Валид опрокинул бокал, с грохотом поставил его на стол.
— Я Хаджиев. Я беру всё, что захочу! Она не исключение, брат!
Марат усмехнулся. Он уже слышал эти слова. Из собственных уст.
— Позиция, конечно, правильная. Но девчонка оказалась умной, да? Хорошо спряталась?
По взгляду брата понял, что так оно и есть. От того и бесился Валид. Сильно его девка зацепила. За самое нутро схватила.
Есть у мужчин из рода Хаджиевых эта черта — ехать крышей от женщин. Не от всех, но от избранных. А потом выгрызать своё зубами. Рвать руками, выдирать с кровью. Забирать и присваивать, даже если оно изначально принадлежит кому-то другому. Плевать. Хаджиевы всегда забирают то, что считают своим. Это касается не только женщин, но их самих, в первую очередь.
Так поступил их дед, убив родственника своей будущей жены, который вздумал отказать ему в помолвке. Так поступил Саид, когда был ещё нищим парнем и не мог предложить отцу невесты ничего, кроме любви к девушке. Просто украл её и втайне женился, а когда их нашли, мать уже была беременна Маратом. Так поступил сам Марат, когда присвоил себе Белоснежку, вырвав её из другого мира и взяв силой, словно неприступную крепость. То же самое сделает и Валид. У них по-другому просто не бывает.
— Я всё равно её достану. Или я не Валид Хаджиев, — проворчал мрачно, откинулся на спинку кресла. — Как ты с этим справляешься?
— С чем?
— Со злостью. Меня срывает. Я убивать хочу.
Валид всегда был самым горячим в семье. Даже отец обходил его стороной, когда тот бесился. Бесполезно его успокаивать. Легче переждать. Единственный, кто его понимал — Марат. Имея такой же взрывной характер, он научился обуздывать себя. Зверя выпускал только на ринге, и этого было достаточно, пока не встретил Снежану. Валид же в свои тридцать четыре — неконтролируемый вулкан. Его сложно предупредить, невозможно остановить. Если Валид слетит с катушек, то взрывной волной уничтожит всех, кто находится в радиусе ста километров.
Марат, наверное, один из многих, кто знает, как ещё в юности брат чуть не забил до смерти своего друга. Уже никто не помнил, что послужило тому причиной, но парня с трудом откачали в больнице.
— Это нормально для тебя. Со временем научишься. Не поубивай только своих новых подчинённых, — с усмешкой поднял стакан с водой. — И прекращай пить это дерьмо. Алкоголь не помогает успокоиться. От него станет только хуже. Тебе поможет она.
Валид вскинул на него гневный взгляд.
— Я не буду жениться на этой сучке. Я её найду, а потом… — слов, похоже, не нашлось, и младший Хаджиев только рыкнул.
— Для начала найди. А там уже сам разберёшься. Как отец? — спросил как можно равнодушнее.
— Сказал, что ему стыдно за тебя.
Что ж, не отрёкся и за то спасибо. Хотя даже в этом случае Марат поступил бы так, как поступил. Он уже давно не задумывается о том, что скажут другие. Пусть даже это родители.
— Ладно. Давай перейдём к подписанию бумаг, — взяв в руку «Паркер», достал первую дарственную.
— А ты уверен, что готов? Не пожалеешь? Я бы не отдал такой кусок никому. Даже брату, — Валид наградил его испытывающим взглядом. — Это же реки денег и уйма возможностей. Ты просто так откажешься от всего? Почему, Марат? Оно того стоит?
Старший Хаджиев только усмехнулся. Придёт время, и брат сам всё поймёт. Поймёт и отдаст всё, если того потребует ситуация. Особенно, если этой «ситуацией» будет женщина.
ЭПИЛОГ
Несколько месяцев спустя
Царица грациозно восседала сверху, с тихими стонами насаживалась на него, и закатывала глаза от наслаждения. Марат придерживал её за бёдра, не позволяя себе входить глубже. А так хотелось. Зверски. До трясучки. Он уже и забыл, как оно, брать её так, чтобы ломались ножки кровати. А лучше стоя, удерживая её на весу. А ещё лучше, сзади, засаживая Белоснежке так мощно, чтобы она кричала… Блядь.
А вот это не секс. Это издевательство над мужиком с большим членом. Но ему так нравилось наблюдать за тем, как она кончает, что готов был трахаться на «полшишки» и засыпать неудовлетворённым. А как она дрожит после секса, как льнёт к нему… В такие моменты Снежана больше всего открыта. А ему по кайфу узнавать её. И со временем этот интерес не исчезает. Марат открывал её, как что-то новое, неизведанное. Искатели Антарктиды отдыхают.
Ей нравится подчиняться ему в сексе и быть равной, когда дело касается обустройства дома. Ночью — покорная любовница, днём — сильная жена. Это заводит, да. Она быстро учится и уже знает, когда нужно быть послушной, а когда можно вить из мужа верёвки. И она умеет их вить. Странно, но факт. Училка больше скромная, стеснительная и забитая. Она бьёт точно в цель и не промахивается.
Она кончила, вонзая в его руку ногти и ощутимо царапая кожу, отчего Марат сам не смог сдержать стон. Стиснув зубы до хруста в челюстях, сжал её бёдра, оставляя на белой коже отметины.
— Мне нравится наш контраст, — прошептала, рисуя тонкими пальцами какой-то узор на его груди. Ты такой смуглый. У нас будет безумно симпатичный малыш. Говорят, от смешанных браков рождаются красивые дети. А Эльвира говорит: от любви рождаются талантливые дети.
Марат довольно хмыкнул, осторожно снял с себя Снежану, подавляя в себе жажду взять её ещё раз. Перебор будет.
— У нас будет много детей. Кстати, что там их предводитель делает? Ты отпустила его к Эльвире?
Марату не нравилось, когда Виталия забирали из дома на ночь. Пацан должен спать дома. И отцу так спокойней, и матери. И правильно это.
— Да, отпустила. Не сердись. Она его бабушка. И занимается он с ней лучше, чем со мной.
— Потому что ты много ему позволяешь. Я, кажется, запретил баловать парня.
Марат действительно был строг с мелким. Но именно так воспитывают мужчину. Без ремня и подзатыльников, разумеется, но и без розовых соплей. Чтобы не имел ничего общего со своим биологическим папашей.
— И вовсе я не балую. Ты просто слишком требователен. Он же ребёнок ещё. Со вторым своим сыном так же будешь? — проворчала обиженно, надевая халат и безуспешно пытаясь спрятать под ним внушительный живот.
— Несомненно. Предоставь воспитание сыновей мне.
Белоснежка закатила глаза, но спорить не стала.
* * *
В комнате почему-то было невыносимо жарко, и я потянулась за стаканом с водой.
— Вот же… — заворчала, обнаружив на тумбочке пустой бокал.
Марат спал рядом, как обычно, раскинувшись во весь свой немаленький рост и я, заумилявшись, чмокнула его в щеку. Почесала носик об жёсткую бороду и со стоном поднялась с кровати.
В последнее время передвигаться стало сложно. Похоже, малыш пошёл в папу. Мало того, что буйный, так ещё и крупный. Марат с гордостью поглаживал мой живот, а я с ужасом представляла, как буду рожать…
