В хоре Леонтьева послушали и сразу поставили солистом, хотя до этого никто с ним не занимался. Впервые на сцену в этом качестве он вышел уже в 7 лет. В Приднестровье это был единственный сельский хор мальчиков, поэтому неудивительно, что на социалистические праздники маленьких артистов посылали в соседние районы давать концерты для ветеранов и обычных людей. В репертуар непременно входили духоподъемные песни вроде «Эх, дороги» и «Сигнальщики-горнисты». Более логичные для таких коллективов «Крылатые качели» исполнялись на уроках, а в красные дни календаря котировались песни преимущественно патриотической тематики.
Поскольку спортом маленький Саша на тот момент не интересовался, времени на занятия музыкой у него было предостаточно. До сих пор он с теплотой вспоминает тот момент, когда мама купила ему аккордеон.
Александр Леонтьев в детстве
Александр Леонтьев:
Если не ошибаюсь, стоил он тогда 140 рублей. По тем временам это были огромные деньги – вся месячная зарплата матери. Понимая, что у нас не очень хорошая финансовая ситуация, я никогда ничего не просил у мамы, а тут просто обалдел! Мы пошли в «Культтовары», и я выбрал себе яркий ядовито-зеленый перламутровый аккордеон «Сюита». Дома я на нем достаточно быстро научился пилить часами всевозможные композиции, популярные в то время: Аллу Пугачеву, Игоря Николаева, Софию Ротару. Я слушал радиоприемник с дедушкой и все схватывал на лету. Мне это было дико интересно. Исходя из этого, я довольно быстро потерял интерес к музыкальной школе. Когда мы переехали в Кишинев, я походил в музыкалку год и перестал, потому что мне было неинтересно играть все эти этюды, а уж тем более писать сольфеджио и ноты. Я до сих пор не научился их писать – незачем. В аккордеоне меня привлекало другое: садишься и начинаешь что-то подбирать.
Александр Леонтьев (Ренегат) в детстве
На гитару Саша перешел уже позже, переехав в Кишинев, да и то только потому, что с аккордеоном стало «не круто» выходить во двор. В те времена с аккордеоном на улице сидели нелепые «ботаники», вокруг которых увивалась малышня. Оперативно переключившись на гитару, Саша начал подбирать на ней песни «Кино».
Если говорить о питерских неформалах, к которым Саша де-факто присоединился лишь в 90-е, то их музыкальные пристрастия особым разнообразием тогда не отличались. Как пела группа «Кирпичи» в своем первом альбоме «Кирпичи тяжелы»:«“Кино” и “Алиса” – “Алиса” и “Кино” – мы любим эту музыку и слушаем давно». У Саши же все было немного по-другому. Так уж совпало, что, когда он начал слушать «Кино», погиб Виктор Цой. Из «Алисы» первой в руки Леонтьева попала пластинка «Шестой лесничий», к которой он до поры до времени остался равнодушен. А Цоя Саша пытался подбирать и на аккордеоне, но быстро понял, что инструмент больше заточен под вальсы, марши и духовые партии. Приходилось, выбрав самые густые регистры, наяривать «Амурские волны» или шлягеры «Землян».
В отличие от российских рок-музыкантов старшего поколения, отторжения к советским песням Леонтьев не испытывал. Просто настал момент, когда его привлекла более актуальная на тот момент музыка, вроде группы «Форум». Немного позже, параллельно с русским роком, в Кишинев начала просачиваться и западная музыка.
Александр Леонтьев:
Помню, что были абсолютно странные дебильные издания – особенно если посмотреть на них сейчас. На пластинках была написана сущая ересь. Выпускала их фирма «Мелодия», но за это ей как раз огромное спасибо. Все это оказало на меня огромное влияние в дальнейшем, потому что за сравнительно небольшие деньги и при тотальном дефиците я несколько раз умудрялся доставать в магазинах пластинки «Мелодии» с записями Элтона Джона, Питера Гэбриэла, Дэвида Боуи или Rolling Stones. Питер Гэбриэл был для меня абсолютным запределом, люблю его до сих пор.
Еще у меня были совершенно роскошные Pink Floyd – не просто какой-то сборник, а шикарный концертный двойник «Delicate Sound of Thunder». А на сборнике «Greenpeace Breakthrough» я впервые услышал U2 и Стинга, которых я до этого знать не мог, потому что в журнале «Ровесник» только-только начинали про них писать. После первой песни из этого сборника – U2 «Pride» – и двойника Pink Floyd я понял, что такое «мурашки по спине». Так я осознал, что хочу быть музыкантом.
В группе «Кино» Сашу привлекало немного другое. Преждевременная гибель мгновенно перевела Цоя в разряд легенд, под песни которой было так удобно фанатеть. Что касается Гэбриэла, Pink Floyd и U2, то они покорили парня «инопланетным» звуком. Из русского рока в тот период Леонтьева впечатлил «ДДТ», а «Алиса» совершенно не зацепила. Пластинка «Шестой лесничий», как мы помним, ему просто не понравилась. Зато переехав после школы в Питер, Саша «заболел» «АукцЫоном».
Александр Леонтьев:
«АукцЫон» – абсолютно самобытная группа, не похожая ни на кого. Когда я начинал ее слушать, в моем 16-летнем мозгу уже рождались образы и запахи. «Наутилус» – другая история. До моего увлечения Цоем я, безусловно, выделял их альбом «Разлука». Какое-то время песня «Я хочу быть с тобой» орала из каждой форточки, как потом позже будет орать «Фаина» группы «На-На». Как я сейчас понимаю, «Наутилус» на тот момент я воспринимал как увлекательное музыкальное явление.
Тогда я не отдавал себе отчет, но сейчас понимаю, что Илью Кормильцева как поэта я ставлю гораздо выше Цоя. А когда я понял, что половина хранящихся у меня дома книг переведена Кормильцевым, включая даже «Бойцовский клуб», я восхитился тем более. На тот момент у «Наутилуса» был саксофон и абсолютно странные клавиши. Это было здорово. Видимо, это и был отличительный знак свердловского, а потом и екатеринбургского рока.
Тяжелая музыка входила в жизнь Саши постепенно. Может быть, потому, что в те времена практически никто из его друзей тогда подобного не слушал. Однако все же случайно в гостях он как-то наткнулся на пластинку «Арии» – «Герой асфальта».
Александр Леонтьев:
По «Арии» я дико зафанател. Но это увлечение я могу сравнить с тем, как сейчас, например, иногда появляются группы одной-двух песен, а потом они как-то исчезают из музыки или публичного пространства. Примерно так у меня и произошло с «Арией». Мне попала в руки пластинка «Герой асфальта», из которой я выделил две песни – заглавную и «Улицу роз». Послушал и «Мастер», но ничего из нее не запомнил. Наверное, это было еще для меня сложновато.
Александр Ренегат (слева)
