Они рассыпались в витиеватых похвалах, суля богатства и блага ратникам. Но спор затянулся. Один из верных стражников грозился убить медведя, другой и вовсе занес меч над скоморохом в красной одежде. Наверное, тот возразил что-то крамольное. Слова доносились обрывочно, только самые громкие недовольные восклицания:
— Лиходеи! Значит, медведя не привязываете на ночь!
— Да он еще медвежонок! Ручной! — оправдывались кудесники елейными голосами.
Котя наблюдала за всем этим из-за угла избы, но вскоре сама догадалась, как действовать. Неслышными шагами она кинулась к клетке и попыталась схватиться за замок щипцами, но сил в девичьих руках не хватало.
— Ай! Ты напугал меня! — встрепенулась Котя, когда облако темноты за спиной вновь собралось в очертания мужчины.
— Вот и я, — самодовольно отозвался Вен Аур.
— Ты же говорил, что твоя истинная форма теперь — человек, — поразилась Котя. — Но… Но это же облако темноты кромешной… Это… было…
— Да. Это то, из чего состоит каждый житель Хаоса. Но это не форма. Мы можем растворяться в Хаосе на короткое время. Главное, собраться обратно, иначе растворишься на совсем.
— Не время болтать! — поторопила его Котя.
Он уже и сам схватился за щипцы, быстро перекусывая тяжелый замок. Пришлось залезть в клетку и разорвать еще две цепи, которые удерживали задние лапы пленника.
Огневик молча выбрался из клетки, лишь полубезумно косясь на своих мучителей. Но их все еще не отпускали стражники. Медведь обиженно ревел, его успокаивали силачи, гладя и трепля за ушами, как котенка.
— Надо убираться отсюда! — только выдохнул Огневик измученным скрипучим голосом, напоминавшим крик чайки. Его намордник наконец-то полетел в снег.
Вен Аур и Котя кивнули, и после этого им пришлось вновь долго бежать, перелезая через заборы и отшатываясь от факелов караулов, которые обходили ночные улицы стольного града. Ноги уже ныли, Котя только переводила дыхание и хваталась за влажную ладонь Вен Аура. Огневик же бежал за ними следом. Лапы у него сильно затекли, отчего он морщился и охал. Но стремительные движения невольно возвращали его к жизни.
— Не подпали здесь ничего, старина! — еще успевал ободряюще шутить Вен Аур.
Друг ему отвечал в тон:
— Подпалить мог всегда только ты! А я управляю пламенем! Захочу — оно в узелок завяжется.
— Да знаю, знаю! — отмахнулся Вен Аур почти беззаботно, но серьезно добавил: — Через гончарный конец уходить нельзя. Надо добраться до другого. А там перелезешь через стену.
И они снова бежали, молча, сосредоточенно, обходя торговые ряды и детинец. По счастью, никто за ними не кинулся вдогонку. Коте на мгновение это показалось даже странным, ведь скоморохи наверняка обнаружили пропажу. А без диковинки их представление ничего и не стоило. Значит, что-то отвлекло их, что-то еще… Но что? Котя решила, что их всех заслуженно посадили в темный погреб, и практически успокоилась. Теперь все представало захватывающим приключением, которое горячило кровь.
— Ух… Погони, кажется, нет, — выдохнул Огневик, садясь на задние лапы, когда они все остановились у крепостной стены; вскоре он отдышался и спросил: — Так кто это? Кто мне помогал наравне с тобой?
— Моя судьба, — уверенно отозвался Вен Аур, и Котя ощутила прилив живительного тепла.
Как надежно и красиво звучало это слово. «Его судьба». А он — ее судьба. И не стоило отнекиваться от этого. Разве не сама она твердила, что не надо усложнять жизнь? Теперь все выглядело простым. К тому же всех троих охватывала радость удачного побега. Огневик разминал затекшие крылья и поводил из стороны в сторону длинной шеей.
— Челове-е-ек, — протянул он, цокнув языком. — Вот в чем дело-то. А я-то все думал… Точно человек? Не оборотень?
— Точно-точно, — кивнула уверенно Котя.
— Как ты попался им? Зачем ты ушел за Барьер? — спросил в свою очередь Вен Аур.
— Тебя спасать от Моля! — помрачнел Огневик. — Попался на Отрезанном Просторе. Чего только ни вынес… Я еще отомщу им, когда они отойдут от города.
— Только не здесь, — напомнила Котя обоим созданиям Хаоса.
— Так значит… ты остаешься среди этих мерзких созданий? — пренебрежительно скривился Огневик.
— Котя тоже человек, и она помогла тебе бежать, — напомнил Вен Аур.
— Допустим. Так что, дружище, ты идешь со мной или нет?
Огневик изящно взмахнул длинным хвостом, а потом расправил крылья и взлетел прямо на стену, непринужденно уцепившись коготками за дерево.
— Нет. Я остаюсь, — решительно ответил Вен Аур и приобнял Котю за плечи.
— Будь осторожен, у людей что-то неспокойно все, — предупредил Огневик, смягчившись. — Да и Моля я видел неподалеку.
— Справлюсь.
— Что же, и воевать за них будешь?
— За свою судьбу. Ты же знаешь.
Огневик только глубоко вздохнул. И этот вздох значил больше, чем любые слова — благодарность за спасение слилась с прощением за побег из Хаоса. Друзья оставались друзьями, и Огневик принимал выбор товарища. Но они расставались, возможно, уже навсегда.
— Пока не знаю, — отозвался он напоследок. — Моя судьба где-то в Хаосе, но пока не встречал. Молод еще, наверное, и неопытен, раз попался кудесникам. Ну, что ж, Вен, будь здоров!
— И тебе не хворать! — кивнул ему Вен Аур.
И друг расправил крылья, рассыпая мелкие искры, которые тут же гасли в непроницаемом мраке. Огневик скрылся, как яркая вспышка. Котя любовалась им, Вен Аур махал вослед.
«Так вот он какой… Красивы же они, создания Хаоса. Может, зря мы так чураемся этого мира? Да, другого, да, опасного, но все-таки нет в них во всех-то скверны», — подумалось Коте. И этого стало еще легче на душе. Уже и ночь не выглядела такой темной, как бесконечные ночи в сонной прядильне. Но там по-прежнему ждала недоделанная работа и сварливая тетка Юрена.
— Надо возвращаться нам, — устало выдохнула Котя, прикрывая глаза.
В этот день она хотела бы признаться Вен Ауру в своих чувствах, но теперь они оба слишком устали, чтобы еще о чем-то говорить. Значит, не судьба. Не в этот день. Или как там говорили о встречах в Хаосе? Не в том месте и не в то время. Оставалось ждать подходящего места и времени.
— Я тебя провожу и перенесу через стену детинца, — кивнул Вен Аур. Котя улыбнулась в ответ. Они взялись за руки и пошли вперед.
Спящие улицы отзывались мирным покоем, стольный город Дешть застыл в ожидании нового дня, но внезапно их огласил топот копыт. Тишину прорезали громкие возгласы:
— Война! Война! На нас идет Молниесвет!
То ли прибыли гонцы, то ли разведчики, но молва пробудила стольный город, разрушила добрые сны и светлые надежды. Война… Война… Слово не желало укладываться в голове, прозвенев сумбурным шумом. Они ждали этого уже давно, а все же случилось нежданно. В этот радостный день! В Праздник Весны! Так нельзя, так неправильно! Так не бывает! И все же слово повисло в воздухе, а потом прокатилось гулом.
