— В него стреляли ядовитым дротиком, — кивнул Мио. Джоэл пообещал себе попросить для расторопного мальчишки более умного наставника. Например, того же Батлера. Потом он вспомнил, что друг теперь работает с Энн. Старых друзей здесь не хватало, возможно, Энн с ее опытом и чутьем заметила бы, откуда и кто стрелял. Но убийца скрылся, а Рыжеусый в своем смертельном танце удушья вертелся на месте, не позволяя восстановить траекторию полета дротика.
«Проклятье, точно замешано правительство. Или бунтовщики? Хочу верить, что бунтовщики. Но что он хотел рассказать? О ком?» — судорожно думал Джоэл. Теперь он не сомневался, что в городе раскинулась целая преступная сеть.
— Это ваша вина! Вы вмешались в чужое расследование! — тут же начал грозно оправдываться громила-Найт. Таким-то по уму и ответственности и у токарного станка опасно стоять. Не то, что улики искать. Цитадель знала, кому поручить расследование дела о поддельных стимуляторах: тому, кто ничего не поймет, только доставит избитого подозреваемого прямиком к Уману. А уж Верховный Охотник, оказавшийся вовсе не тупицей, найдет способ выведать нужные сведения. И «ненужные» сами собой пропадут.
Теперь Рыжеусый лежал мертвее мертвого, вывалив почерневший язык. Зато Джоэл узнал явно больше, чем следовало простому охотнику. Кто-то готовился выйти за стену. Возможно, секрет крылся в крови прокаженных? Не просто же так преступный химик основал лабораторию в их квартале.
Джоэл терялся в череде новых догадок, пока вся процессия во главе с раздосадованным охотником Найтом шествовала через Квартал Палачей обратно к цитадели. Там тело Рыжеусого передали в морг, а свидетелей немедленно заставили в изолированных комнатках писать рапорт о случившемся. Джоэл с Ли давно условились, как оправдываться, что они вырывали из рук чужое расследование: мол, увидели подозреваемого на улице, пошли по следу, догнали. Упоминать о книжке с адресами теперь было не глупо, а просто опасно. Верховный Охотник и так раз за разом испытывал их верность цитадели.
— Ну что, Уман, снова нам слушать, что мы… провалили задание? — спрашивал неуверенно Джоэл, когда их с Ли пригласили в слишком знакомый и слишком неуютный роскошный кабинет. Поверженный волк с герба обещал являться в дурных снах, один вид хрустального графина с дорогим коньяком вызывал отторжение, от взгляда на тяжелые портьеры нервно свербело в носу, точно они пролежали в сундуках сотню лет. Кабинет Верховного — некогда друга — стал аналогом камеры пыток.
— Вы неплохо провели поимку, — снисходительно пожал плечами Уман, удивив своим благодушием. — Если, как вы говорите, гадалка Грета принимала какой-то неведомый нам стимулятор, догнать ее и правда было проблематично. Формально провалили свое расследование Найт и Мио. Для Найта это был последний шанс реабилитироваться поле ряда глупых неудач. Вероятно, теперь останется только на патрулировании улиц. Сила без ума — колодец без ведра.
Уман непривычно красноречиво разглагольствовал на общие темы, безмятежно помахивая рукой и сверкая крупной печаткой, точно они собрались, как в старые времена, пропустить пару стаканчиков в таверне на Рыбной улице. «Или тебе очень выгодно, что все свидетели мертвы, поэтому ты такой добрый», — предположил Джоэл и проворно спрятал невольно сжавшийся кулак под полу плаща.
— Уман, кто, по-твоему, убрал Рыжеусого? И зачем? — спросил он.
— Бунтовщики испугались, что он выдаст их укрытия. Но мы уже поймали убийцу. Однако он упрям. Ничего, скоро все расскажет. Ступайте! Вы помогли в расследовании, но у вас есть свое. Я все еще жду уничтожения Вестника Змея.
