Легко сказать! Я чувствовала себя такой слабой, словно не спала и не ела несколько дней. У нас в пансионе так наказывали девочек за серьезные проступки – запирали в карцере с кувшином воды и коркой хлеба. Я попала туда лишь однажды, но впечатлений хватило надолго.
– Выпейте, – непривычно ласково попросила леди Блэкфич, и в губы мне ткнулся край чашки. Леди присела рядом, отрезая пути к отступлению.
Судя по этой ласковости и по мерзкому запаху, ничего хорошего меня не ждало. К горлу подступил ком, и я тяжело сглотнула.
Стараясь не разжимать губ, я отрицательно покачала головой. Не так уж мне плохо, только полежу немного и сразу приду в себя.
– Выпейте, – повторила леди Блэкфич. – Вам нужны силы.
Мне вдруг захотелось, чтобы у моей постели, как в детстве, сидел папа и уговаривал меня выпить горькое лекарство. Мама никогда не снисходила до того, чтобы ухаживать за больными детьми.
Ох, как все запуталось!
– Ну-ка! – подбодрил призрак, зависший над спинкой дивана, на котором я лежала. – Давай. Глоточек за маму, глоточек за папу.
Я фыркнула – что я, совсем дитя? – и храбро отпила. Гадость! Такое только за здоровье мужа пить.
На языке остался мерзкий привкус прогорклого масла.
Леди Блэкфич неумолимо заставила меня проглотить полчашки этого варева.
– Вот и умничка, – похвалила она и, обернувшись, укорила: – Тони, старый пень, мог бы и подлечить девочку. Знаешь же, что целительство дается мне с трудом.
Я скосила глаза на того, к кому леди Блэкфич обращалась так панибратски. Определение «Старый пень» ему очень подходило. Лицо старика напоминало старую древесную кору, покрытую трещинами-морщинками. Неожиданно молодо блестели глаза, ярко-зеленые, как растения, окружавшие кресло старика. Что тут только не росло! Зелень всех оттенков выпирала из кадок, горшков и плошек. За спиной садовника буйно цвела гортензия, а веточка аспарагуса перевесилась через плечо.
Лесная опушка и старый, но еще крепкий пень, окруженный молодой порослью.
– Мог бы, – усмехнулся он в седые усы, попыхивая трубкой. Странное дело, дым от нее извивался под немыслимым углом и тянулся прямо в форточку. – Но не стану. У этой твоей… девочки странная энергетика, не хватало еще напортачить. Сама же потом визжать будешь, а мне отвечать. И так навязали девчонку вместо нормального помощника.
Визжать?! Это он о леди Блэкфич, которая ни разу и голоса не повысила? Должно быть, это шутка? Но на узких губах старика ни тени улыбки.
Леди Блэкфич прищурилась.
– Тони, перестань. Эми – умная девочка, талантливая. Обещаю, ты не пожалеешь.
– Обещала уже, – парировал старик преспокойно. – Только обещания твои недорого стоят, Дебби.
Леди Блэкфич вдруг вспыхнула.
– Ты по-прежнему невыносим, Вуд! Столько лет прошло, мог бы и…
– Забыть? – перебил садовник и, выпустив клуб дыма, добродушно усмехнулся. – Бросьте, леди Блэкфич, – насмешку он скрыть даже не пытался, – было и быльем поросло. Но слову твоему я не верю, научен.
Как интересно! Сдается мне, за этой перепалкой таятся нешуточные страсти.
– Хорошо, – процедила она и взяла меня за руку. – Оставим это. Познакомься, Эмили, это мой старый друг, Энтони Вуд. Тони, позволь представить тебе Эмили Грин, мою протеже и твою новую помощницу.
Старый друг? Нет, не верю. В прошлом этих двоих явно связывало что-то большее. Как бы узнать?..
Подумала и тут же устыдилась. Неприлично совать нос в чужую частную жизнь, недостойно леди!
– Рада знакомству, мистер Вуд, – пробормотала я растерянно, лишь теперь заметив странность.
«Эмили Грин»? Почему леди Блэкфич назвала меня чужим именем? Она предупреждающе сжала мою руку, и я прикусила язык. Могла бы и сама сообразить!
Садовник кивнул, лениво раскачиваясь в кресле-качалке и попыхивая трубкой. Котяра у него на коленях сладко потянулся и принялся вылизываться.
– Угу, – пробурчал мистер Вуд, смерив меня таким взглядом, что я невольно поежилась. Вопреки уверениям леди Блэкфич, кажется, мне здесь не очень-то рады.
– Вот и прекрасно! – заявила она, поднимаясь. Прямая, гордая, леди от перьев на шляпке до кончика веера. – Тогда я вас пока оставлю, дела. Эми, деточка, надеюсь, тебе здесь понравится. Кстати, ты не одолжишь мне предмет, к которому привязан твой призрак? Я попробую кое-что настроить, уж слишком он своеволен.
У Барта сделалось такое несчастное лицо, что я солгала, даже не задумываясь:
– Простите, я не знаю, что это.
Не могу я предать Барта. Мы с ним столько вместе пережили, такое не забывается.
– Вот как? – Леди так выразительно приподняла бровь, что я начала оправдываться:
– Я ведь не темный маг, так откуда мне знать?
Если она и не поверила, то предпочла не допытываться.
– Ладно, – кивнула она. – Тогда до встречи, юная леди. До свидания, Вуд.
Прозвучало это как «век бы тебя не видеть!», но садовник и ухом не повел.
– До свидания, Дебби, до свидания. Иди уже, мы тут сами, кхе-кхе, разберемся.
Леди Блэкфич, покачивая турнюром, выплыла из комнаты, следом испарился призрак со словами: «Не буду вам мешать!»
Садовник к чему-то прислушался, затем отложил трубку, аккуратно ссадил с колен кота и шагнул ко мне. Когда он навис надо мной, признаюсь, я струхнула. Умом я понимала, что ничего он мне не сделает, но без защиты леди Блэкфич стало не по себе.
– А теперь поговорим серьезно, девочка. – И сказано это было отнюдь не ласково. – Неумеха по протекции мне тут не нужна, да отказаться я не могу. Доходчиво?
Ну вот, а я уже опрометчиво порадовалась, что жизнь налаживается. Быть может, мистер Вуд и не вышвырнет меня за порог, как поступили некоторые мои знакомые, но отнюдь не по доброте душевной. И относиться будет как к бабочке, красивой, но бесполезной.
– Более чем. – Я сглотнула ком в горле и попыталась сесть прямее. Надо хоть попытаться навести мосты! – Послушайте, мистер Вуд, я понимаю, что мало что умею, но почему бы не попробовать? Научите меня хотя бы самому простому. Уверена, вам пригодится лишняя пара рук.
– Времени не хватит, – хмыкнул садовник, разглядывая меня как цветок, нуждающийся в обрезке. Укоротить ветку? Оставить? – Это пока у тебя живота нет, а скоро ведь на нос полезет!
Грубоватая прямота заставила меня покраснеть.
– Ничего, – возразила я упрямо. – Пересаживать цветы и обрезать кусты мне по силам.
Мистер Вуд фыркнул.
– По силам ей! Бантик, ты слышал? – обернулся он к рыжему котище, который в ответ лениво зевнул, показывая впечатляющие клыки. Садовник шагнул к нему и, присев на корточки, почесал за ухом. – Вечно Дебби придумает, а мне расхлебывать!
