— Скажешь тоже, «неуч». Просто жанр не мой, — усмехнулся Джоэл, мягко дотрагиваясь до руки Ли.
— Уже почти прибыли. Скоренько!
Королевский Театр имени династии Дальредов находился за надежными стенами Квартала Богачей, обычных охотников туда не допускали без особого приглашения.
Спектакли устраивали только днем в выходные дни, хотя они редко совпадали с выходными охотников. В любом случае, никто в городе не позволял, чтобы граждане возвращались домой позже сигнала «отбой». А раньше, рассказывали, представления длились целый день до поздней ночи. В долгих антрактах, пока меняли свечи, блестящие кавалеры подходили к аристократским ложам и знакомились с жеманными барышнями в роскошных платьях. Некоторые разговаривали тет-а-тет в аванложах, делясь новостями и сплетнями. Другие заказывали для тесной мужской компании шампанское и веселились за пределами зала.
— А еще, знаешь, если монолог кому-то нравился, так артиста могли заставить его повторить! Да-да, вот так скажешь по роли что-то, все захлопают, закричат «бис-бис», артист и повторял монолог, — оживленно рассказывал Ли всю дорогу до театра. В этот раз знакомый одноглазый рикша вез их двоих неспешно и, пожалуй, даже с удовольствием.
— Красиво врете, господин, — хохотнул он, вслушиваясь в разговор.
— Да не вру, дурила ты этакий! Так оно и было! — шутливо обижался Ли.
После завершения спора над картой он заметно повеселел и воодушевился: оказывается, посещение Королевского Театра было его заветной мечтой с самого детства. Сам он в юности хотел пробиться на подмостки Народной Сцены возле Квартала Торговцев, места с нестандартными взглядами на искусство и нетривиальными постановками, но довольно-таки невысокими ценами на билеты и скромным жалованием артистов.
— Сейчас у нас все по часам, — отозвался Джоэл. — Будешь повторять монологи, так и концовку не узнаешь. Погонят всех домой до сигнала.
— Да-а-а… — протянул Ли. — А то еще артистов не досчитываются… кто-то как обратится — ставь замену срочно. Вон летом с Мио одного бедолагу зарубили. Из Народного Театра как раз.
— Давай не о работе, ты же сам хотел просто отдохнуть, — одернул Джоэл. Им и так предписывали не обсуждать подробности дежурств при посторонних. Даже малая толика рассказов об истинной сути работы охотников могла спровоцировать народные волнения, посеять панику и породить преувеличенные слухи. Воображение людей творило гадкие чудеса. Только правде и тому, что маячило у них перед носом, они верили почему-то в последнюю очередь.
— Да я не о работе, — спохватился Ли. — А о том, что сейчас и спектакли-то без антрактов. Более короткие. И освещение электрическое. Хотя вот это неплохо, ярко, красиво.
В этом Ли был совершенно прав: Королевский Театр по случаю каждого представления подсвечивался яркими огнями новомодных прожекторов. Джоэл сетовал, что такие бы следовало не для развлечений использовать, а поставлять охотникам и армии. Но на поддержание ровного свечения гигантских светильников уходило слишком много энергии, считалось, что сноровистые служители порядка справятся и с факелами, особенно при мерцании Красного Глаза.
— Зачем его подсвечивать днем-то? Вечерних представлений уже давно не дают, — в очередной раз заворчал Джоэл. Он бы предпочел, чтобы ресурсы, которые Квартал Богачей тратил на украшение помпезных особняков, поступали бы, например, для установки фонарей уличного освещения. Так бы в туманные или дождливые ночи не приходилось бродить с тусклой масляной лампой.
— Зато красиво! — отмахнулся Ли.
— Все у тебя так, — ткнул его в плечо Джоэл, вылезая из экипажа и расплачиваясь с рикшей. Ли и впрямь оправдывал свой девиз: по случаю нежданного торжества он вырядился в лучший костюм, который был слишком тесным и облегающим для дежурств. Джоэл даже не подозревал, что у Ли в сундуке бережно припрятан праздничный фрак темно-синего оттенка со светлыми брюками. Любимая треуголка к нему не очень-то подходила, но с ней Ли не расставался. И, как ни странно, на нем все смотрелось гармонично.
— Да, так! Потому что это я!
— Ну, ты б еще корсет надел, — посмеивался Джоэл. Сам он перебрал несколько потрепанных рубашек и взял из них самую новую, светло-синего оттенка. Вместо сюртука плечи его покрывал привычный бурый жилет. Разве что парадные часы с золотой цепочкой покоились бесполезным грузом в нагрудном кармане: время синхронно отсчитывали хронометры на башнях. Часы тикали и на портике театра над восемью витыми колоннами торца.
— Между прочим, раньше были мужские корсеты. Чтобы как раз такие костюмы лучше сидели, — совершенно серьезно ответил Ли. Все-таки друг знал очень много забавных фактов о культуре прошлого Вермело. Но при этом не задумывался, что случилось в тот роковой период, когда вся эта отлаженная красивая жизнь пошла прахом.
Удивляло, что театр устоял. В отличие от Айгрежи, ему повезло сохраниться в первозданной красоте и после пришествия Хаоса. Возможно, поэтому его так оберегали и не жалели денег на реставраторов — как цельный символ прошлого мира, который с каждым новым годом угасания Вермело казался все более прекрасным, точно древняя сказка, очищенная от грязи бытовых проблем и людской мелочности.
Театр плыл старинной диковинкой на фоне перестраиваемых разномастных особняков. От главных ворот Квартала Богачей к нему вела прямая дорога, мощенная ровной плиткой, а не грубыми булыжниками. Раньше центральным зданием квартала считался королевский дворец, но после исчезновения в Хаосе несчастных Дальредов он стал Ратушей, местом, где принимались все решения, но закрытым для посещений просителей и зевак.
«И все же лучше бы эти деньги пошли на уличное освещение», — думал со смешанными чувствами Джоэл, рассматривая расписной фриз и скульптуры на фасаде. Вытянутое здание высотой не меньше четырех этажей сходилось аккуратными скатами зеленой крыши у самой кромки барьера, но не задевало его, точно ради этого храма искусства мифические маги сумели поднять призрачную завесу.
— О, вы уже здесь? — донесся раскатистый бас, и с высоких гранитных ступеней театра сошел совершенно незнакомый человек. Вернее, таким он показался на первый взгляд: напомаженный, надушенный, с аккуратно подстриженной бородой, в черном фраке к ним подошел Уман Тенеб.
Джоэл привык видеть Верховного Охотника в недешевой одежде, малиновом сюртуке и с золотыми запонками, но обычно к элементам роскоши добавлялся недовольный тон, синяки под запавшими глазами, а то и вовсе запах перегара после очередных «переговоров» с собственной совестью. Тайны повесившегося предшественника явно давили на Умана, но, похоже, не в этот вечер. Ныне он предстал подтянутым и словно обновленным.
— День добрый, Уман. Кого мы еще ждем? — помахал ему Ли, а потом ответил на крепкое рукопожатие.
— Конечно, Батлера и Энн! Как в старые времена, — рассмеялся Уман. — О, да вот и они. Вместе, как обычно.
«Но не так вместе, как мы все думали», — усмехнулся Джоэл, когда к ним подошли друзья.
— Мы опоздали? — с привычной виноватой улыбкой спросил Батлер.
