— Вика давно ушла? — спросил он, когда молчание слишком затянулось.
— Около часа назад. Сказала, что вернётся утром. На девять мы с ней записаны в СПА.
— Она ничего не просила мне передать? — поинтересовался он, садясь ровно и вытягивая вперёд ноги.
— Тебе дословно?
— Угу, — отозвался Яр, уже определив по моей улыбающейся физиономии, что ничего хорошего не услышит.
— Она сказала: «Передай этому трусу, что я посчитала его признание шуткой. Пусть не пугается, в ЗАГС я его не потащу. Тем более что у меня и так уже есть, с кем туда отправиться»
— Так и сказала? — Он всполошился. Затем резко встал, достал из кармана мобильник и принялся нервно крутить его в руках.
— Именно. — Я несколько раз чинно кивнула, но всё же решила добавить. — Ты, кстати, ей не безразличен. Это она Оскару сообщила, когда ты спешно покинул свою квартиру. Так что, если эта девушка тебе всё же нужна…
Он не дослушал, остановив меня выставленной вперёд ладонью. А потом перевёл взгляд на свой телефон, быстро набрал по памяти нужный номер и принялся дожидаться ответа. Да только вызываемый им абонент говорить явно не желал. Потому и ответил лишь с пятой попытки.
В этот раз из-за окружающей тишины мне оказалось прекрасно слышно каждое слово. Да и голос Вики я узнала сразу.
— Чего тебе? Ночь на дворе. Я, между прочим, в ванной была. А ты своими звонками разбудил Женю.
— Приезжай ко мне, — сказал Ярик, и в этот момент его голос показался мне даже слишком серьёзным.
— Я совсем недавно от тебя уехала.
— Вик, приезжай.
— Ну вот как ты себе это представляешь? Что я Жене скажу? Он и так недоволен тем, что я так много времени провела в твоей квартире. Даже попросил дать трубку Варе, когда я была там.
Яр перевёл на меня вопросительный взгляд, будто интересуясь, так ли это. Я подтвердила. Мне действительно пришлось сегодня пообщаться с Викиным женихом. Потому что он явно сомневался, что она действительно со мной, а не с Ярославом. Честно говоря, меня покоробил такой тотальный контроль с его стороны. Но с другой, ведь повод для переживаний действительно есть.
— Викусь, я сам за тобой приеду.
— Нет! — бросила она нервно. — Яр, да ты вообще в своём уме? У меня жених. Мы с ним едва не поругались из-за тебя.
— Вик, выезжаю, — заявил, поднявшись со стула, но уходить пока не спешил.
— Стой! — громко потребовала она. — Не смей, слышишь. Мне и так скандалов хватает.
— Тогда сама приезжай. Поговорить нужно. Да и… я хочу, чтобы ты осталась со мной, так что приезжай сразу с вещами.
— Да ты сам себя слышишь?! — Судя по всему, нервы Виктории уже начали сдавать. Но она всё же умудрилась как-то взять себя в руки, и продолжить куда более спокойным тоном: — Ярик, милый, пожалуйста, перестань. Для тебя всё это — игры. А у меня может личная жизнь пойти прахом. У нас, правда, в сентябре свадьба. Мы уже и заявление подали.
— Вика… — его голос прозвучал особенно сдавленно. — Пожалуйста, приезжай. Иначе приеду я. И тогда мы с твоим индюком подерёмся.
— Ты совсем с головой поругался?! — воскликнула она, окончательно теряя остатки самообладания. — С чего тебе набрасываться на Женю? Что на тебя вообще нашло?
— Ты — моя, Вика.
— Я — своя собственная, — резко ответила она.
— Нет. Моя. Хочешь ЗАГС — будет тебе ЗАГС. Могу прямо сейчас организовать. Станешь мадам Швецовой. Моей женой.
В трубке стало подозрительно тихо. Но Яр не спешил убирать аппарат от уха, а значит, Виктория всё ещё оставалась на связи.
— Варя рядом? — спросила она, спустя несколько секунд молчания.
— Да.
— Дай ей трубку.
И он не стал противиться. Просто вручил мне телефон, а сам спешно вышел в соседнюю комнату. Полагаю, что направился искать сигареты.
— Слушаю, — сказала, проводив его растерянным взглядом.
— Что с ним? — спросила Вика.
— Не знаю. Но если я хоть что-то в этой жизни понимаю, то у кого-то просто крышу снесло от ревности. Вик, может ты, правда, приедешь. Он ведь сорвётся… поедет к тебе. Да и… не знаю. Странный он какой-то.
— Трезвый?
— Да.
— Тогда я тоже ничего не понимаю, — ответила она. Но, вздохнув, добавила: — Скажи, пусть ждёт. Сейчас примчусь. Меня папины ребята подбросят. Они всё равно всегда на машине за мной катаются. Так пусть в коем-то веке подвезут.
— Передам.
Когда звонок оборвался, я опустила телефон на стол и снова посмотрела за окно. Для меня было странно слышать, что Вика так спокойно говорит о собственной охране. Хотя… вероятно, за столько лет она уже просто привыкла к ним. Подозреваю, что быть дочерью миллиардера психологически не так уж и просто. Удивительно, что и Ос, и Вика, несмотря на немалые капиталы родителя, всё равно стараются чего-то добиться в жизни сами. К чему-то стремятся.
И сегодня у меня была возможность оценить талант Виктории. Она ведь на самом деле прекрасный дизайнер одежды. А то платье, своего же авторства, которое она привезла из магазина, просто повергло меня в шок. Оно показалось мне… идеальным. Настолько гармоничным, изящным, правильным, что примерив его, я просто не смогла сдержать восхищённых возгласов. Вот что значит — шедевр. И в этом самом шедевре я выглядела, как настоящая красавица из сказки… пусть и из современной.
Оно оказалось зелёным, причём именно такого оттенка, который почти повторял цвет моих глаз. Юбка едва прикрывала колени, декольте ненавязчиво подчёркивало округлости груди, но что самое удивительное, ткань легла по фигуре так, будто её действительно сотворила какая-то волшебница. Наверно, в тот момент я и зачислила Викторию в разряд моих личных фей. И теперь этих самых фей у меня было две: он и она — Яр и Вика.
Едва я убрала телефон от уха, за спиной послышались шаги хозяина квартиры. Он вошёл в кухню с зажатой между пальцами не прикуренной сигаретой и стаканом, наполовину наполненным янтарной жидкостью.
— Она приедет, — сообщила я, внимательно наблюдая за его реакцией.
И как только до слуха напряжённого Ярослава долетели мои слова, он остановился и медленно выдохнул.
— Интересовалась, не пьян ли ты, — добавила, покосившись на стакан, в котором был налит точно не чай. — Я сказала, что трезв, как стёклышко.
Ярик посмотрел на меня с благодарностью, затем медленно, будто лунатик, прошагал к раковине и вылил туда свой драгоценный виски. Потом посмотрел на сигарету, будто на друга, с которым прощался на долгое время, и крепко сжал её в кулаке. Конечно, эта трубочка из бумаги, наполненная табаком, подобного обращения не перенесла, потому и была отправлена в мусорное ведро.
