– А если я тебя убью, господин министр? – предположил Массимо. – Или возьму в заложники?
Тео презрительно усмехнулся.
– Кишка у тебя тонка, да и сил маловато, – ответил он.
Лицо Массимо дрогнуло – артефакты давили на него так, что он сейчас с трудом мог двигаться. Зато гонор никуда не делся, и Тео вдруг подумал, что это единственная вещь, которая помогает магу держаться.
– Всего один вопрос, – сказал Тео. – Как вы планировали уцелеть после взрыва? Вы ведь собирались, уж больно у вас были довольные рожи. Прямо расписные пряники, глянуть приятно.
Массимо ухмыльнулся, но тотчас же скривился в болезненной гримасе.
– Артефакты, конечно, – ответил Массимо. Гонора в его голосе уже не было. Он понимал, что склад обыскали и никаких артефактов перемещения не нашли.
– Ай, не ври! – Тео хотел отмахнуться, но в камере было для этого слишком тесно. – Не было там никаких артефактов. Почему?
– Почему? – переспросил Массимо, не отводя от Тео тяжелого испытующего взгляда.
– Потому что все это было инсценировкой, – негромко произнес Тео. Под потолком крутился шарик артефакта, который записывал этот разговор. Прежде чем говорить об инсценировке, Тео бросил в него направленное заклинание, которое вывело его из строя. Массимо это заметил и едва заметно кивнул.
– «Лягушка» не должна была взорваться, – продолжал Тео. – Вы бы этого не допустили, потому что вам заплатили не за это, а за спектакль. Со мной в главной роли.
Ему вдруг сделалось мерзко. К омерзению примешивалась обида: он выплеснул все силы, чтобы запечатать артефакт и спасти город, а оказалось, что все это было лишь игрой. И Конрад стоял возле сцены, внимательно смотрел за актерами, а потом принялся хлопать в ладоши и кричать «браво!», Спектакль понравился ему.
Конрад хотел создать народного героя, подвиг которого будет не сплетнями из захолустья, где не разобрать, где магия, а где алкогольные видения. Драконы? Ха! Бабья болтовня. А героизм на глазах полиции и всей столицы совсем другое дело. То самое, после которого принц принесет ему заслуженные награды.
Ему нужен был свой человек в департаменте инквизиции. Свой человек в министерстве обороны у Конрада уже был.
– Все верно, – кивнул Массимо и устало добавил: – Быстро же ты догадался.
– Уж такая у меня работа – быстро догадываться, – ответил Тео. – Что вы планировали дальше? Вернее, что для вас запланировали? Расскажи мне все, может, выйдешь отсюда побыстрее.
Лицо Массимо сделалось мрачным и каким-то больным.
– Что мы повесимся в камерах, – ответил он и лихо щелкнул подтяжками по животу. – Но это снова будет инсценировка. Нам давно пора сменить климат на что-то более жизнерадостное. Выплывем на югах.
– Вы не выплывете, – сказал Тео. Отчего-то ему стало жаль этих незадачливых актеров. Ладно Артур и Эрик, они не великого ума люди. Но как умница Массимо не понимал, что организаторы всегда избавляются от исполнителей? – Вы всплывете где-нибудь в канаве, на этом все и кончится. Кому вы нужны живые? Неужели принцу Конраду?
Массимо ничего не ответил, и было ясно, что дальше он будет молчать.
Тео вышел из камеры и несколько минут просто стоял в коридоре – вдыхал чистый воздух, думал о том, что его все-таки использовали, и пытался понять, что же ему делать дальше.
Конрад хотел власти. Он рвался к ней с упорством одержимого. Он собрал вокруг себя преданных людей и был готов действовать. Вспомнился Эссенвилль, белые и розовые волны орхидей, которые стекали с деревьев возле пруда, крокодил, смешно трясущий ногой в попытке освободиться от веревки и в очередной раз сбежать…
«Напрасно мы уехали, – подумал Тео. – Мне сразу надо было понять, что все кончено, что я никогда не вернусь, что мое прошлое умерло. Что сам я умер для света – и никому не нужен живым. А я, тщеславный дурак, повелся на предложение Конрада и бросился в столицу».
Он провел ладонями по лицу, пытаясь стряхнуть тягостное чувство потери и досады. Да, Конрад поманил его сладкой морковкой и поймал на крючок. Осталось понять, что теперь с этим делать.
Тео вздохнул и, дав охраннику знак запереть камеру Массимо, поднялся по лестнице к выходу. Его провожали восторженными подобострастными взглядами, на него смотрели так, словно он был величайшим героем. Тео вышел из здания, тоскливо подумав, что всегда мечтал об этом. Вот и сбылась мечта, кушай на здоровье, только не обляпайся.
– Куда, ваше высокопревосходительство? – спросил кучер, когда Тео сел на скамейку маленького открытого экипажа.
«В мое прошлое», – хотел было ответить Тео, но сказал:
– Малая Купеческая улица, пять. Дом министра Онтбрунна.
Он был уверен, что там его ждут с нетерпением.
Искра успела одеться, уложить волосы в привычную прическу и сунуть ноги в мягкие домашние туфли, когда в дверь постучали и служанка с встревоженным видом сказала:
– Миледи, там генерал Никос Онтбрунн пришел. Настаивает на личной встрече с вами.
Это было как минимум неприлично, и министр не мог этого не понимать. Вот так приходить в дом и добиваться встречи с женой товарища могло означать только одно – любовное посягательство. Вполне вероятно, Искру и Тео хотят скомпрометировать: если об этом визите узнают в свете, случится невероятный скандал.
Тео тогда даже близко не подпустят к такой желанной должности. Полетит обратно на болота. И видит Бог, Искра сейчас понятия не имела, к добру это или к худу.
– Конечно нет, – растерянно сказала Искра, не зная, что делать. Служанка испуганно посмотрела на нее и пролепетала:
– Очень уж они отчаянны. Не приведи господь, учинят что-нибудь, с них станется. Одно слово – военный! Видит цель, не видит препятствий.
Даже так? Вчера Онтбрунн не произвел впечатления человека, который готов сойти с ума из-за нахлынувшего влечения. Да и Искра не считала себя женщиной, способной кружить мужские головы. Ему было просто незачем вот так врываться в ее дом, особенно с учетом того, что у них с Тео завязались приятельские отношения.
– Хорошо, я выйду к нему, – сказала Искра. – Но вы с дворецким, пожалуйста, будьте начеку. Я позову вас, если вдруг что-то случится. Вы будете свидетелями моей порядочности перед мужем и светом.
Девушка кивнула и ответила:
– Да, миледи. Конечно, миледи. Очень уж страшно, видит Господь.
Министр действительно ждал в гостиной. Он стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел в сад с таким видом, словно там лежали земли, которые он собирался завоевать. Однако за его решимостью Искра чувствовала с трудом сдерживаемую бурю.
«Только вот с чего бы ей вообще быть?» – подумала она и спросила:
– Вы всегда так вламываетесь к дамам? Что думает ваша супруга по поводу такого рвения?
