Андрею тоже нет смысла особо нагнетать обстановку. За оружие он схватился только потому, что его вдруг прострелила мысль: кто-то решил с ним поквитаться за гибель Стилета. Но, похоже, его просто желает видеть большой босс, который не привык ждать. И куда деваться с подводной лодки?
– Ахон как-то уж слишком категорично настроен, – вынимая из-под одеяла руку с небольшим игольником, произнесла Кэтти.
И когда успела? А вообще, боевая особа, нечего сказать. Кстати, он никогда раньше не видел у нее оружия. Игольник, конечно, компактный и плоский, но он ее, можно сказать, обыскивал, раздевая донага. Ну, не совсем обыскивал… Но все же.
– Что за пушка?
– Да так, безделица. Всего-то десяток игл. Заряда хватает на один магазин. Зато выстрелы полноценные. Хорошая штука при твердой руке.
– А она у тебя твердая?
– Я прошла через Океанию и зарабатывала там, не раздвигая ноги. Помнишь?
– Да помню, помню. Что думаешь по поводу столь своеобразного приглашения?
– Думаю, что из этого ничего хорошего не выйдет. Но игольник в этом деле не помощник.
– Согласен. Ладно, прогуляюсь, а там посмотрим.
Дольше пришлось идти до лифта. А уж оказавшись в кабине, они буквально взлетели на нужный этаж. Ничего не меняется даже в космосе. Небожители непременно должны обитать высоко над простыми смертными. Конечно, на станции с небоскребами определенные трудности, зато существуют верхние уровни.
Вообще-то он ожидал увидеть за дверью лифта роскошное убранство. Но вместо этого перед ним предстал коридор, выдержанный в строгом стиле. Впрочем, весьма впечатляющем. А главное, толстая ковровая дорожка, скрадывающая шаги. Причем никакой синтетики. Андрей не удивится, если вдруг окажется, что это ручная работа с какой-нибудь окраинной планеты. Во Внутренних системах подобные изделия попросту не производят.
Кабинет Ахона выдержан в том же строгом стиле, что сразу же настраивает на рабочий лад. Справа во всю стену – книжный шкаф из красного дерева, в ценности породы которого сомневаться не приходилось. Как и в том, что книги не бутафорские, а самые настоящие, редкие и весьма дорогие.
Прямо напротив двери – большой рабочий стол с массивной столешницей из все той же красной древесины. Никакой покраски, Андрей в этом был убежден. Максимум – прозрачный лак, сквозь который легко просматривается структура древесины.
Сидевшему за столом господину Ахону было не больше тридцати, но тут к гадалке не ходи, что ему уже перевалило за сотню лет. Иначе просто быть не может. При его-то доходах – и не позволить себе регенерацию высшего, шестого уровня? Очень смешно.
У приставного стола расположился какой-то мужчина, настолько серенький и неприметный, что Андрей отчего-то сразу подумал о том, что это начальник СБ.
– Нехорошо игнорировать мое приглашение, молодой человек.
Хм. Учитывая предполагаемый возраст Ахона, Леднев для него и впрямь молодой человек. Так что все нормально. Да и не дурак Андрей, чтобы качать тут свои права. Между самоуважением и тупостью есть одна большая разница.
– За исключением прописанных в контракте, иных обязательств у меня перед вами нет, господин Ахон. А они не подразумевают, что я должен бегать по первому вашему вызову, – пожав плечами, совершенно спокойно ответил Андрей.
При этих словах мужчина у приставного столика посмотрел на него ироничным и в то же время осуждающим взглядом. Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла, всем своим видом излучая иронию и явно забавляясь проказой домашней зверушки. При этом внутри Леднева все буквально заклокотало. Хотя он и постарался внешне этого не показывать.
– Хорошо, молодой человек. В следующем контракте я учту этот пункт.
– В мои планы не входило продлевать контракт. Месяц – это все, чего я хотел.
– Уверяю тебя, очень скоро ты переменишь свои взгляды.
– Не думаю.
– Босс?.. – многозначительно произнес невзрачный.
– Да вижу я, вижу. Ладно, мальчик, душевной беседы не получилось. Тогда напрямую. Ты на две недели вывел из строя одного из моих фаворитов. За этот срок в среднем он приносил мне двадцать миллионов чистой прибыли. Более того, из-за тебя просел его рейтинг, что также пагубно скажется на прибыли. Словом, ты мне задолжал.
– Вот, значит, как?
– Именно. И не думай, что твой искин что-то может запротоколировать. В этом кабинете работают только те приборы, которым позволяю делать это я. Новый контракт получишь, как только выйдешь отсюда. Долги нужно отрабатывать. Что с его счетом? – это уже к мужчине у приставного столика.
– Мелочовка. Остальное выведено на внешний носитель. Где мобильный терминал, парень? – поинтересовался неприметный.
Кто бы сомневался, что у них есть прямой доступ к платежной системе и к местному банку. Они ведь принадлежат все тому же Ахону. Поэтому-то Андрей и вывел оттуда все средства. Он даже не собирался переводить деньги на свой счет в государственный банк, ведь курсирующие здесь лайнеры также принадлежат хозяину станции. Сколько бы ни твердили об абсолютной защищенности, Леднев не собирался этому верить.
– Хотите отобрать у меня мои деньги? – хмыкнул Андрей.
– Не отобрать, – покачав головой, возразил Ахон. – Они твоими и останутся, но только на особом счете.
– И насколько свободно я смогу ими пользоваться?
– Вполне свободно, – уклончиво ответил тот.
– А если я откажусь?
– Ты не можешь отказаться, – с наигранным сожалением возразил хозяин кабинета.
И тут Андрей вдруг отчетливо понял, что его жизнь сейчас не стоит и ломаного гроша. Продолжать бодаться просто глупо. Эти ребята не станут шутить. Они привыкли брать то, что им нужно. Только Леднев никак не мог взять в толк, с чего бы столь пристальное внимание к его скромной персоне. Смерть Стилета, прогоревшие ставки и падение его рейтинга? Даже не смешно.
Ахон – та еще акула этого бизнеса, чтобы суметь извлечь выгоду из любой ситуации. И однозначно остался в плюсе. Даже Андрей понимает, что падение рейтинга может повлиять только на путь к чемпионской короне. В финансовом же плане это сулит куда большую выгоду. Фаворит, проигравший новичку, сразу же проседает в рейтинге, вот только его боевые качества никуда не деваются. Ориентируйся фавориты только на выгоду – и непременно специально сливали бы бои. Да только у связавших свою судьбу с Ареной совершенно иная система ценностей.
– Ваша правда. Пока я отказаться не могу. Подозреваю, что и пункта о разрыве контракта в документе также не будет.
– Не будет.
– Но в таком случае он не будет иметь законной силы.
– Отчего же? – пожал плечами Ахон. – В нем будет прописан конкретный срок. Пять лет. По окончании этого срока ты будешь волен как птица. Но поверь, уходить ты не захочешь. Уж я-то знаю, о чем говорю.
