– Ещё как есть. И всё благодаря тебе.
Люциус хотел было спросить, что имеет в виду Ватсон, как вдруг дверь кухни распахнулась и на пороге появился знаменитый сыщик. На лице его сияла улыбка – большая редкость.
– А, вот ты где! – сказал Холмс вместо приветствия. Он явно был в хорошем настроении, от его угрюмости не осталось ни следа. Он даже не заметил, что мальчик промок до нитки. – Хорошо-хорошо. Ты как раз вовремя, Люциус.
– Почему? – осторожно поинтересовался Люциус.
– Потому что у меня для тебя кое-что есть. – Холмс торжествующе поднял вверх руку, которую прятал за спиной. В ней оказалось письмо Ирэн Адлер.
Люциус сглотнул. Он вдруг почувствовал угрызения совести. День выдался такой насыщенный, что ему некогда было думать о маме и её письме. Он почувствовал себя виноватым – будто забыл про неё и бросил наедине с её заботами.
– Загадка разгадана, мой дорогой Люциус. – Холмс сел за стол, положил письмо и разгладил его тыльной стороной ладони. – Твоя мать, конечно, умна, но я всё равно умнее.
Люциус подошёл ближе. Он растерянно смотрел на лист, исписанный таким знакомым, родным почерком.
– Вот как, – сказал он, и это прозвучало скорее вопросительно.
– Вот именно. – Сыщик довольно кивнул.
– Не мучайте нас, Холмс, – вмешался доктор Ватсон. – Где Ирэн, и как вы это выяснили?
– Ответ на первый вопрос: в Пизе, бывшей столице одной очень важной в Средневековье республики, которая находится в нынешней Италии. Пиза идеально подходит целям Ирэн. Город далеко отсюда и расположен у самого моря – Ирэн сумеет быстро сбежать, если преследователи подберутся слишком близко. В Пизе большой порт.
Ватсон вскинул брови:
– Пиза? Как, ради всего святого, вы…
Знаменитый детектив усмехнулся:
– Силой духа, дорогой Ватсон. Вот как я до этого додумался. – Он подвинул доктору письмо. – Посмотрите. Вам что-нибудь бросается в глаза?
Ватсон сосредоточенно рассматривал письмо. Люциус тоже прочёл его ещё раз. Потом оба покачали головами.
– Потому что вы смотрите, но ничего не замечаете, – со смехом сказал Холмс. – Вся необходимая информация перед вами, но вы её не распознаёте.
– Просветите нас, Холмс, – вздохнул врач.
– Первая часть полна скрытых намёков, – сыщик заговорщицки подмигнул Люциусу. У него и правда было хорошее настроение! – Строки Ирэн – это шифр.
Мальчик очень удивился. Он снова торопливо уставился на лист, но на этот раз прочёл только первый абзац.
Милый Люциус!
Ну, как там наш старый ворчун? Уже показал тебе свою детективную библиотеку в надежде, что ты остолбенеешь от восхищения? Ты тоже чуть не уснул со скуки, пока он читал тебе вслух свои толстенные талмуды – о снятии отпечатков пальцев, анализе веществ и характерных особенностях итальянских пиний? Да, у Шерлока странные хобби, и ты, наверное, считаешь его чудаковатым. Поверь, я тебя понимаю.
Ему этот текст казался совершенно обычным.
– Вы уверены?
– Конечно, мой мальчик. – Холмс снова взял письмо. – Вот, смотри внимательно. Она говорит о характерных особенностях итальянских пиний. Меня это поначалу озадачило, потому что у меня нет книг об итальянских пиниях. Значит, это намёк. Пинии широко распространены в Северной Италии, поэтому я сосредоточился на городах, которые находятся в Северной Италии. Потому что где ещё искать Ирэн после такого намёка?
– А стоит ли вообще её искать? – спросил Ватсон.
– Не ворчите, дорогой друг, – пожурил его Холмс, снисходительно улыбаясь. В его глазах горел азарт охотника, который наслаждается каждой секундой охоты.
Люциус понял: письмо его мамы в каком-то смысле исцелило великого сыщика и хотя бы на время прогнало его внутренних демонов.
– Конечно, стоит, – продолжал Холмс. – Это письмо, Ватсон, – скрытая подсказка нашему юному гостю. Иначе зачем Ирэн послала бы его Люциусу – тем более сейчас? Она хочет дать ему и нам знать, где находится. Итак, ограничив поиски Северной Италией, я обратил внимание на ещё две странные формулировки. Ирэн спрашивает, показал ли я тебе, Люциус, свою библиотеку в надежде, что ты остолбенеешь от восхищения. Это, конечно, ерунда. Я бы ни за что не позволил детям рыться в моей библиотеке – и твоей маме это хорошо известно.
«Вот спасибо», – подумал Люциус, но ничего не сказал.
– Кроме того, Ирэн называет меня чудаковатым, а мои хобби – странными. Разве методическая детективная работа – это чудачество? Однако в Пизе находится знаменитая Пьяцца-дель-Дуомо, которую в просторечии называют Пьяцца деи Мираколи – «площадь чудес». Дальше Ирэн пишет: «Поэтому скоро всё будет как раньше, когда солнце ещё бросало на нас косые лучи». Ещё один намёк? Ну конечно! Ведь в Пизе стоит падающая башня! – Он довольно откинулся на спинку стула. – Ясно как день: твоя мама в Пизе!
Люциус растерянно переводил взгляд с Холмса на Ватсона. Это и есть вся тайна? Портовый город в Италии, название которого было зашифровано в письме? Люциус знал Пизу. Они с мамой ездили туда на гастроли – в прежние, более спокойные времена. Город красивый, это правда. Солнечный и тёплый. И еда там просто отменная. Но достаточно ли надёжное это убежище для мамы? И если да, то почему ему нельзя туда к ней?
– Вздор. – В первый момент Люциус подумал, что ослышался. Но доктор Ватсон повторил своё замечание: – Увы, Холмс, это полный вздор.
– Что вы сказали?! – вскинулся знаменитый сыщик, внезапно помрачнев.
Ватсон вздохнул:
– Боюсь, вы запутались, друг мой. Вы видите разгадку, потому что хотите её видеть. А не потому, что она действительно существует.
– Пиза, Ватсон! – настаивал Холмс. Он уязвлённо указал на письмо Ирэн. – Здесь это написано чёрным по белому.
– Здесь написаны слова, – терпеливо возразил врач. – И больше ничего. А вы? Вы так долго их анализировали, пока не увидели то, что хотели: название какого-нибудь города. Это не разгадка, дорогой друг, а соломинка, за которую вы отчаянно цепляетесь, чтобы не утонуть в бесплодных поисках ответа.
Сыщик упёрся руками в бока:
– Послание зашифровано, и…
– Вполне возможно, – сказал Ватсон. – Но действительно ли его можно расшифровать, произвольно вырвав из контекста три фразы и скомбинировав их? Письмо Ирэн намного длиннее: она пишет также о перехвате письма и ветряных мельницах. И что, теперь из этого следует, что она в Китае или Голландии? – Он покачал головой. – Не хочу омрачать вашу радость, дорогой друг, но посудите сами: не слишком ли вы упрощаете себе задачу?
Несколько мгновений никто не произносил ни слова. Ватсон смотрел на Холмса, Холмс – на письмо, а Люциус затаил дыхание. На его памяти ещё никто так открыто не возражал сыщику, и, что самое удивительное, тот даже признал правоту доктора. Доводы Холмса и в самом деле были притянуты за уши.
