— За нарушение общественного порядка и клевету.
— Мало ли таких сумасшедших, — отмахнулся Джоэл. За чистотой нравов следила городская стража, в особенности, женская ее часть. Специальные отряды чопорных дам целыми днями ходили по улицам под видом добропорядочных горожанок и слушали, о чем толкует народ. Обо всех, кто высказался против власти, докладывали в первую очередь. Но также велась картотека на всех, кто чрезмерно бранился, задевал торговцев или просто чем-то нарушал спокойствие благопристойного общества. Джоэл не ведал работы лицемернее.
— Иногда мне кажется, что Вермело — это город сумасшедших, — выплюнул он сквозь зубы.
— Доброй ночи тем, кто спит вечно! — распевал увлеченно Биф, прошествовав мимо них. Шарманка-лира в его руках надрывалась изо всех сил, готовая каждый миг затихнуть навсегда, что было бы к лучшему. За такие выходки из окон в него украдкой кидали тухлые овощи и сливали помои.
— Иди проспись! — гаркнул ему вслед собиравшийся на покой желчный мужичонка, высунувшийся из окна, и погрозил жилистым кулаком. Он уже нацепил ночной колпак и не желал слушать фальшивые ноты мрачных песенок.
— Нет, я ему сейчас точно вмажу по пьяной роже, — сжал кулаки Ли.
— И как потом объяснишь? — удержал его Джоэл. — Побереги силы для дежурства.
— Вечная ночь и умереть в один день влюбленным! — не унимался Биф. По опухшему лицу тянулись морщинки, по которым стекали беспричинные слезы, как ручьи по горе. Они терялись в недельной седоватой щетине и скатывались в разорванный ворот рубища, которое по недоумению считалось одеждой.
От слов пьянчуги на душе Джоэла нарастало слякотное бесприютное ощущение и возникали непрошенные видения из забытых времен. Больше тридцати лет минуло с тех пор, та жизнь давным-давно канула, будто слезла змеиной кожей или панцирем паука. А память осталась, без слов, размашистыми пятнами образов. «Да, когда на свадьбах желают умереть в один день, редко уточняют, через сколько лет этот день должен настать. Когда мои родители превратились в сомнов в один день… сбылось «пожелание», — вспоминал с неизменной горечью Джоэл. — Наверное, они любили друг друга так сильно, что один немедленно перекинулся от горя, когда несчастье случилось со вторым. Не помню, кто из них раньше. И не хочу это знать. Да, они любили друг друга. Но я бы предпочел, чтобы хотя бы один из них пробыл рядом со мной чуть дольше. Я был мал и слаб. В четыре года никому не хочется оставаться один на один с этим миром. Я должен был, наверное, возненавидеть охотников. Но стал одним из них. Странно и… противно к Хаосу!»
Джоэл поежился и сплюнул под ноги непривычно вязкую слюну. Биф же замолчал и свернул в проулок, где почти наверняка канул в неизвестность, будто он по всему району обустроил незаметные логова. Порой казалось, что пьянчуга вовсе не тот, за кого себя выдает. За бездарные куплеты не просил подаяния. К тому же слишком связно говорил, слишком уверенно ораторствовал. Возможно, в прошлом преподавал в Квартале Богачей или был, что вероятнее, главой некой секты.
— Скажи, Ли, ты не помнишь каких-нибудь псевдопроповедников, имя которых начиналось с «Биф»? — укрепился в предположениях Джоэл. Ли помотал головой:
— Нет, ничего такого. Думаешь, он?.. — Ли с опаской обернулся на облупленный угол, за который скрылся Биф. — Вполне вероятно. Спился на радостях или от разочарования.
«Спиться или сойти с ума одинаково легко как от безответности своего божества, так и от его внезапного гласа, — подумал Джоэл. — Возможно, этому безумцу однажды ответил его божок, да и сказал, что все мы пропадем к Хаосу. Вернее, в Хаос».
— Хотя, постой, был один… Бифанет или Бифомет… — внезапно напрягся Ли. — В богатом районе о нем как-то вспоминали. Видишь! Полезно иногда в их ресторан заглянуть и не зажлобиться. Говорят, именно он поджег одно поместье.
