– Вы подружитесь, – уверенно сказал Тео, – я в этом не сомневаюсь. А я с удовольствием побеседую с твоим мужем.
В глазах Анны мелькнуло что-то странное, словно рыба проплыла в глубине. Ну о чем им можно беседовать? Обсуждать, какова Анна в постели? Анна улыбнулась и ответила:
– Если ты готов обсуждать маневры и попойки после этих маневров, то вы, пожалуй, найдете общий язык с моим Никосом.
– Насчет маневров я предпочту просто послушать, – улыбнулся ей Тео. Отличная, в общем-то, идея – подослать к нему первую любовь, которая, по мнению господина Моше, никогда не ржавеет. Осталось только разобраться, зачем все это закручивается. – А вот в попойках я знаю толк.
Анна поднялась со скамьи. Улыбка не покидала ее губ – искренняя, добрая улыбка. Она на самом деле была рада увидеть Тео, он это понимал.
– Тогда до завтра, – сказала Анна, и улыбка изменилась: теперь в ней мелькнуло что-то страстное, обжигающее, влекущее. – Я была очень рада с тобой повидаться.
Тео вернулся домой поздно вечером. Искра успела поужинать в огромной столовой, где звон столовых приборов разлетался чуть ли не громче колокольного. Еда оказалась выше всяких похвал; наслаждаясь цыпленком в красном вине, Искра представляла лица отца и мачехи, когда они увидели третью страницу «Ежедневного зеркала», где сообщалось о том, как героический Тео Эссен с супругой наконец-то почтил своим приездом столицу. С учетом того, что героя уверенно прочили на должность главы департамента инквизиции, отец и мачеха наверняка рвали на себе волосы от невыносимой досады, жалея, что поспешили избавиться от Искры. Вот ведь незадача! А могли бы иметь в зятьях министра и народного героя! А к министру и герою прилагаются деньги и связи, так что можно было представить, в каком горе сейчас пребывает семья Латто.
А как, должно быть, плачет Лили! Это ведь ее могли бы отправить на болота к колдуну, это она сейчас была бы женой героя! Вот ведь незадача, обошла всех наглая девка, дочь рабыни…
Поужинав, Искра отправилась в свою комнату. Дом, слишком просторный и слишком пустой, пугал ее. Должно быть, архитектор видел в нем место, где будет жить большая семья, а по этой широкой лестнице станут бегать дети, но сейчас дом казался Искре местом, где обитают привидения. Войдя в комнату, она села в кресло и, глядя в окно, подумала: а ведь у них с Тео действительно могут родиться дети…
Почему-то эта мысль заставила ее вздрогнуть от неожиданности.
Искра поежилась и принялась растирать ладони. Когда Тео ее целовал, ей показалось, что огонь вернулся – маленький, робкий, едва теплящийся, но он был с ней.
Она закрыла глаза и позвала – так делала всегда, когда хотела, чтобы на кончиках пальцев засветилось пламя. Всю жизнь огонь был для Искры игрушкой, забавой. Теперь, потеряв его, она чувствовала, что Золотой отобрал у нее что-то очень важное, нечто большее, чем просто колдовство.
Огня не было. Искра позвала еще, но пальцы оставались холодными. Обычная девичья рука, обычная девушка. В ней больше нет волшебства, и наконец-то можно жить, как все.
К воротам подъехал экипаж, и Искра увидела, как Тео неторопливо идет по дороге к дому. Сейчас в нем было что-то очень легкое и счастливое, словно он узнал какие-то хорошие новости или побывал в приятном месте. Искре стало не по себе. У Тео была своя жизнь и занятия, а у нее ничего не было, и она не знала, что именно ей делать.
Быть хозяйкой большого дома, женой, матерью? Почему-то это никогда не привлекало Искру.
Какое-то время она сидела у окна, глядя в сад. Сгущались сумерки, делая мир непривычным и таинственным. Потом Искра услышала, как хлопнула соседняя дверь, и встала. Незачем бегать от себя, надо просто взять и сделать то, что ты считаешь нужным.
Бабушка всегда говорила, что это правильно.
Она вышла из своей комнаты. Коридор был пуст, маленькая лампа у дверей не могла развеять нарастающий мрак. Искре казалось, что она угодила в таинственное место, которое, как говорят сказки, лежит между мирами, и теперь идет в какую-то новую, неизвестную жизнь.
Искра постучала и, услышав негромкое «войдите», толкнула дверь. Тео стоял перед зеркалом, развязывал галстук, и вид у него был настолько добродушный и мечтательный, что Искра удивленно спросила:
– Кто ты и что ты сделал с моим мужем?
– Как мило, – улыбнулся Тео. – Что именно тебе не по душе?
– Никогда бы не подумала, что ты можешь выглядеть вот так, – сказала Искра и добавила: – Слишком добрый.
Тео рассмеялся. Бросил ленту галстука на кровать и принялся расстегивать пуговицы рубашки. Искра смотрела, как медленно и аккуратно движутся его пальцы, и чувствовала, как в животе очень неторопливо и очень уверенно начинает распускаться огненный бутон.
Это был не тот огонь, который был в ней до встречи с драконом. Это было незнакомое, пугающее ощущение.
– Завтра к нам придут гости, – сообщил Тео. Рубашка соскользнула с его плеч, опустилась рядом с галстуком. Искра смотрела, как он раздевается, и понимала, что у нее немеют руки, а сердце колотится настолько быстро, что становится страшно. – Министр обороны Никос Онтбрунн с супругой. Как тебе компания?
Искра не знала, что ответить. Во рту сделалось сухо, и, когда Тео приблизился к ней и осторожно потянул за поясок, она наконец-то смогла издать облегченный вздох.
– Не знаю, – ответила Искра. Она действительно не знала – то ли оттолкнуть руки Тео, то ли, наоборот, приблизиться к нему. Вся ее решимость мгновенно улетучилась, она никогда прежде не чувствовала себя настолько растерянной. – Я никогда не ужинала с министрами.
Огонь возвращался. Искре казалось, что он наполняет легкие, не давая дышать, – огонь дурманил разум и лишал чувств. Когда Тео поцеловал ее и Ивис откликнулась на поцелуй, над их головами закружились первые робкие искры.
Если бы Тео не обнял ее, Искра не удержалась бы на ногах. Сейчас он был другим – человек, который встретил Искру в Эссенвилле, исчез безвозвратно. Теперь она купалась в чужой нежности, теперь она была уязвимой и открытой и хотела лишь одного – полностью отдаться Тео, который снимал с нее платье.
Гудение огня в ушах все нарастало и нарастало. Погруженная в жаркий туман, Искра вдруг обнаружила, что уже лежит на кровати, что ладони Тео мягко опустились на ее колени, что огненный бутон внизу живота пульсирует, набираясь сил.
– Да, – прошептала Искра, – да, да, да…
Тео закрыл ей рот поцелуем – уже другим, грубым и властным. Сейчас он не ласкал ее, а брал то, что принадлежало ему по праву, и Искре это нравилось сильнее любой нежности. Она подалась навстречу мужу, и, когда он овладел ею, огонь поднялся до небес. Каждое движение Тео, сначала неторопливое и плавное, а потом резкое, порывистое и властное, заставляло Искру дрожать от сладкого опаляющего безумия. Ей казалось, что она отрывается от сбившихся простыней и поднимается куда-то вверх, к самому потолку – маленькая, беспомощная, подхваченная водоворотом нарастающего наслаждения.
