Маленькая повозка стояла у ворот. Никто не вышел проводить Искру, и она невольно вспомнила, как покидала родительский дом. Мачеха запретила проводы, и, садясь в экипаж, Искра слышала, как в доме стали играть веселую танцевальную мелодию – праздновали ссылку незаконнорожденной ведьмы.
Горло сжал спазм. Искра опустилась на скамейку и уставилась на кончики своих туфель. Даже переодеться ей не позволили – сунули вещи и дали пинка. Крепко же она задела Тео своим отказом. До глубины души зацепила. Впрочем, гордые люди всегда очень обидчивы – так говорила бабушка, и чего бы Искре вовремя не вспомнить эти слова!
Искра шмыгнула носом и подумала, что надо прекращать плакать. Слезами горю не поможешь. Подумаешь, ферма! Что она, фермы не видела? Кто там такой может быть, чтоб его бояться? Куры, коровы, свиньи, да хоть крокодилы – все они будут гораздо лучше господина Эссена, чтоб ему болотник приснился!
Кучер хлестнул лошадку, и повозка быстро покатилась прочь. Искра устало закрыла глаза. Хотелось надеяться, что она никогда больше не увидит Тео.
Хватит с нее и бокоров и инквизиторов.
Прошел час, другой. Повозка ехала по краю леса, потом дорога побежала возле болота, где тонконогие белые цапли танцевали загадочный ритуальный танец на гладком водном стекле. Лягушки голосили так, что голова наполнилась болью. Мелькнули вдали кипарисы – странные, с толстыми конусовидными стволами. Потом дорога потянулась через поля. Чернокожие рабы опускали серпы, смотрели вслед повозке, приложив руку козырьком ко лбу. Скоро и Искра будет вот так же работать в поле, умирая от душной жары и плетей надсмотрщиков.
Довыделывалась. Заварила кашу – теперь расхлебывай.
Потом вдали возник поселок – разноцветные домишки казались ожерельем, которое красавица сняла и небрежно бросила на зеленое платье. Искра всмотрелась: из поселка ехал всадник и его силуэт показался смутно знакомым. Потом она различила темную ткань тяжелого ритуального одеяния и обрадовалась: это же отец Эжен, настоятель храма святой Катрины!
Впервые у Искры появилась настоящая надежда.
– Добрый день! – улыбнулся отец Эжен и обвел Искру и кучера кругом благословения. – Куда это вы, Ивис?
– Добрый день, – улыбнулась Искра в ответ, хотя меньше всего ей сейчас хотелось улыбаться. Слишком гадко было на душе. – Еду на ферму, господин Эссен сослал меня.
Священник ахнул и рассмеялся. Искра удивленно уставилась на него – что он тут услышал смешного?
– Ну, старый грешник! – сказал отец Эжен. – Вот так учудил! Что случилось? Только вчера мы ужинали вместе, и все было спокойно.
– Он предложил мне руку и сердце, – ответила Искра, стараясь, чтобы в голосе не была слышна предательская дрожь. – Я отказала. Он сослал меня на ферму.
Отец Эжен вздохнул, покачал головой и задумчиво потер лоб.
– Надо же, какие дела тут творятся, – сказал он. – Нет, конечно, ни о каких фермах не может быть и речи, это не место для юной девушки. Чем он думал, отправляя вас туда одну?
– Мне велено ее на ферму отвезти, – подал голос кучер.
Отец Эжен посмотрел на него так, что парень счел нужным быстро закрыть рот. Искра никогда бы не подумала, что у доброго молодого священника может быть такой тяжелый, пронизывающий взгляд.
– Поедем в храм, – решил отец Эжен. – Если Тео хочет отправить вас на трудную работу, то она там найдется. Равно как и защита, и крыша над головой. Но в храме намного безопаснее, чем на ферме.
Кучер кивнул и хлестнул лошадку.
– А что может быть опасного на ферме? – спросила Искра.
Отец Эжен, который ехал рядом с повозкой, посмотрел на нее с искренним сочувствием.
– Молодые и сильные работники, – ответил он. – Плоть слаба, а юная девушка, которую некому защитить, для них лакомый кусочек. Перед таким искушением трудно устоять. Так что не надо вам ни на какую ферму, госпожа Ивис. Поживете пару дней при храме, поможете мне с ремонтом. А там и Тео опомнится, и вы вернетесь в Эссенвилль.
Значит, Тео прекрасно понимал, что ждет Искру на ферме. Понимал и нисколько не жалел ее. Искра прищурилась, чувствуя, как под кожей рук зарождается огонь.
Она все сделала правильно. Пусть ищет себе невесту где хочет. К такому, как он, не будут ломиться гурьбой – хотя, конечно, господин Эссен уверен в обратном.
– Спасибо вам, – с искренним теплом сказала Искра. – Получается, вы спасли меня.
Отец Эжен улыбнулся.
– Такова моя работа, – ответил он. – Таков мой долг. Все будет хорошо, Ивис, даже не сомневайтесь.
Если бы только она могла ему поверить!
Храм святой Катрины, располагавшийся в стороне от поселка, среди полей, был похож на белую свечу, которая стояла на этих болотистых землях словно напоминание: что бы с тобой ни случалось, какую бы тебе ни причинили боль, в этом мире все равно есть свет и красота – и они созданы для тебя. Просто поверь в это и прими то, что мир дает тебе с такой щедростью. Когда повозка подъехала к храму и Искра спрыгнула на землю, на сердце у нее было почти спокойно.
Она всей душой чувствовала, что справится. Она сможет сохранить себя – для себя. Эта мысль походила на теплые объятия старого друга или на руки матери, которой Искра не знала.
– Я скажу милорду, что вы остались при храме, – произнес кучер. Все это время он сохранял мрачный вид, должно быть, предчувствуя наказание, но перечить отцу Эжену не осмеливался. Девицу до фермы не довез, значит, Тео задаст ему за это такую взбучку, что мало не покажется. – И скажу, что это вы, отец Эжен, так велели. А то не сносить мне головы, хозяин сегодня очень зол. Чуть огнем не плюется, как тот дракон.
– Разумеется! – кивнул отец Эжен и, спешившись, в очередной раз обвел кучера кругом благословения. – Пусть господин Эссен заезжает в любое время, я всегда его жду. Счастливого пути, и ни о чем не волнуйся, Господь тебя защитит.
– Господь-то защитит, – хмуро сказал кучер, – да только свою спину под плетку не подставит. Влетит мне от хозяина.
Отец Эжен кивнул.
– Все верно, не подставит, – произнес он. – Зато Господь не даст твоему хозяину взять в руку плеть.
Кучер вздохнул, хлестнул лошадку, и повозка покатилась по дороге.
– Видите сараюшку? – Отец Эжен указал на покосившееся строение, которое выглядывало из-за храма. – Неказисто, конечно, но зато уютно. Крыша не течет, сквозняков нет. Там останавливаются паломники, но сейчас никого нет, они приедут ближе к осени. Проходите, обустраивайтесь, здесь вы в полной безопасности. Скоро у меня служба, а потом будем ужинать. Сейчас идет малый пост, так что без разносолов, уж не обессудьте.
Искре захотелось расплакаться от этой заботы и доброты. Не так уж был плох этот жестокий мир, если в нем нашлось место таким светлым людям, как отец Эжен.
– Спасибо вам, – искренне промолвила Ивис. – А что потом? Вы что-то упоминали про ремонт?