— Поджигатель? Хм, возможно, его и правда стоит задержать, — задумался Джоэл и быстрым шагом метнулся на другой конец улицы, заглянул за угол, нервно вцепившись в остатки гризайли на стене, отчего в воздух поднялось облачко сизой пыли. Бифа уже нигде не оказалось.
— Стой! Куда побежал-то? — подоспел Ли. — Дело было шесть или семь лет назад. Какие уже улики… К тому же все это слухи. То поместье вообще непонятно почему сгорело. Торчит там остовом без крыши. Я видел. Красивое такое. Было. Со шпилем и тремя башенками. И со всякими чудовищами вместо водостоков.
— Кажется, припоминаю, о каком ты говоришь. Да уж, зрелище не для богатого района.
Джоэл видел вблизи обугленный черный остов поместья. Как-то раз, еще до знакомства с Ли, он ловил в заброшенном саду притаившегося сомна. Враг забился в дальний угол и отчаянно копал лаз под оградой. Чудовище попалось трусливое и мелкое. Джоэл без труда разделался с ним и больше времени потратил, чтобы выбраться с территории особняка, когда заплутал среди валявшегося строительного мусора, остатков крыши, осколков садовых фигур и оранжерей. Поместье ткало лабиринты из дикого плюща, заплетавшего скелет мертвого дома. Там в зловещей пустоте истлевали обугленные элементы роскоши — шикарная люстра на провалившейся лестнице, черепки напольных ваз, каменные украшения стен и другие ненужные, но красивые предметы, которые волей случая обратились разом в ничто. В таких же руинах, вероятно, лежал и весь остальной мир за стеной магического барьера. Там, где царил Хаос. И вот в самом сердце Вермело возникло его отражение.
— Не для богатого? Да какая уже разница, кто богатый, а кто нет? — отмахнулся Ли. — Деньги все равно скоро отменят. Будут платить нам репой и крысятиной. А те, у кого сейфы с золотом, пусть едят свои монеты. Все идет к захвату власти гарнизоном военных.
— Не отменят.
— Когда жрать совсем нечего станет, отменят, — уверил Ли и опять вызвал лютое желание врезать ему за непозволительное вольнодумие. Чтобы мозги сначала перевернулись, а потом на место встали. Ему и так слишком много позволялось.
— Отменяли их уже, потом возвращали. На моей памяти три раза, — отмахнулся Джоэл, опираясь на свой опыт. — Ну, бывает что урожая нет. Тяжело, конечно. И эта зима тяжелая была. Но ничего, пережили же.
Он не рассказал, что после каждой отмены денег и введения карточной системы распределения неизбежно вспыхивали народные волнения. И кровь сочилась по стертым камням мостовой не только темными ночами.
— Пережили. И все-таки, Джо, ты просто готов бесконечно терпеть, — поморщился Ли.
— И что же предлагаешь ты? — оскалился Джоэл.
Ли подавился пламенной речью. Он ничего не предлагал. Великий план по переустройству общества не посетил его светлую голову. Не хватало им сноровки выстроить логическую, пусть и абсурдную, систему утопического нового мира.
— Вот в том и дело, — с долей злорадства заключил Джоэл. И они с демонстративной обидой разошлись по разным улицам, чтобы проверить закоулки и чердаки, проследить, чтобы горожане покрепче запирали двери. И так далее, и так далее.
Джоэл невольно искал пьянчугу Бифа, надеясь прижать его и вывести на чистую воду, проверить слухи о пожаре. Полузабытое воспоминание о том незначительном задании как-то неприятно пробудилось в памяти. И теперь застряло в мозгу застывшей картинкой. Возможно, где-то здесь спрятался ключ к очередной тайне Вермело, возможно, пьянчуга Биф, или лже-пророк Бифомет, мог поведать нечто о природе сомнов, о том, почему их с каждым годом все больше. Но город дышал безмолвием, и Джоэл никого не находил. Хотелось, чтобы эта ночь не сулила ничего тревожного. Предчувствия и воспоминания подкидывала головная боль. От усталости ломило виски.
