— Фрида, скажи что-нибудь, — донесся до сознания голос Кирилла. В смысле, Кирилла нынешнего, не теряющего надежду на прощение.
Она повернулась, до конца не решив, дать ему от ворот-поворот или всё-таки шанс. Но стоило увидеть лицо Кирилла, треклятое сердце зачастило. Этот колдун продолжал действовать гипнотически, как удав. Или как конфетка на ребёнка, честное слово!
— Я не из тех, кто раздает шансы направо и налево, — отчеканила Фрида, справившись с секундной слабостью. — А ты, кстати, так и не объяснил, куда умчался. Что такого важного у тебя стряслось, что забил на «незабываемый» вечер?
Кирилл едва заметно поморщился. Ему не улыбалось признаваться. Надеялся обойтись глупыми извинениями и увещеваниями. Надеялся на силу притягательной внешности.
— Говори, — велела Фрида. — Или убирайся.
— У меня был роман с женщиной-человеком, — признался Кирилл хмуро. — Это было временное попутнение. Всё быстро закончилось, но она забеременела. А ты знаешь правила. Теперь мне приходится служить подпиткой. А вчера был очередной приступ.
Фрида приподняла брови. Вон оно как.
Да, она знала правила. Дети-полумаги появлялись на свет нечасто, но коли такое случалось, родителя-мага шабаш обязывал не просто содержать ребятенка, но и делиться энергией. Жизненной энергией. Такие дети рождались слабенькими и регулярно нуждались в подпитке. Однако всё менялось, едва им исполнялось восемнадцать лет. Они мгновенно преображались. Из хиленьких превращались в здоровых и крепких. Нет, настоящими ведьмами и колдунами они не становились, но магию отлично распознавали, поэтому работали в спецслужбе контроля. Следили за людьми, дабы те ненароком или умышленно не использовали артефакты и зелья, а заодно, чтобы никто из магического сообщества им не вредил.
— И сколько ребёнку? — спросила Фрида.
Да уж, магу точно не с руки в таком признаваться. Если Кирилл решился, значит… А, впрочем, чертям одним ведомо, что сие означает. Может, впрямь желает добиться ее расположения. Либо же Фрида нужна Кириллу для некой цели, ради которой можно и в позорном грешке покаяться.
— Ей четыре года, — отозвался тот, нехотя.
Во как! Ей. Мало того, что нагулял человеческое дитё, так еще и дочь, а не сына. Для таких выпендрежников это ниже плинтуса. Но шабаш бдит, приходится делиться с девчонкой энергией. Иначе худо придется.
— Так эту причину ты сочтешь уважительной? — спросил Кирилл.
— Пожалуй, — пробормотала Фрида, всё еще гадая, зачем тот старается заслужить шанс.
А в дверь снова позвонили. Вовремя! Не жилище ректора, а проходной двор!
На этот раз принесло-таки «костюмчика».
— Жива, — протянул он, оглядев Фриду с головы до ног. — И вроде не помираешь. Значит, готова к разговору, с которым не сложилось ут-ут-ут….
«Костюмчик» замолчал, заметив на заднем плане Кирилла, а Фрида разглядела в темных глазах промелькнувшее отвращение.
— Вижу, ты так и не учишься на ошибках, — бросил он и махнул рукой, мол, разговор подождет. Умчался прежде, чем Фрида успела сориентироваться.
А ей вдруг стало мерзко. А самом деле, зачем она нянчится с мужиком, который в юности вытер об нее ноги и продолжает мнить себя центром вселенной? Он же не изменился. Собственную дочь считает ошибкой и помехой. Прямо как ее папенька — Ромочка Кощеев.
— Тебе тоже пора, — объявила она Кириллу.
— Но… А как же шанс? — опешил тот.
— Посмотрим на твоё поведение, — Фрида магией подтолкнула ухажера в коридор и захлопнула дверь.
Глава 8. Плохая Вероника
Утро началось с пары дюжин букетов, которые доставляли каждые десять минут. И следующее утро тоже. И еще три подряд. Кирилл не желал униматься, и в конце недели Фрида оглядела кабинет, превратившийся в оранжерею, и велела Элле раздать всё это добро местным дамам. А заодно не принимать больше цветы у курьеров. Пусть дарят женам или подружкам. За букеты всё равно заплачено. Самого дарителя Фрида упорно игнорировала. Перетопчется. Занималась непосредственными обязанностями. Вела уроки, разгребала дела, коих накопилось с вагон и пяток тележек.
К ней изо дня в день, аки поломники, являлись педагоги, дабы поведать о нуждах. Кто просил о ремонте в классах, кто о новых учебниках, кто о редких ингредиентах для зелий (и о нередких тоже). Педагоги жаловались на нехватку всего и вся. В завершение явились воспитатели и тоже предъявили целый список нужд, вплоть до новых штор и постельного белья в ученические спальни. Пришлось разбираться, правда ли в АВиК проблемы, или же окружающие просто пытаются навешать новому ректору лапшу на уши. Оказалось, проблемы. Капитальные! Фрида лично проверила каждый пункт и пришла к выводу, что незабвенная бабуля была жуткой скрягой. Не просто экономила, а не вкладывалась в последние годы практически ни во что. АВиК в буквальном смысле обнищала, а разгребать теперь предстояло внучке.
— А чего ты хотела, девочка? — усмехнулась Тамара Львовна, узнав о ревизии всего и вся. Она только вышла из медблока и тут же наведалась просветить новою начальницу. — Когда-то шабаш выделял средства на одну единственную Академию, и мы процветали. А потом одеяло на себя перетянуло «Озарение». Чем дальше, тем больше. Сейчас они выигрывают почти все гранты.
— Гранты? — вытаращила Фрида глаза.
— Именно, — закивала нелюбимая преподовательница. — Теперь у шабаша такая система. Кто лучше себя подаст, тому средства. А Марсель — их ректор — кого угодно подмаслить способен. Со всеми дружит. Инесса Рудольфовна была ведьмой выдающейся, но вздорной. Вот и не получала ничего.
— «Озарение» явно не бедствует, — протянула Фрида. — Я слышала, они собираются строить новый корпус. Неужели, шабаш готов и за это платить?
— Возможно, и не шабаш. Марсель — бизнесмен. Привлекает спонсоров.
— Каких еще спонсоров?! А магическую Академию?!
— Так «Озарение» давно не скрыто от людских глаз, как АВиК, — сильнее огорошила Тамара Львовна. — Разумеется, спонсоры не знают, что там замешана магия. Считают, что это школа для одаренных детей. Марк Валерьянович тоже предлагал варианты привлечения спонсоров, но твоя бабка — упрямая перечница — отказывалась. Поговори с ним. Он с удовольствием поделится идеями.
— Поговорю, — пообещала Фрида.
Она понимала, что Тамара Львовна в кое-то веке права. «Костюмчик», наверняка, способен предложить что-то путное. За АВиК радеет всей душой. Однако говорить с ним не особо хотелось. Да и он нынче избегал начальницу не хуже, чем она Кирилла. Ни разу не явился с вечера, когда застал упомянутого колдуна в ее квартирке. О чем он тогда жаждал пообщаться, осталось тайной. Впрочем, Фрида подумала-подумала и решила наступить на горло самолюбию. Сегодня же вызвать зама к себе и обсудить положение дел. Однако стоило принять решение, возникли новые проблемы: посыпались жалобы на Веронику. С десяток разом.
