Люциус отправился в соседнюю комнату, где горничная встретилась с чем-то ужасным. Он осмотрелся в поисках зацепки, которая помогла бы им разгадать эту тайну. Но Арчи безупречно потрудился: на полу не осталось даже крохотного осколка стекла от упавших бокалов.
– Арчи? – вдруг донёсся до Люциуса властный голос со второго этажа.
Люциус увидел в дверной проём, как с другой стороны коридора автомат вышел из кухни.
– Да, леди Бримблвуд?
Сверху раздался звук решительных шагов, и кто-то спустился до середины лестницы.
– Арчи, я в замешательстве, – сказала хозяйка дома.
– Из-за чего, леди Бримблвуд? Я что-то не так сделал? – Голос дворецкого звучал обеспокоенно.
Люциус встал сбоку от двери так, чтобы его не было видно, и навострил уши. Вообще-то подслушивать нехорошо, но они расследовали дело, и всё необычное могло иметь к нему отношение.
– Тебе лучше знать, Арчи, – ответила миссис Бримблвуд. – Я ищу своё бриллиантовое колье. Хотела надеть его вечером в театр, но не могу найти. Ты ведь забрал его у ювелира, как я тебе велела?
– Конечно, я забрал ваши украшения из чистки, – ответил автомат-дворецкий. – Вчера в первой половине дня я был у мистера Хардинга.
– Может, ты ещё не успел разложить вещи по шкатулкам? – допытывалась миссис Бримблвуд. – Или положил их в другое место?
– Нет, леди Бримблвуд. Я всегда добросовестно исполняю свои обязанности.
– Где же тогда моё бриллиантовое колье?! – вышла из себя пожилая дама.
– Я немедленно займусь его поисками, – заверил её Арчи. – Вот только провожу наших юных гостей.
– Гостей? Каких ещё гостей? – Снова послышались шаги – это миссис Бримблвуд преодолела вторую половину лестницы.
Люциус поспешил обратно в гостиную.
– Харольд, у тебя есть карманные часы?
Щуплый мальчик поднял взгляд от духоискателя, который по-прежнему безмолвствовал.
– Да, а что?
– Дай сюда скорее. – Люциус протянул руку.
Харольд, порывшись в кармане штанов, вытащил часы. Люциус быстро снял их с цепочки и взял себе.
Мгновением позже в комнату, шелестя одеждами, вошла миссис Бримблвуд – полная дама в тёмном платье до пола.
– Боже, что здесь происходит?!
– Это мистер Люциус Адлер, – представил спешащий за ней Арчи Люциуса, прежде чем тот успел издать хоть звук. – Он вчера был в гостях. Вы наверняка помните.
– Конечно. – По её тону было непохоже, чтобы она что-то помнила. А вот Люциус хорошо помнил, что она вчера много времени провела рядом с чаном с фруктовым пуншем, в котором, судя по запаху, было столько алкоголя, что опьянел бы и бывалый моряк.
– Он сказал, что потерял карманные часы во время инцидента с горничной, – продолжал тем временем Арчи.
– Но я их нашёл, – гордо заявил Люциус, подняв вверх часы Харольда. – Они застряли между двумя подушками. Понятия не имею, как они туда попали. Так что всё хорошо. Большое спасибо, что позволили мне их поискать. Пойдёмте, друзья. – Он призывно махнул остальным. – Хорошего дня, мадам.
– Хорошего… э… дня. – Хозяйка растерянно смотрела вслед ребятам, которые, вежливо попрощавшись, ретировались из гостиной.
Арчи проводил друзей до двери.
– Я рад, что вы отыскали часы, – сказал он. – Однако я по-прежнему не могу объяснить, как я мог их не заметить.
– Никто не совершенен, – беспечно обронил Люциус. – Может, стоит проверить твою оптику.
Мысль о возможной неисправности пришлась автомату явно не по душе.
– Может, мне и в самом деле пора в мастерскую. В последнее время я, кажется, допустил сразу несколько ошибок. О боже.
– До свидания, Арчи, – попрощался Люциус, но механический дворецкий уже закрыл за ними дверь с крайне озабоченной миной.
– Ну что? – поинтересовался Люциус у Харольда и Тео, когда они вышли на улицу. – Есть успехи?
Оба покачали головой.
– Или эктометр мистера Карнаки – сплошное надувательство, – подавленно проговорил Харольд, – или Арчи уничтожил во время уборки все следы эктоплазмы.
– Я опять ничего не почувствовала, – добавила Тео.
– Значит, заклинания мистера Карнаки не сработали? – спросил Себастиан. – Это выставляет его в невыгодном свете. Возможно, мы всё-таки напоролись на мошенника.
– Не думаю, – возразила Тео. – Мадам Петровска не мошенница. Она бы не стала рекомендовать нам Карнаки, если бы не доверяла ему. Нет, наверное, я просто что-то неправильно сделала. Но у нас остался ещё один многообещающий адрес – не считая тех явлений на улице и на берегу Темзы. Давайте ещё раз попытаем счастья. До ужина успеем.
– Да, пожалуй, так мы и сделаем, – согласился Люциус, хотя его пыл порядком подостыл. – Я тут ещё подумал, что можно завтра наведаться в египетское отделение университета. Мне вспомнилась история о проклятии фараона, которую рассказывал нам Фарнсуорт, Харольд. Надо поговорить с кем-нибудь, кто может нам ответить, в самом ли деле такое проклятие вызывает духа.
– А давайте спросим профессора Бримблвуда, – предложил Себастиан, указывая прямо перед собой. – Вот он как раз идёт.
– Что-то рано, – удивился Харольд.
– Может, он сегодня пораньше освободился, – с усмешкой предположил Люциус, вспомнив, что профессор тоже перебрал вчера фруктового пунша.
– Ой, что это за сборище перед моим домом? – удивился добродушный учёный.
Люциус снова поднял вверх карманные часы Харольда и повторно рассказал вымышленную историю. Потом он взял быка за рога:
– Скажите, профессор, а что произошло с мумией?
– О, я забрал её в университет, – отозвался Бримблвуд. – Пусть над ней поработают студенты, а останки потом сожжём.
– Сожжёте? – растерянно переспросил Люциус. – Разве эти мумии – не ценные археологические находки?
Бримблвуд отмахнулся:
– Незначительные чиновники – нет. Останки фараонов мы бы, конечно, сохранили. Но Мантухотеп не был кем-то особенным, хоть он и сын жреца.
– Прошу прощения, сэр, – вмешался Харольд, – но не могли ли ваши действия вызвать гнев Мантухотепа? Не настигло ли нас проклятие мумии?
Профессор удивлённо посмотрел на мальчика:
– Проклятие?..
– Ну, вы же знаете, что вчера произошло, – ответил за друга Люциус. – Горничной внезапно явился призрак.
Бримблвуд уставился на них и расхохотался:
– Боже мой, что натворил этот старый Фарнсуорт. Он что, и вам рассказывал о проклятии мумии? – Профессор с улыбкой покачал головой. – Он напугал этим половину гостей.
– А как же явление призрака? – настаивал Харольд.
