— Мне нужно проверить Виталика, подожди… — боролась больше с собой, чем с ним, понимая, что не могу и не хочу его прогонять. И вряд ли смогла бы, даже если бы хотела.
— Я проверил, — надавил на затылок, принуждая отвечать на поцелуй. — Он спит, — и, подхватив меня на руки, куда-то направился уверенным шагом.
— Подожди! Мне нужно кое-что тебе сказать…
— Потом скажешь, — оборвал, толкая дверь моей спальни ногой.
Швырнув на кровать, упёрся коленом в постель и одним резким движением разорвал мой сарафанчик пополам.
— Вот так лучше, — глаза его стали ещё темнее, ещё насыщеннее, показалось, что моё тело пожирает безумным взглядом не человек. Зверь, что в нём живёт…
Рвано выдохнула, когда трусики постигла та же участь, что и сарафан, а Марат взял меня за бёдра и потянул на себя. Точным движением заполнил собой и, запрокинув голову, толкнулся вперёд.
* * *
— Дааа! Да, мать твою! — трахал её быстро, жёстко, как с цепи сорвался. Так и было. Он, наконец, дорвался до тела Белоснежки, как оголодалый хищник, и теперь не мог остановиться, так хотелось долбиться в ней, пока не лишится сил. Судя по тому, как переворачивалось нутро от её стонов, случиться это должно было не скоро.
Снежана же отдавалась ему с такой страстью, словно скучала не меньше, чем он. И это пробуждало всех внутренних демонов Варвара. Одно осознание, что она хочет его так же, как он, лишало разума и самообладания.
Впервые кончил довольно быстро и сразу же пошёл на второй заход, перевернув её на живот и навалившись сверху. Вошёл мягко, легко, хрипло застонал от кайфа, что волной прошёлся по телу.
Ни одна шлюха не заменит ему эту чистую и в то же время порочную училку, что заполнила собой каждую вену, каждый миллиметр тела. Она текла в нём вместо крови, она управляла его разумом.
— Будешь моей женой, — прошептал ей на ухо и, не дав переварить информацию, задвигался в бешеном ритме, вырывая из горла Белоснежки тихие всхлипы.
* * *
— Доброе утро, — проговорила бесцветным тоном, поставила перед Али чашку с кофе.
Всё, как обычно. Ни единой эмоции на её лице. Как робот.
— Спасибо, Тая, — впрочем, он тоже не собирался сдаваться. Девочка решила поиграть в игру? Пусть.
— Яичница или каша?
— На твой вкус, — пригубил кофе, откинулся на спинку стула, наблюдая, как девушка копошится в холодильнике.
— Закончился сыр.
— Хорошо, куплю.
Она вдруг хлопнула дверью, оперлась на кухонную панель, опустив голову.
— Сколько ещё это будет продолжаться? Долго ты собираешься меня держать здесь силой?
Али пожал плечами, отпил кофе.
— Это ты мне скажи. Ведь именно ты решила, что наши отношения должны быть такими.
— Я просто хочу уйти, Али. Я не люблю тебя, понимаешь?
Он невесело усмехнулся, поднялся на ноги.
— Полюбишь.
* * *
«Будешь моей женой»…
«Будешь моей женой»…
«Будешь моей женой», — его слова звучали в голове постоянно, не давая думать ни о чём другом.
Марат не спрашивал, не делал предложение. Он просто вдалбливал меня в кровать и повторял эти слова. Он уже всё решил. Как всегда.
В его объятиях было тепло и уютно, а ещё очень нравилось его ровное дыхание, согревающее мою макушку. На улице уже рассвело, но я не торопилась вставать. Хотелось лежать вот так, как можно дольше. Хотелось чувствовать себя слабой, беззащитной и очень желанной женщиной. Баловство, знаю. Но если однажды попадёшь в объятия к такому мужчине, выбраться из них будет сложно… А что самое грустное — не захочется.
Но если вспомнить, как он избил несчастного, ни в чём не повинного Юрия, становится страшно. Вчера, глядя в его глаза, я боялась его. Казалось, он одержим. Это был не тот Варвар, которого я знала и даже могла успокоить. Это был зверь в чистом виде.
А если бы драку увидел Виталик? Его и так с трудом отучили шарахаться от людей. Детская психика слишком сложная и ранимая, а такая травма могла и здорового ребёнка покалечить.
Ночью, когда было так хорошо в руках Хаджиева, я не думала об этом. Просто выключила все мысли. Но сейчас, когда страсть схлынула, всё встало на свои места. И я не была готова к тому, что приготовил для меня Марат.
Одна его рука чуть сжала мою грудь, а вторая поползла по животу и ниже. Тело тут же радостно откликнулось на знакомые прикосновения, и дыхание сбилось.
— Доброе утро, хазниг. Иди сюда, — уложил меня на спину и лёг сверху, тут же зарываясь в волосы и целуя шею. — Вкусная. Моя вкусная училка, — дальше что-то бормотал на чеченском, а я вслушивалась в слова, пытаясь понять их значение. Было приятно. Очень. Но всё ещё трепыхалась в затуманенной похотью голове мысль, что я должна с ним поговорить.
— Подожди, Марат. Пожалуйста, — с трудом оторвалась от него, а Хаджиев недовольно свёл брови в кучу.
— В чём дело?
— Нам нужно поговорить.
— Сейчас?
— Да.
Он шумно вздохнул, завалился на спину, подложив руки под голову.
— Слушаю тебя.
Я укуталась в одеяло, прильнула к нему, что Марату явно пришлось по душе, судя по крепким объятиям, в которые меня заключили, как в кокон.
— Ночью ты сказал…
— Я помню, что я говорил. Да, ты станешь моей женой. Что-то ещё? — вот так вот, без всяких там глупостей, типа поинтересоваться мнением на сей счёт невесты. Очень похоже на Варвара.
Вздохнула, выигрывая время. И, тем не менее, сказать придётся.
— А ты… Ты хотел бы детей?
Его пальцы, поглаживающие моё плечо, застыли без движения.
— Твоего пацана я не обижу, если ты об этом.
— Нет, не об этом, — сердце пропустило пару ударов и замерло в ожидании ответа.
— Нет? — он, конечно же, понял, о чём идёт речь.
— Нет.
— Если ты о своих детях, то нет. Ни в коем случае. Можешь не волноваться, ты никогда не услышишь от меня ни единого упрека. Я не хочу детей. Более того, если бы ты могла забеременеть, я бы не допустил этого.
Сердце начало биться. Только как-то уныло, словно ударилось о стену разочарования.
— И что? — растянула губы в улыбке, чтобы не вызвать подозрений кислой миной. — Заставил бы аборт сделать?
Он задумался. Задумался! Да разве можно о таком думать вообще?!
— Вполне возможно, — скрипнул зубами, отвёл взгляд. — Давай не будем об этом. Лучше завари мне чай.
Страсть улетучилась, и он встал с кровати.
