Джоэл же погрузился в подобие сна, по крайней мере, поднять голову с барной стойки сил не оставалось. Воздуха тоже не хватало, он разевал рот, как рыба на суше, и ждал, какой же из вдохов станет наконец последним. Лучше, чтобы его потом сразу выкинули в Хаос. Ли не следовало знать, насколько напарник успел оскотиниться за короткое время. И от этого тоже делалось почему-то смешно. Джоэл молча рассматривал, как уплетает нехитрое угощение пьянчуга Биф. А тому, похоже, не терпелось поделиться своими мыслями.
— Знаешь, приятель, — ни с того, ни с сего заговорил он. — Врет твой святитель Айгрежи.
— Насчет чего? Он не врет, он придумывает, — слегка заинтересовался Джоэл, все же поднимая голову и с удивлением обнаруживая, что еще не готов отдать концы. Отдышался немного, подремал — и вроде бы ничего. Не считая рассаженной брови, звона в ушах и новых гематом.
— Придумывает, потому что сам не знает, — мелькнуло подобие осмысленности и живости в заплывших глазах пьянчуги. — Не было там Стражей Вселенной. И не жертвовали они собой. Сначала асур Раат Шаатир сражался с Хаосом. Потом они взаимно уничтожились… не до конца. Хаос вон утащил за собой наши миры. А асура Раата закинуло в мирок Бенаам. Там он и нашел приспешников. И покромсал местных.
— Какой-то новый пересказ той сказочки.
— Но это еще не все! Местные от магии не умерли, зато превратились во что-то этакое. Вроде энергии солнца или Барьера. И создали Стражей Вселенной из таких же людей. Украли божественную мощь, хотели сами богов сделать, чтобы против асуров выставить. Но ничего не получилось, Стражи у них начали сходить с ума от непомерной силищи один за другим. Вот вроде и остался один, последний, которого служитель ждет. Только что этот один против целого Хаоса может?
— Биф, тебе-то откуда все это знать? Кто тебе такое рассказал? — слабо усмехнулся Джоэл. Его пугало, что так много знакомых так или иначе верили в секту некого Стража. Да еще не давало покоя то видение на грани жизни и смерти. После всех мытарств выздоровления он уже разуверился, что ему приказал выжить некий Страж. Вытащили его с того света, накололи новыми стимуляторами, закачали кровь Умана. Вот и хорошо. А сны оставались снами, реальность похуже самых жутких кошмаров.
— Сам все знаю, — довольно крякнул Биф, хлопая себя по набитому животу.
— Наверное, у секты Стража есть ответвления.
— Ну, а что, ему можно придумывать, а мне нельзя? — обиделся полоумный старик.
— Не придумывай. А то придумаешь сначала, потом напьешься, сам поверишь, увидишь кошмар. Еще превратишься в сомна, — хлопнул его по плечу Джоэл.
— Не, не превращусь… Кто тебе тогда рассказывать будет? — рассмеялся Биф и выпил залпом оставшееся пиво.
— Занятные сказки нынче в моде, — вздохнул Джоэл. — Как твое имя-то настоящее? Не Ленц?
— Не… Никаких Ленцов не знаю, — беззаботно пожал плечами собеседник. — Биф — это вообще кликуха, значится. Ты меня еще выпивкой угостишь или нет?
— С тебя, пожалуй, хватит.
— Ага, жадный какой. Все себе решил припрятать. Это я вас таких знаю! Знаю, ага, — запротестовал пьянчуга.
— Может, и себе. Тошно мне, Биф, — признался Джоэл и зябко поежился. Теперь его трясло. Липкий пот пропитал одежду, сочился холодными капельками вдоль позвоночника. Пробегавшие мурашки обостряли восприятие, и, казалось, именно из-за них начинали болеть новые ссадины и старые рубцы.
— А мне не тошно? Я тебе про Стражей Вселенной все выложил, а тебе лень на стойку пару монет выложить, — продолжал наседать бродяга. С ними всегда так: немного милосердия оборачивается неблагодарной наглостью. Оттого и не хочется беззаветно помогать опустившимся людям.
— Да если бы твои сказки кого-то спасли… — отмахивался от Бифа Джоэл. Конечно, они только недавно вместе славно отделали хулиганов. Но теперь разговор напоминал обмен впечатлениями между двумя безумцами.
— Кто его знает, может, помогут еще. Вон, Каменный Ворон летает, сражается все. Страж Вселенной, понимаете. А на деле такой же бродяга, как и я. Только по мирам бродит. Но чем у нас улицы не миры! Вот и я, получается, Страж Вселенной. Он бы, небось, не пожалел за такой рассказ угостить меня выпивкой.
Джоэл больше не слушал. Биф выглушил за счет охотника еще две кружки, а потом с привычной безмятежностью упал мордой прямо в подливу. Обрел свое «законное место» для дневного сна, наплевав на все запреты Вермело. Впрочем, ему-то не светило обратиться. Джоэл отчего-то знал это. И так же необъяснимо верил каждому слову из рассказа об асурах, даже больше, чем морализаторской сказке святителя Гарфа.
Сражение Змея и его противника, некого Раата Шаатира, представало в живых красках, соткавшись под полуприкрытыми веками. Горел не только Вермело, но целые миры, взрывались невероятные звезды, катились в небытие целые галактики, сталкивались планеты. А асуры, пойманные своей жадностью, продолжали поединок, сжирая все больше и больше миров. Или то не асуры? И гул взорванных звезд — это лишь гомон в трактире, преломленный шумом в ушах? Из липких пут странного сна вырвал новый скрип двери.
Джоэл вздрогнул и обернулся: на пороге стоял всклокоченный и запыхавшийся Ли. Он недолго шарил взглядом по темному трактиру, щурясь с яркого света, а потом немедленно кинулся к барной стойке.
— Джо, так и думал, что найду тебя здесь. Проклятье Хаосу! Ты пьян! Жить надоело? После лекарств выпивку!
Джоэл сгорбился и поднял порванный воротник смятой рубашки, точно надеясь так спрятаться, отгородиться. И если раньше он чувствовал себя виноватым, то теперь понял, каков на вкус настоящий стыд. Не вина за бессилие или проваленную миссию, а стыд за собственную глупость. В его случае стыд отдавал сивухой и кровью. Наверное, тоже полезный опыт. Джоэл не знал, что ответить, как реагировать. Любимый уставился на него с такой радостью, словно уже успел в страшных фантазиях похоронить, а вот обнаружил живым и относительно невредимым.
— Ты же сказал, что мы незнакомцы… Ты же… — пробормотал сбивчиво Джоэл, но Ли уже подставлял плечо, стаскивая с табурета.
— Не глупи! Вставай и пошли. Пошли, иначе пристукну по дурной башке и потащу.
— Да я… — начал неловко оправдываться Джоэл. На ногах он стоял теперь нетвердо, пошатывался, как пьянчуга Биф, шел вразвалку. И если бы не Ли, то нетрезвое избитое тело заносило бы то в одну, то в другую сторону.
— Джо, да ты весь в крови! Что было?! Кто на тебя напал?
В голосе любимого слышалась только неподдельная тревога — ни следа осуждения или обиды, хотя в последний раз они фактически прокляли друг друга. И в этом всепрощении некая темная часть души и разума Джоэла улавливала всю ту же противную унижающую жалость к немощному калеке. Но одновременно горечью слез нашкодившего мальчишки во рту отзывалось чувство все нараставшего стыда.
— Я дрался, — спокойно ответил Джоэл, надеясь не рассказывать подробностей.
— И?