«Ты мешаешь его уничтожению! — посетовал Джоэл, по привычке мысленно отвечая Уману, но вслух лишь сухо прощаясь. — Ты, и все, кто дергает тебя за ниточки! Я не могу связать факты, если все нужные сведения распиханы по чужим расследованиям».
Уман отпустил их, но заполнение бумаг поглотило остаток крайне суматошного дня. Возвращаться в мансарду и разбирать вещи после переезда они все равно не планировали, но и писать сотни рапортов с мельчайшим описанием каждого шага им обоим не нравилось.
— Как думаешь, что он скрывает? — спросил Ли.
— Не в цитадели об этом, — заставил его умолкнуть Джоэл. Ли сгорбился и продолжил заполнять бессмысленный рапорт. Их кормили ложью, они в ответ тоже сочиняли с художественной изощренностью подробности случайной удачной поимки. «И так Вермело утопает во вранье», — подумал Джоэл, не испытывая и малейших угрызений совести. Зато они набросились на него, когда цитадель огласили пронзительные крики из допросной. Услышал он их уже вечером, собираясь отправляться на склады. Работал сам Уман, его зычный голос разносился по всему коридору нижнего уровня:
— Говори! Говори, зачем ты сделал это? На кого работаешь? Говори!
Каждый вопрос сопровождался звуком глухого удара и новыми стенаниями:
— Я ничего не знаю! Я никого не убивал! Я просто лавочник! Просто… Просто…
Ночью, перед выходом на дежурство, Джоэл увидел, как санитары цитадели выносят из камеры разрубленного на части сомна. «Убийцу» Рыжеусого нашли невероятно быстро, знали наверняка, кого брать. Джоэл застыл в вестибюле, опутанный Ловцами Снов, провожая взглядом невинно обвиненного лавочника. Вот она, цена их сведений — чья-то безвременно загубленная жизнь. Виноватых найти всегда легко. А границы цинизма охотников уже не поддавались описанию. Хотелось верить, что Нейл Даст в свое правление не прибегал к настолько грязным методам. Джоэл сжимал его меч, невольно желая отсечь Уману голову.
— Нечистая совесть — нечистые сны. Он получил по заслугам, — торжествующе и назидательно сказал Верховный Охотник, спускаясь из своего кабинета по винтовой лестнице и кивая в сторону морга. Джоэл вздрогнул, почудилось, что Верховный следил за перемещениями подчиненного остаток дня. Впрочем, это уже не имело значения: Рыжеусый и Грета показали достаточно, чтобы представление об истинной сущности контрабандистов и Хаоса окончательно рассыпались.
— Но мы так ничего и не узнали, — с притворным разочарованием посетовал Джоэл.
— Узнаем. Если попался этот, попадутся и другие, — осклабился самодовольно Уман.
«Проклятье. Если я попытаюсь обвинить его, то не ровен час сам окажусь в допросной. Совершенно «случайно» окажется, что я всегда поддерживал бунтовщиков. Или не я… а Ли, глупый болтун, наверняка Уман когда-то слышал эти его речи вольнодумца», — оцепенев, подумал Джоэл. И вместе с Ли они отправились патрулировать город, надеясь, что хотя бы ночь не принесет новых потрясений.
Мрак вновь сгустился красными отблесками насмешливого глаза. Змей наблюдал и злорадно щурился, точно предвкушая новое «веселье». Джоэл озирался по сторонам, крепла уверенность, что именно теперь обязан появиться Легендарный Сомн. Меч Нейла Даста беззвучно рычал в руке, старая сталь, закаленная кровью, требовала настоящего сражения с достойным противником, а не убийства мирного населения. На сердце крепла болезненная тоска неотвратимой беды. Джоэла всю ночь изводило это предчувствие, уже забрезжили лучи Желтого глаза — и ничего не произошло. Но ощущение беды не исчезло. Вскоре Джоэл понял, почему: в цитадели у дверей вестибюля к ним вылетел навстречу бледный как полотно Батлер.
