– Прошу миледи простить мой вопрос, но помните ли вы о прическе?
– А что с прической? – нахмурилась Искра. Она всегда сама заботилась о своих волосах, в отличие от Лили, которой мачеха купила рабыню-парикмахершу. Искра знала несколько красивых причесок, умела смешивать зелья для очищения и роста волос и не собиралась ничего менять. Ее все устраивало.
– Еще раз прошу меня простить, – понизил голос администратор. – Но ваша прическа очень провинциальна. Волосы лучше не подбирать к затылку, а распустить, так они украсят ваше очаровательное лицо.
И он звонко воскликнул:
– Минь Ян! Сюда!
Открылась неприметная дверь возле кассы, и послышался энергичный стук деревянных сандалий. В зал проскользнула маленькая черноволосая южанка в алом кимоно и, не переставая кланяться, повлекла Искру куда-то мимо примерочной в просторный зал с высокими зеркалами и мягкими креслами. Усадив Искру, Минь Ян выдвинула ящик с бесчисленным количеством пузырьков и баночек и приготовилась колдовать.
– Послушайте, я бы лучше… – начала было Искра, но Минь Ян улыбнулась и ответила с невероятным скрипучим акцентом:
– Я не есть говорит ваш язик. Извинить я.
Искра тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Оставалось надеяться на лучшее.
Минь Ян вымыла ее волосы в трех разных ароматных составах, нанесла какую-то густую масляную смесь, пронзительно пахнувшую травами, и четверть часа массировала голову. Когда она закончила массаж, Искра ощутила необыкновенную легкость и непонятный восторг. Все мысли словно в порядок привели и разложили по полочкам.
– Спасибо, – с искренним теплом сказала она, и Минь Ян улыбнулась в ответ. Должно быть, это слово было ей знакомо.
Потом Минь Ян вооружилась доброй дюжиной гребней, гребешков и шпилек и принялась хозяйничать на голове Искры. Ей невольно вспомнилось, как Лили готовили к праздникам, балам и торжественным выездам: рабыня-парикмахерша колдовала над ней, а мачеха кривила губы, держа наготове стек, которым проходилась по спине несчастной, если волосы любимой дочери ложились не так, как надо. Когда прическа барышни наконец-то радовала и саму барышню, и ее матушку, несчастная рабыня с трудом сдерживала слезы от боли.
– Вас тоже причесать, барышня? – как-то спросила она у Искры.
– Я сама, – ответила Ивис. – Спасибо, но я сама.
Искра не знала, почему сейчас вспомнила ту девушку, ее антрацитово-черные глаза, шоколадную кожу, пестрый тюрбан на голове. Интересно, жива ли она? Может, до сих пор причесывает свою прелестную хозяйку и терпит удары?
Минь Ян опустила руки и что-то прочирикала, удовлетворенно глядя в зеркало. Искра смущенно улыбнулась. Волосы спускались на спину изящными завитыми волнами, локоны, выпущенные у лица, придавали Искре романтический и в то же время строгий вид. Такую прическу она сделала бы себе в день своей свадьбы. Такой девушкой, которая сейчас смотрела из зеркала, она всегда была в своих мечтах.
Минь Ян снова улыбнулась, подхватила со столика модный журнал и сначала указала на Искру, а потом на девушку в ярко-алом платье на обложке.
– Спасибо, – ответила Искра, отчего-то страшно смутившись. – Огромное вам спасибо.
Когда она вернулась домой, молодой дворецкий, ничем не напоминавший доброго господина Лотара, с поклоном подал Искре серебряный поднос с конвертом.
– Вам письмо, госпожа Ивис.
Она взяла конверт, прочла свое имя и адрес, написанные знакомым мачехиным почерком, и вдруг левую часть груди сдавило так, что Искра сделала несколько шагов по гостиной и рухнула в кресло. Должно быть, кто-то умер, отец либо Лили, иначе зачем бы ей писать?
