– Это что?
– Это когда вы всем недовольны, весь свет бардак, все люди гады, остановите землю, я сойду!
– А-а, когда всех убить хочется? – с пониманием кивнул он. – Есть таковая беда, но вроде как в церкви отмаливаю. Я ж царь, помазанник Божий, мне всё можно!
– Ну-у, в принципе да, – не стал так уж давить я, всё-таки тут человек с будущим встретился, надо поделикатнее как-то. – Суммирую, ваше правление будет суровым, но не самым кровавым в истории. Положительного всё же больше. Вы ведь ещё шведов под Полтавой не разносили?
– Нет, – искренне удивился государь, ставя стакан на столик. – А надо будет?
– Ох, да ещё как! Там же амбициозный король Карл Железная Башка под себя половину Европы подомнёт. – Я перешёл на драматический шёпот. – Примите совет, под Полтавой сразу ставьте пушечные редуты по типу Петропавловской крепости. И это… не доверяйте вы Мазепе, украинцы, они такие… Хуже Амнуэля!
– Мазепу не трожь, он мне слуга верный. Орденами и славой увенчан!
– Ага, конечно-о…
Я хотел было уже полностью пересказать ему историю продажного гетмана, обласканного царской властью, но мигом перебежавшего под, как ему казалось на тот момент, более сильную руку, но не успел. Поросёнок чёрной молнией метнулся вперёд и, прежде чем хоть кто-то понял зачем, острыми зубами отчекрыжил нечистому правую ногу аж до бедра. Пожевал и выплюнул:
– Невкусно…
Собственно, под дикий визг уже одноногого беса мы и вернулись домой. Не знаю, можно ли было считать это задание выполненным, мы же не застрелили его? Укоротили, да. Кстати, всерьёз и катастрофически менять историю всегда чревато, и, быть может, царю Петру Алексеевичу как раз таки хватило некоторого обуздания раздутого смирения для свершения великих дел.
Но это уже не мне судить. Вот если Система переведёт деньги за работу, значит, в той или иной мере мы справились. А если нет, тогда по тому же адресу направят другого бесогона. Более опытного или менее принципиального. Им виднее!
– Задним числом вспоминаю, что светлейшего князя Меншикова мы так и не увидели, – неизвестно кому громко объявил я.
Мой пёс лизнул меня в руку, хихикнул и, пошло качая задом, отправился на кухню. Откуда в тот же момент вышел безрогий Анчутка, вытирая руки полотенцем.
– О-о, да ты набрался, мин херц! Давай-ка лёгкого бульон ля кок для протрезвения?
– Только «за», – тупо согласился я, совершенно не понимая, чем это меня собрались тут потчевать.
Оказалось, это обычный куриный суп, с морковкой, луком и вермишелью. Быть может, просто чуть более острый, наш бес перец любит. И надо признать, что часа через три-четыре, к возвращению отца Пафнутия, меня уже практически отпустило. Изо рта перегаром не пахло, на ногах стоял твёрдо, речь не спотыкалась на трудных словах. По крайней мере, «контрибуция», «фалафель» и «альцгеймер» я мог выговорить без запинки. Спасибо красавчику-брюнету…
Тем не менее обмануть бывшего военного офицера оказалось совершенно невозможно:
– Да ты от пил, что ль, Федька?
– Врать не смею, отче. Но по делу, на задании.
– Тогда от это святое дело, – честно согласился прогрессивный батюшка. – Так чего молчишь-то? Вставай от, докладывай, интересно же!
Минут пятнадцать у меня ушло на подробнейший рассказ о путешествии в восемнадцатый век, времена правления Петра Великого, с целью если уж и не изгнания, то хотя бы некоторого усмирения присутствующего при нём беса. Это мы сумели, мы справились. Ну, нам так кажется…
Хотя меня тут благодарить не за что, в данном конкретном случае все лавры должны бы достаться нашему скромному доберману. Который уже что-то смачно грыз за занавеской, невзирая на жалостливые призывы Анчутки к совести и уважению суверенитета каждой кастрюли в отдельности и всей кухни в целом. А ведь вроде вполне себе воспитанный пёс, да? Или нет? Ой, ну всё…
– Что ж от, сработали дело, так-то и слава богу! – усмехнулся в усы православный батюшка. – У нас тут от тоже новости, реставраторов обещанных-то в Пиялу присылают из области. Вроде как от чего-то реставрировать будут, кистями-то своими по старым росписям возюкать. Бог даст, так и помилует. Увидим утром, что там за птицы-то…
Хм, мысленно отметил я, каким же ходом эти ребята из центра добираются до нашей Пиялы? Все дороги в снегу! Пробиться почти невозможно, я уж не говорю о том, что, как правило, реставрационные работы ведутся летом, когда погода достаточно ровная, заморозков нет и краска сохнет в спокойном режиме без перепадов температур. Может, они едут просто для ознакомления с фронтом работ и составления сметы на будущее? Это выглядело бы вполне разумно. Если бы, но, как всегда, увы…
Утром мы отправились в храм вместе с батюшкой. После службы, часам к двенадцати, действительно на улице показался японский микроавтобус, такой навороченный, что, наверное, и по бурелому мог проехать. Отец Пафнутий встречал гостей на пороге, к нам вышли двое довольно молодых мужчин в хороших пуховиках и какой-то чиновник из районной администрации, толстенький дядька в длинном пальто и пыжиковой шапке. Я старался держаться в стороне.
– Здравствуйте, здравствуйте, батюшка. – Чиновник, улыбаясь, снял шапку, вытер ею лысину и протянул руку. – А мы вот к вам специалистов из центра привезли. Да. Прошу, так сказать, любить и жаловать! Вот.
Сами реставраторы никому рук не подавали, держась обособленно. Больше молчали, зорко посматривая по сторонам, словно находились на вражеской территории. Но бесов в них не было, тут и я, и отец Пафнутий в четыре глаза заметили бы присутствие нечистых. Просто люди, не бесноватые.
Люди могут быть разными, они не обязаны нам нравиться, возможно, их тоже сюда загнали не по собственному желанию. Но приглядывать за ними всё равно стоит.
– Брось от, паря, – поймав мой взгляд, шепнул отец Пафнутий. – Пусть от походят, осмотрятся. У нас старинных-то икон нет, в революцию всё пожгли, так от и красть-то нечего. А может, и впрямь от средства на ремонт-то выделят? Не всё ж от им по карманам-то чиновным тырить, иногда и на храм божий какая-никакая от копеечка с государственных щедрот падает.
Ну, скажем честно, если копеечка и падает, то не от государства, ведь церковь у нас отделённый институт. А всякие там дорогие подарки, машины, земли, материалы на строительство чаще идут из частных пожертвований. Да и жертвуют больше в крупных городах, столицах всяким известным соборам, прославленным монастырям. По маленьким сёлам забытые церковки редко нужны местным властям, у них и своего-то бюджета на распил едва-едва хватает.
В общем, к чему все разговоры: если каким-то чудом Воскресенский храм признали объектом важного культурно-исторического значения, тогда приезд реставраторов понятен. Пусть делают своё дело, чего я до них докопался, ума не приложу…
– Ну, могу вас оставить. Ребята поселятся в общежитии на два дня, – раскланялся улыбчивый чиновник. – Вы уж там как-нибудь повежливее с ними. Помогите, подскажите, если что.
