Конраду нужен был определенный порядок. Плененный владыка собирался отдать мага в жертву – и то, что маг решил добровольно шагнуть в пасть чудовища, ломало все его планы. Это ломало ритуал и давало надежду.
Тьма склонилась над Тео и заглянула ему в лицо. И он вдруг понял, что чудовищное нечто удивлено. В его восприятии Тео был всего лишь куском теплого мяса, у него не было ни брони, ни когтей, ни гигантского роста.
Тео бросило в жар и сразу же охватило холодом. Он никогда еще не сталкивался с таким противником.
«Победи его, пожалуйста», – услышал Тео шепот Искры и ответил:
– Обязательно.
И сделал шаг вперед.
Где-то далеко-далеко заверещал Конрад, и это визжало животное, которое увидело свою смерть. Это и была смерть – с вонючей пастью, буравящими глазами. Жестокая и окончательная смерть, потом не будет уже ничего. Тео сделал еще один шаг и погрузился во тьму. Профессор Крулль взял кусок мела и написал прямо в черноте: «Смотрите внимательно, Эссен, вот эту формулу вы замыкаете на себя и того, кого хотите убрать. Он начнет пожирать вас, но энергетические потоки пойдут так, что он начнет поглощать самого себя и этот процесс уже не остановить».
Должно быть, Конрад не ожидал, что Тео поступит именно так.
– У меня получится выжить? – спросил он.
Профессор Крулль пожал плечами:
– Я бы на это не рассчитывал. Но если у вас нет другого выхода, то действуйте. Идите, Тео, и закончите уже с этим.
«Ты победишь, Тео», – услышал он голос Искры и мысленно произнес заклинание, соединив себя и червя в единую цепь. Это получилось на удивление легко – как на учениях или во сне, когда все, что ты делаешь, происходит без малейшего сопротивления. Должно быть, весь мир сейчас хотел избавиться от тьмы под холмами. Тео улыбнулся и подумал, что это звучит слишком торжественно.
А он просто делал свою привычную работу – то, чему посвятил жизнь.
«Лишь бы только драконы не полетели на помощь, – подумал Тео. – Иначе их затянет в цепь». А потом он отправил во тьму заклинание, и все закончилось.
Все изменилось.
Он впервые сделал что-то не из чувства долга, а из любви – к Искре и своему нерожденному ребенку. Просто для того, чтобы в их мире не было мерзости, подобной тьме под холмом.
– Это и раньше было любовью, – мягко прозвучал во мраке голос Искры. – Просто теперь она немного другая. Но жертвовать собой ради других – это и есть любовь, и она всегда была с тобой.
«Я не могу тебя слышать, – подумал Тео. – Я ведь умер».
В тот же миг его встряхнуло, и все кругом залило обжигающим белым светом. Тео зажмурился, попробовал оттолкнуть нечто, которое тянуло его куда-то вперед и вверх, и услышал:
– Не отбивайся! Просто дай тебя вытащить!
Голос Золотого звучал мягко и насмешливо. Тео разлепил веки и увидел руку с золотистыми чешуйками на пальцах и запястье. Рука тащила его по каким-то бурым камням, и, посмотрев в сторону, Тео понял, что угодил в расщелину.
– Вот молодец! Еще немного!
Еще один рывок – и Тео осторожно опустили на что-то мягкое, должно быть уцелевший ковер, на котором пировали дикие драконы. Вспомнив о блюдах с едой, которые погибли при появлении червя, Тео внезапно обнаружил, что страшно проголодался. И верно, он позавтракал ранним утром в Эссенвилле, а сейчас…
– Вечер, – откликнулся Золотой. Он приподнял Тео, и один из диких драконов поднес к его губам кубок с вином. – Вот выпей-ка. Это поможет.
Глоток горького вина действительно помог Тео окончательно прийти в себя. Он сел и, осмотревшись, увидел изувеченную чудовищем землю и лоскутки пестрого тряпья, извалянные в липкой черной грязи, – все, что осталось от юрт диких драконов. Казалось, здесь прошел ураган и играючи смел чужие дома и жизни. Однако племя Басаана совсем не выглядело убитым горем, дикие драконы улыбались и весело разговаривали, передавая друг другу вино.
– Это была великая битва, – с гордостью произнес Золотой и бегло перевел слова Басаана: – Они счастливы, что смогли ранить тьму под холмами, и гордятся тем, что видели, как такой великий воин уничтожил зло.
– То есть… – На мгновение накатила головная боль, и Тео, поморщившись, дотронулся до виска. – То есть я все-таки убил его?
Дракон расхохотался:
– Конечно! А ты думал, он пошел перекусить и вздремнуть, а потом вернется? Нет, с ним покончено, ты победил.
«Я победил», – подумал Тео и не почувствовал ничего, кроме страшной усталости. Дикий дракон поднес ему кубок и энергично зачирикал. Тео лишь беспомощно улыбнулся.
– Он говорит, что тебе надо выпить еще, – весело перевел Золотой. – Сегодня великий день!
Тео послушно сделал еще глоток и вдруг вздрогнул и стал озираться по сторонам.
– Где Конрад? – спросил он. Что, если принц все-таки погиб?
Золотой указал куда-то за огромный бурый валун – оттуда доносилась речь диких драконов, которые, судя по эмоциональному треску слов, явно отводили на ком-то душеньку.
– Лежит в твоей сетке. Но ему, похоже, совсем плохо. – Золотой усмехнулся и притронулся указательным пальцем ко лбу. – Мне кажется, он повредился рассудком. Это и немудрено! Возлагать такие надежды на это создание и в итоге увидеть, как его развеивает пылью по ветру.
Значит, пыль по ветру… Наставники Тео могли бы им гордиться, но Тео сейчас не чувствовал ни гордости, ни радости – лишь огромную, давящую усталость, сквозь которую пробивалось другое, очень неприятное чувство. Ему казалось, что он потерял что-то очень важное, без чего не сможет жить.
– У меня дурное предчувствие, – признался Тео и машинально потер левую сторону груди, словно пытался нащупать какую-то путеводную нить. – Что-то пошло не так.
Золотой нахмурился, и над его головой проплыло длинное облачко искр. Дикие драконы, которые повторно наполнили кубки вином и начали было петь торжествующую песню, притихли в испуганном ожидании.
– Думаешь, что-то с Ивис? – спросил дракон, и Тео понял, что же так дергало его душу все это время.
– Я слышал ее, – бросил он и, поднявшись на ноги, быстрым шагом двинулся к валуну.
Если бы кто-то сейчас увидел Конрада, то ни за что не смог бы признать в нем одного из наследных принцев королевства. Одежда Конрада была забрызгана черной жижей, лицо, покрытое грязными полосами – Конрад тер щеки, пытаясь очиститься, но лишь размазывал грязь, – выглядело постаревшим и осунувшимся. Когда он остановил на Тео бегающий взгляд помутневших глаз, тот невольно вздрогнул: там, за этими глазами, было только безумие.
– Выжил, – проклекотал совершенно чужой голос, который никогда бы не мог принадлежать Конраду. – Петля Аусто должна была тебя убить. Какая бессмысленная самоотверженность! Какая безнадежная глупость! Вот так поставить на кон свою жизнь!
