– Повторяется та же история, что и в Циндерфеле.
– Ты пережила смерть Охранцев. – Госпожа Камалова помогла ученице подняться. – А уж смерть этих подонков и тем более.
Огромная стая птиц рассеялась над городом, оставив улицу пустынной.
– У меня идёт кровь… – прошептала Хьелль, чувствуя слабость и головокружение.
– Ещё бы. Тебя подстрелили. – Сквозь боль и шок девушка вдруг поняла, как сильно скучала по старухе. – Пойдём, иначе помрёшь от потери крови прямо на улице. – Они направились к храму. – Вот это да: одна крошечная перепалка с Сандрой, и ты сбегаешь.
– Она велела убраться с глаз долой, – пробормотала Хьелльрунн. Слова, казалось, ей не принадлежали, а исходили от кого-то ещё.
– Да, но наверняка она не имела в виду: покинуть стены храма и умереть в подворотне. – Завидев Хьелль, остальные послушники поспешили на помощь. – Почему ты не воспользовалась колдовскими силами?
– Я не хочу убивать.
– Никто из нас не хочет, дитя, – прошептала госпожа Камалова. – Никто.
Это были последние слова, которые услышала Хьелльрунн.
* * *
Боль. Глаза Хьелльрунн распахнулись в тот момент, когда госпожа Камалова вытащила стрелу. Кровь хлынула ручьём, и Сандра тотчас прижала к ране повязку. Девушка простонала и отвела взгляд. Перед глазами всё плыло. Максим стоял на коленях у двери, пока другие послушники толпились позади, глазея на кровавую сцену.
– Удивительно, как она насквозь не прошла! – Камалова подняла окровавленную стрелу и бросила в ведро. – Ну не глупышка ли ты, Хьелль? Ты просто могла обратиться в камень. Я же видела, как ты это делала!
– Не сейчас, – шепнула Сандра. – Она потеряла много крови. Отругаете позже.
– Я боялась потерять контроль, – пробормотала раненая девушка. – Я не хотела причинить вам боль.
– Ты о чём? – удивилась госпожа Камалова. – Ты бы не смогла мне навредить.
– Ещё как смогла бы. Там в Циндерфеле, когда пришли Охранцы… – В глазах Хьелльрунн потемнело, и она знала, что близка к потере сознания. Или даже смерти. – Я чуть не убила вас. Потеряла контроль над силами и разрушила ваше жилище. Вы были без сознания, а я чуть не обрушила на вас крышу.
– Достаточно! – отрезала Сандра, встав перед Камаловой. – Ей нужно отдыхать.
Комната исчезла.
Хьелльрунн то просыпалась, то вновь теряла сознание. Лица расплывались, а перед глазами плавали круги, но рядом всегда кто-то находился и держал её за руку. Боль была постоянным спутником, а железный привкус крови никак не желал исчезать.
– Сколько времени? – прошептала она, не открывая глаз.
– Ночь на дворе. Спи, дорогой ребёнок. Спи, – тихо ответила госпожа Камалова.
Пару раз моргнув, Хьелль поняла, что смотрит на Максима. С серьёзным видом он сидел рядом с Зоркой-ренегатом. Сандра тем временем дремала на шатком табурете в углу комнаты.
– Всё это время ты боялась использовать силы из-за того, что произошло в Циндерфеле, – промолвила наставница с грустной улыбкой. – Но почему ты молчала?
– Я… – Хьелль изо всех сил пыталась подобрать слова. – Мне было стыдно. Я пыталась вам рассказать той ночью, когда вы нашли меня у алтаря. – Она почувствовала, как к глазам подступают горячие слёзы. Наконец-то она призналась.
– Ты спасла мне жизнь, – напомнила госпожа Камалова, сжимая ей руку.
– Чуть не убив вначале, – печально добавила Хьелльрунн.
– Но я здесь и жива. – Бывшая Зоркая склонилась и поцеловала её в лоб. – Я скучаю по тебе. Скучаю по обучению и твоей компании. Мы утром всё обсудим, но знай, что тебе нечего стыдиться.
Встав с края постели, старуха вышла из комнаты. Хьелль смотрела ей вслед с чувством глубокого спокойствия. Госпожа Камалова обняла застывшую в дверях Трину и повела её прочь, но черноволосая послушница успела напоследок одарить соперницу убийственным взглядом. И тут Хьелль заметила на пороге серую кошку, которая не сводила с больной серьёзных глаз.
– Хьелльрунн? – вопросительно сказал Максим. – Ты…
– Жива? – продолжила она за него. – Жива.
– На что ты смотришь?
– На кошку у порога. Не знала, что в храме завелась живность.
Максим поднялся со стула, подошёл к двери и выглянул в коридор, после чего с явным беспокойством обернулся к Хьелльрунн.
– Здесь никого нет.
– Есть, – возразила она, медленно погружаясь в сон.
33. Сребротуман
Огромный зал императорского дворца погрузился в тишину. Первые солнечные лучи ещё не успели проникнуть сквозь окна, поэтому мрак разгоняло лишь мерцание нескольких свечей в высоких канделябрах. В помещении было пусто, за исключением четырёх старух, натирающих пол и пытающих избавиться от пятен и любых несовершенств поверхности. Стрейг и Сребротуман наблюдали с галереи высоко над залом. Потрясение от ночного сражения постепенно проходило, но вопросов меньше не становилось.
– Всё это время… – прошептал молодой солдат.
Экзарх кивнул.
Всё это время и ещё раньше. Вот почему я не сплю и отказываюсь от еды.
– Последний из Огненных духов в целом Винтерквельде.
Вполне возможно.
– Почему вы не ушли, когда Стейнер освободил остальных?
Частично потому, что хотел помочь Стейнеру и дать ему время сбежать, а в отсутствие Фельгенхауэр это мог сделать только я. Но потом я понял, что у меня осталось незавершённое дело. Зло, которое нужно было наказать уже давно.
– Почему вы рассказываете мне это? – Стрейг потёр лицо, отгоняя усталость.
На протяжении всего нашего пути ты оставался со мной. Неправильно скрывать от тебя истину. Кроме того, ты своими глазами видел, как я упал с крыши. Только Зоркий Академии Земли мог выжить после такого падения.
– Вы могли солгать. Откуда простому солдату знать такие нюансы?
Ты не просто солдат, Стрейг. Ты мой друг, возможно, даже единственный. А честность – самая ценная валюта среди друзей.
– Друзья… – юноша произнёс слово, точно примерял новую роль. – В Империи мало возможностей, чтобы завести товарищей.
Так задумано Императором. Ты же понимаешь, что воюющие между собой люди редко объединяются, чтобы свергнуть лидера.
Стрейг задумался над словами экзарха, глядя на женщин, натирающих пол.
– Меня изумило, что Империя лжёт о магии. Даже солдаты, служащие с Зоркими, под страхом смерти дают клятву молчать. – Он покачал головой. – А вы, несмотря на весь ужас перед колдовской меткой и ненависть граждан, поджигаете людей прямо в столице. Ведь наверняка за ваше деяние придётся отвечать!