– Госпожа Ивис, – обеспокоенно окликнул ее дворецкий, – что с вами? Вам дурно? Принести капель?
– Нет-нет… – Искра смогла справиться с волнением, села ровнее и сжала письмо в пальцах. Что за змея в конверте? Зачем? – Все хорошо, спасибо. Не надо капель, все хорошо.
Когда дворецкий покинул гостиную, встревоженно оглядываясь на госпожу и качая головой, Искра разорвала конверт и вынула письмо.
«Здравствуй, Ивис!
Мы все были очень удивлены тем, что с тобой случилось. Насколько же ловко ты устроилась в жизни! Тебе, впрочем, всегда была свойственна эта крестьянская цепкость и умение ухватиться за то, что тебе нравится. Недаром ты так рвалась к Эссену в объятия из родительского дома!»
Ивис осторожно опустила письмо на колени и обхватила голову руками. Мелькнула мысль, что она может повредить прическу и все старания Минь Ян пойдут прахом.
Это Искра рвалась к колдуну на болота? Да она готова была умереть, лишь бы никогда с ним не встретиться! Но ее просто выбросили из дома и запретили возвращаться. Или мачеха думает, что Искра ничего не помнит? Господи боже, почему она все переворачивает с ног на голову? Почему она лжет? Или думает, что, побывав в драконьей пещере и став женой Тео Эссена, Искра забыла о том, как и с чего все началось?
Невообразимо. Выставить все так, словно Искра по собственной воле, очертя голову помчалась к Тео, забыв обо всем на свете! Словно она только этого и ждала! И радовалась болезни сестры, потому что ее будет лечить могущественный колдун с болот, который потребует за свои услуги того, кто придет к родителям первым…
Или же мачеха просто хочет сбить ненавистную падчерицу с толку, запутать ее, а потом использовать? Чем выше ты поднимаешься, чем богаче и сильнее ты становишься, тем больше у тебя появляется родственников и друзей – Искра вычитала эту мысль в одной книге. Отец и мачеха не любили просить – значит, будут требовать и отдавать приказы.
И они были свято уверены, что Искра подчинится им и сделает все так, как от нее потребуют.
«Твое поведение было настолько вызывающим, что опозорило нашу семью в глазах света. Господин Каньянти отказался от помолвки с Лили», – прочла Искра и не сдержала глумливой усмешки. Все правильно! Кто захочет породниться с семейством, глава которого отдает дочерей колдунам в качестве награды!
Искра ощутила пронзительное, злое торжество. Все, что с ней случилось, стоило того. Отец и мачеха считали, что сбросили со своей шеи невыносимый груз, вышвырнув Искру, которая за всю жизнь не сказала им ни единого дурного слова, – вот вам, получите!
«Я надеюсь, что раз ты достаточно умна, чтобы окрутить министра департамента инквизиции, то будешь достаточно умна, чтоб исправить все те обиды, которые твоя семья вынуждена стойко переносить по твоей милости, – продолжала мачеха. – У твоего мужа, разумеется, есть влиятельные холостые друзья, которые с удовольствием возьмут в жены нашу Лили. Из-за тебя девочка плачет день и ночь, так что как можно скорее найди возможность ее утешить. Это то немногое, чем ты сможешь хоть как-то загладить свою вину перед семьей».
На этом письмо заканчивалось. Искра сложила его, убрала в конверт и, откинувшись на спинку кресла, подумала, что в прежние времена обязательно расплакалась бы. Мачеха умела настолько изощренно вывернуть любую ситуацию, что Искра начинала сомневаться в своем рассудке. Обычно все заканчивалось тем, что целенаправленными методичными издевками и подколами она доводила Искру до слез, а потом обвиняла в том, что падчерица истеричка, которая не понимает и не заслуживает хорошего отношения. Отец верил ей и добавлял, что с таким мерзким характером Искра никогда не найдет себе хоть сколько-нибудь приличного мужа.
