Искра сочувственно вздохнула и представила свою мачеху в плену драгоценного камня. Впрочем, почему она должна быть здесь одна? Все зло, которое она причиняла Искре много лет, делалось с согласия отца. Если бы не бабушка с ее решительной настойчивостью и угрозой лишить наследства, он не стал бы признавать Искру. Вот пусть и посидят вдвоем, подумают.
– Я не буду вас оскорблять и пинать, – сказала Искра. – Вы мне не враг и не желаете зла.
– Приятно, что вы это понимаете, – произнес Эндовир, и Искра почувствовала прикосновение к лицу легкой струйки воздуха, свежей, пахнущей хвоей.
Искра вдруг подумала о том, где сейчас может находиться Анна. Возможно, она как раз устроилась в сосновом лесу – заняла домик лесника и сидит в кресле, вольно закинув ноги на стол, как это делают охотники и искатели приключений. А камень лежит на столе, и в нем видна тень пленницы…
– Анна Онтбрунн ваша хозяйка? – задала вопрос Искра. Ей показалось, что нечто во тьме кивнуло. Искра не знала, откуда взялось это ощущение, но она почти видела хрупкую фигурку в широком халате и с тюрбаном на голове.
– Да. Она не ведьма, просто научилась работать с некоторыми артефактами.
Искра вспомнила, как увидела Анну впервые. Хрупкая, легкая, какая-то солнечная – обычная светская бабочка, в которой никто не заподозрит хищницу. Интересно, мог ли Тео предположить, какова на самом деле его бывшая любовь?
Где сейчас Тео? Нашел ли он Конрада? Искра вдруг поняла, что все это время пусть исподволь, незаметно, она думала о муже.
– А вы знаете, где сейчас находитесь? – спросила Искра.
Синяя тьма снова усмехнулась.
– В маленьком ларце, – ответил Эндовир. – Достаточно тесном. И я чувствую, что мы двигаемся – нас с вами куда-то везут.
«Все правильно, – подумала Искра. – Анна не будет просто так сидеть и ждать Тео и Конрада, она отправляется туда, откуда сможет с легкостью сбежать. Не ехать же ей в столицу, где ее наверняка ищут».
Она вдруг почувствовала, что страшно устала. Искре казалось, будто она превратилась в кувшин с трещиной, и оттуда вытекли все ее силы. Эндовир вздохнул, и свет в камне померк окончательно.
– Отдохните, – услышала Искра, и где-то на грани зрения снова мелькнула фигурка в тюрбане и халате. – Иногда нет ничего лучше, чем поспать как следует…
– Глаз с него не спускать, – хмуро сказал Тео, и Басаан закивал, словно все понял без перевода.
Да и что там было понимать? В руки диких драконов наконец-то попал их злейший враг, которого они боялись чуть ли не больше, чем тьмы под землей. Конечно, за ним будут смотреть.
Дикие драконы жили в крошечных пестрых юртах среди холмов. Насколько Тео понял из объяснений Золотого, юрты были раскрашены во все оттенки зеленого, синего и красного для того, чтобы отпугнуть зло, которое обитало в этих краях еще в то время, когда небо пахло по-другому. Пассаж про запах неба Тео не понял – должно быть, это было что-то исключительно драконье. Почетных гостей провели на площадку в центре Большого Гнезда – так называлось поселение. Драконы, которые высыпали из юрт, удивленно крутили головами, не зная, на кого смотреть – то ли на Золотого, над чьей головой кружили огненные искры, складываясь в корону, то ли на Конрада, опутанного огненной сетью.
– Надо закончить побыстрее, – негромко сказал Тео, когда их с Золотым усадили на пышные подушки, расшитые серебряными птицами – на почетные места.
Дракон понимающе кивнул и так же негромко ответил:
– Я чувствую твою тревогу. И его злорадство. Не спеши, нам надо понять, что он замыслил.
Конрада устроили в стороне так, чтобы всем было его видно. Он держался с завидным спокойствием, сеть Тео не причиняла ему боли, просто не позволяла двигаться и блокировала магию. Кто-то из диких драконов о чем-то спросил его – Конрад посмотрел на него с такой холодной злобой, что бедняга шарахнулся в сторону, прищелкивая пальцами над головой.
– Отгоняет дурной глаз, – сказал Золотой. – Чувствуешь? Тьма пришла в движение.
Тео прикрыл глаза, прислушался к тем невидимым нитям волшебства, что пронизывали мир, и услышал едва уловимый тревожный звон. Нечто под землей почувствовало пропажу Конрада и теперь действительно двигалось, пытаясь нащупать след, но пока сеть Тео сбивала его и раздражала. Какое-то время оно будет метаться туда-сюда, но потом обязательно найдет правильный путь.
– Мы ее встретим, – с какими-то легкомысленными нотками произнес Золотой.
Конрад услышал его и насмешливо ответил:
– Ты понятия не имеешь, с чем именно столкнешься.
Дикие драконы, которые проворно расстилали ковры и несли большие круглые блюда с овощами и свежим жареным мясом, встрепенулись и дружно защелкали пальцами над головами. Тео устало вздохнул и спросил:
– Что там, Конрад? Зачем оно тебе?
Конрад усмехнулся, повел плечами, и сеть тотчас же налилась зловещим алым свечением. Принц едва заметно поморщился от боли.
– Затем, что я хочу вернуться и получить свое, – спокойно ответил он. – Ты можешь смеяться, но я действительно люблю свою страну и не хочу, чтобы все рухнуло. Мой отец ведет страну к пропасти, а я хочу ее удержать. Не дать ей упасть. Должно быть, это слишком плохо, если по моим следам пустили ищеек.
Тео не знал, что ответить. Какое-то время он просто смотрел куда-то в бледно-голубое небо над холмами и думал ни о чем и одновременно обо всем: о юности в академиуме, которая прошла вместе с Конрадом, об их студенческих проделках и бесконечных разговорах, о надеждах на славное будущее и ссылке на болота. Кто-то из диких драконов почтительно протянул ему кубок с вином. Тео заметил его только тогда, когда кубок почти вложили ему в ладонь.
– Я прекрасно тебя понимаю, Конрад. Возможно, лучше, чем кто-либо, – наконец сказал он. – Я и сам такой же. И меня тоже научили любить мою родину всегда, хоть в столице, хоть на болотах. И желать ей блага, даже забывая о себе.
Тео вдруг понял, что в Большом Гнезде стало тихо-тихо. Дикие драконы уселись на расстеленных коврах, поджав ноги, и слушали его тревожно и внимательно, словно могли понять без перевода. В глазах Конрада появился тяжелый неприятный блеск.
– Вот как, – произнес он. – Тогда почему ты не со мной?
Тео усмехнулся. Конрад мог сколько угодно говорить о благе для страны и о том, что он живет и дышит ради нее, а на самом деле его интересовала только власть. Может, и к лучшему, что его мятеж так и не кончился победой.
– Потому что я присягал твоему отцу, – ответил Тео. – И не нарушил присягу даже ради дружбы. Хотя, – он усмехнулся, – какая там дружба? Манипуляции и грязь.
Земля вдруг дрогнула – так, словно на поверхность выбиралось какое-то огромное живое существо. Дикие драконы вскочили на ноги и, разразившись испуганным верещанием, обратились. В воздухе повисла золотистая пыльца, и вскоре над Большим Гнездом встревоженно метались темно-зеленые драконы, резко хлопая крыльями и выплевывая искры. Золотой неторопливо поднялся и потер руки.
