А если я откажусь?
– Тогда я уйду и оставлю вас, – ответил лейтенант спокойным тоном, игнорируя тот факт, что экзарх Святейшего Синода озвучил намёк на измену. – Император предоставил вам право выбора. Такое случается нечасто. Особенно при дворе. – Что-то в его тоне заставило Сребротумана задуматься.
Вы имеете в виду Соколова? – Экзарх осторожно пробрался в сознание ветерана в поисках ответа. – Вы из Вендской провинции, не так ли?
– Да, экзарх, именно. Я долгое время служил их семье. Может, продолжим диалог на борту корабля?
38. Стейнер
– Вы на самом деле собираетесь продержать меня привязанным к мачте, пока не прибудем… – Стейнер вдруг нахмурился. – А куда мы держим путь, кстати?
Неудачливый спасатель провёл ночь на палубе, дрожа от пробирающего до костей холода. В какой-то момент один из солдат набросил ему на плечи второй плащ. Руки юноши онемели, и он сжал их в кулаки, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Однако столь желанный рассвет не принёс утешения.
– Теперь я и сам понимаю, что наши методы могут показаться негуманными.
Сержант снял шлем. Его лицо было вытянутым, но совсем не таким бледным, как обычно у граждан Сольминдренской империи, а волосы оказались густыми и каштановыми. Офицер неторопливо описывал круги вокруг пленника и громко жевал яблоко, то и дело бросая взгляды на Пепельный залив.
– В вас ведь течёт кровь спригганов? У меня есть друзья, которые очень похожи…
– Попридержи язык. – Сержант приблизился и осмотрелся по сторонам. – Тебе голову снесут с плеч лишь за одно предположение.
– Разве ваши солдаты не в курсе?
– Конечно, они в курсе. Меня не они волнуют, а моряки. Если хочешь сойти с корабля живым, то держи рот на замке. – Бросив за борт недоеденное яблоко, офицер вновь надел шлем.
– Простите, – прошептал Стейнер. – Но хотя бы скажите, куда мы направляемся.
– На Архивов остров. Мы держим путь на Архивов остров.
* * *
Спустя несколько часов Стейнера отвязали от мачты и отвели в крошечную каюту без окон. Снаружи дверь закрыли на три замка. Единственный свет сочился через щели в корпусе корабля. Там пленник и провёл остаток пути, переживая за судьбу Марека, Хьелльрунн и Кристофин.
– Скоро прибудем, – раздался голос за дверью. – Можешь подняться на палубу, если дашь слово не начинать мятежи.
– Обещаю, – прохрипел Стейнер. За несколько дней он не проронил ни слова, и горло его пересохло.
Сначала громко щёлкнули замки, после чего поднялся засов. Дверь со скрипом открылась, и на пороге, держа под мышкой шлем, появился сержант. На лице его застыло угрюмое выражение.
– Доставишь нам хлопоты, и девушка тотчас отправится в Хлыстбург, – угрожающе произнёс он, да так громко, что люди на палубе наверняка его слышали. – Ты ведь не желаешь ей такой судьбы?
– Не обязательно меня запугивать. Я дал слово.
– И больше никакой болтовни о спригганах, – проворчал под нос сержант.
Он провёл Стейнера к главной палубе, где ждала Кристофин. Как только она поняла, что никто не собирается её удерживать, девушка прижала к себе Стейнера, и он склонил голову, зажмурился, закрыл глаза. Впервые за все эти дни он ощутил облегчение.
– Прости меня, – пробормотал юноша. – Я чуть не убил нас всех.
– Ты защищал отца. – Кристофин крепче обняла любимого. – Было ясно, что ты перепробуешь все возможные способы. – Она оглядела его и сморщила нос. – На тебе лица нет. И пахнешь отвратительно.
– И чувствую себя так же. А ты как?
– В порядке, – прошептала Кристофин. – Я недалеко уплыла на той весельной шлюпке. Как только увидела, что повозка перевернулась, я сразу сдалась.
– Прибыли, – объявил сержант. – Архивов остров, жемчужина континента.
Стейнер изумлённо рассматривал остров – никогда прежде он не видел подобной архитектуры. Улицы были застроены каменными зданиями, здесь не было и намёка на соломенные крыши или деревянные дома, как в Нордвласте. Постройка такого огромного города наверняка потребовала немало средств – он поражал величием. Широкие, прямые магистрали, которые пересекали поселение насквозь и могли вместить целых три повозки в ряд, ни капли не походили на извилистые дороги Вирага или узкие переулки Восточных лис.
– Это ведь не ряд домов в одном стиле? – Стейнер кивнул на белое четырёхэтажное здание с чёрными лакированными дверьми и оконными рамами. Даже солнечный свет отражался от стёкол ярче и прямее, чем в тех местах, где довелось побывать раньше. – Это одно строение, растянувшееся вдоль целой улицы?
Сержант кивнул.
– Военно-морской колледж. В нём четыре крыла, а внутренний двор способен вместить двести солдат.
Пока корабль приближался к острову, Стейнер с благоговением наблюдал за доками, где четыре имперских судна ожидали свой экипаж и груз. Мачты напоминали лес, колышущийся под утренним небом.
– Здесь базируется флот? – полюбопытствовала Кристофин.
– Уже давно, – ответил сержант. – Император собирается перенести его в Хлыстбург, однако некие бюрократические тонкости замедляют процесс.
По тону офицера Стейнер не понял, доволен тот этим обстоятельством или же нет.
– Разве слово Императора не является непреложным законом?
– Закон не всегда соответствует реальности. – Сержант указал в другую часть города. – Мы направляемся в Большую библиотеку, где содержится самая огромная в мире коллекция книг и артефактов.
– Зачем нас сюда привезли? – удивилась Кристофин.
– Вероятно, разузнать о зачарованных башмаках, – усмехнулся Стейнер.
– А ты никогда не задумывался, почему так удачлив в сражениях?
– Я сильный парень, а кувалда… – Он умолк.
– Много тренировался? – неожиданно спросил сержант.
– Нет, – признал молодой кузнец. – Думал, у меня просто талант.
– Не сомневаюсь, – фыркнул сержант. – Но это лишь полдела.
Корабль пришвартовался в доках, изобилующих всевозможными рыбацкими суднами. Торговые суда отплывали в Славонскую, Вендскую и Новгорусскую провинции.
Стейнера и Кристофин переправили на берег в маленькой лодке вместе с шестью солдатами.
– Почти добрались, – промолвил сержант, но юноша не понял, кому предназначались слова. Он посмотрел на восток, где вздымались белогривые волны кажущегося бесконечным Пепельного залива. Чувство одиночества накрыло его, словно холодный проливной дождь.
– В той стороне тянется Мидтеньёрдская степь, – вдруг заговорила Кристофин.
– И Хлыстбург?
Девушка угрюмо кивнула.
– Кандалы, – приказал сержант, и в ту же секунду пару заковали.
