Предполагая, что противник опытный, Андрей развернул свою машину под острым углом вправо и вниз, после чего подал на двигатели полную тягу. Перегрузкой его вдавило в ложемент, но все не так критично, бывало и хуже. Выкладываться по полной Леднев пока не видел смысла. И тот факт, что инициатива сразу перешла к противнику, его ничуть не смутил. Пусть веселится. Чем больше израсходует боеприпасов к пушке, тем лучше.
Еще трижды Леднев бросал машину в самых непредсказуемых направлениях, выделывая неожиданные пируэты. На исходе была третья минута схватки, когда он вдруг почувствовал, что истребитель не подчиняется его командам. Вместо этого машина начала замедляться и плавно отворачивать в сторону. И пилот ничего не мог поделать.
Андрей в недоумении повел взглядом по панели и зло выругался. Он слишком близко подошел к границе периметра. Счет – на доли секунды.
– Катапультирование!
Но Лола осталась нема к его команде. Программа неумолима. Сначала – вернуть беглеца на Арену и только потом – совместная работа с пилотом. Впрочем, Леднев не особо на это и рассчитывал. Поэтому одновременно с командой его руки потянулись к рычагам. Механика не подвластна искусственному интеллекту. Там вообще нет никакой электроники. Глухой хлопок пиропатронов, резкий толчок, его с силой вжало в ложемент, а все тело прострелила боль от резко навалившейся перегрузки.
Аленка продолжала удерживать связь с Лолой, поэтому Андрей сразу же получил сообщение о поражении истребителя тремя пушечными снарядами. И тут же выскочил лог поражения. Он разминулся с костлявой всего лишь на доли секунды, успев катапультироваться. Машина хотя и получила серьезные повреждения, но, судя по всему, ничего фатального. Ерунда. Главное, что сам уцелел.
– Эй, пунчо, ты там живой?
Надо же, а этот ублюдок, похоже, из игроков. У пилотов принято называть неумех салагами. «Пунчо» же – эквивалент земного «нуб». Тот же Брант, воспринимающий мир как некую игру, послужив наемником, успел отойти от прежнего сленга.
– Живой, живой.
Перегрузка хотя и была серьезной, но в то же время кратковременной. Так что сейчас он уже чувствовал себя вполне нормально.
– Повезло тебе, пунчо. До встречи.
– Даже не сомневайся, – изучая данные о характере повреждений истребителя, ответил Леднев.
– Тарри, ответь диспетчеру.
– На связи.
– Капсула управляема?
– Да.
– Держись поближе к подбитой машине. Эвакуатор уже на подходе. Заберет и тебя.
– Принял, – и тут же переключился на входящий вызов: – Ушен, меня сделали.
– Это я видел. Ты сам-то цел?
– Ни царапины. Вовремя сориентировался.
– Вот и хорошо. Жду тебя на станции. Пойдем страх выливать.
– Не вижу причин. Да я и испугаться-то не успел.
– А кто о тебе вообще говорит? Меня отпаивать будем. Причем за твой счет.
– А-а-а, ну если так, то непременно.
Вообще-то не только Ушена, но и жабу Леднева. Даже наскоро проведенный анализ предстоящих расходов по ремонту машины вверг ее в ступор. И лучше бы ей не давать прийти в себя. Одалживаться у Ахона категорически не хотелось. Своих же средств у него практически не оставалось.
Прежде чем отправляться на встречу с агентом, Андрей позаботился о водворении машины в ангар. Провел диагностику повреждений, составил смету предстоящих работ. Исправность машины – в первую очередь. Все остальное – на потом. Механика же у него не было, так что подождет Ушен.
В ходе осмотра истребителя и внимательного анализа боя, если его таковым вообще можно было назвать, Андрей убедился в том, что изначальные его выводы были верными и ой какими неутешительными. Происходящее на станции ему нравилось все меньше и меньше.
– Ну сколько тебя можно ждать? – даже не пытаясь скрыть недовольство, встретил его агент.
– Извини. Нужно было для начала покончить со всеми делами. Механика ведь у меня нет, – присаживаясь за столик, развел руками Леднев.
– А я тут в одиночку накачиваюсь.
– И что, ни одного желающего составить тебе компанию?
Андрей сделал жест, словно охватывая все помещение бара. Дюжина столов, наполовину заполненных посетителями. Большая барная стойка, у которой вились несколько девиц, находившихся здесь с недвусмысленными намерениями. Большинство их товарок уже скрашивали общество находившихся в зале пилотов. Эти же бросали в сторону вновь прибывшего едва ли не призывные взгляды. Сомнительно, что их интересует ореол славы истребителей. За определенную плату они готовы упасть в объятия даже бомжа.
Правда, справедливости ради, Ушен не производил впечатления успешного человека. Одет, конечно, с претензиями, но эта игра только для несведущего, к каковым эти жрицы любви не относились. Получить плату за ночь – это банальность. Их цель – статус спутницы и содержанки успешного покровителя.
Андрей приметил, как между девиц пронесся шепоток, после чего они явно потеряли к нему интерес. Как видно, кто-то из них был в курсе его сегодняшнего фиаско, а теперь узнали и все остальные. Ну и кому интересен тот, о ком уже трепались в местной Сети как о редкостном пунчо.
Встретился взглядом с одной девицей. Блондинка с красивыми крупными локонами, рассыпавшимися по обнаженным плечам. Светло-серое платье облегает стройную фигуру, выгодно подчеркивая высокую грудь. Троечка, не больше и не меньше. Грудь выглядит весьма аппетитно, как и в меру полные алые губы. Красотка, чего уж там. Он подмигнул ей и вновь сосредоточил свое внимание на Ушене, который успел наполнить их стаканы.
– Если ты о девицах, то даже они не готовы удостоить вниманием неудачников. А ведь именно таковыми мы и предстаем в глазах местной публики. Вон, глянь, и среди пилотов пошли смешки.
Этот бар был излюбленным местом отдыха пилотов-середнячков. Вполне демократичные цены, уютная обстановка… Но Андрея удивило то, что истребители разбились на группы и вполне мирно общались. Если не сказать: по-дружески. И это для него было самым странным.
– Ушен, похоже, я чего-то не понимаю. Близкое общение между напарниками – это разумно и объяснимо, но сомневаюсь, что они все из одной эскадрильи. К тому же я не слышал о подобном виде боя, – потянувшись к стакану, проявил любопытство Андрей.
– А с чего ты взял, что пилоты не общаются и не поддерживают дружеские отношения?
– Вообще-то они в любой момент могут оказаться противниками на Арене.
– Ну и что? Все они, и ты в том числе, – гладиаторы. А это особый образ жизни, ценности и кодекс. Да, они могут оказаться противниками, так случается. И будут драться, выкладываясь без остатка, даже если при этом товарищ погибнет безвозвратно. Они выбрали такую жизнь. Ты выбрал такую жизнь. Пока для тебя это звучит дико, но еще привыкнешь и примешь как данность. Так что противники они там, на Арене. Здесь же – закадычные друзья. Не понимаешь?
