— Нынешние стимуляторы, на мой взгляд, и правда несовершенны, — уклончиво заметил Рыжеусый, осторожно стряхивая руку охотника, как будто утекая из-под нее ядовитыми шариками ртути. — Они ускоряют процессы организма на время. А в итоге просто изнашивают его. В любом случае, это был путь в пустоту.
— Тогда что надо? — не понимал Джоэл замысла Секты Дирижабля. Похоже, гарнизону не удалось расколоть пленных. Или наоборот — удалось. И внутри организации военных из-за открывшейся правды тоже наметился разлад. Правда оказалась подобна расплескавшейся кислоте, болезненная, разъедающая, оставляющая ожоги и кровоточащие пустотой дыры на коже Вермело, этого агонизирующего больного организма.
— Надо, чтобы все стали такими, как ты, — задумчиво сузив глаза, объяснил Рыжеусый. — Серийные переливания большого количества крови, фактически полное изменение организма. Но для этого не хватит ресурсов. Поэтому я поддержал Энн. Так или иначе, стимуляторы убивали охотников. Мы замалчивали, но из-за этих искусственных ускорений у подопытных только обострялись хронические заболевания и активизировались предрасположенности к различным патологиям. Многих ссылали умирать в Квартал Прокаженных. Но они были вовсе не прокаженными. Поэтому мы и развернули там лабораторию, пытались лечить, проводя эксперименты с аурой Хаоса. Кому-то повезло. Кому-то нет.
Джоэл вспомнил, как много видел несчастных, у которых не просматривались признаки лепры. Значит, в квартал просто выселяли безнадежно больных охотников, которые тихо умирали, не понимая, что их искалечила Цитадель.
— Но на всех тварей Хаоса не найти. Есть еще вариант… Но он опаснее. Впитывать постепенно ауру Хаоса, сидя на стене или за стеной, вряд кто-то отважится, — неоднозначно протянул Рыжеусый.
— Если только… их работа не обязывает выходить за стену, — вдруг понял намек Джоэл. — У нас уже есть целый квартал «иных»!
— Это, конечно, громко сказано, но — да, есть. Многие по-прежнему слабы и немощны, многие после стимуляторов от этого облучения только быстрее погибают. Аура Хаоса лечит далеко не все. Но с проказой, как у Местрия Пратта, вполне справляется, — вздохнул Рыжеусый, хитро, но, пожалуй, искреннее.
— Так из-за стимуляторов мы обращались?
— Не уверен. Это что-то из области… мистики. Или, как я бы предпочел сказать, психологии. Так сказать, глубинные страхи подсознания, активизированные силой Хаоса, — с видом профессора на лекции высказал свои предположения Рыжеусый.
— Разум обращенных выпивает Змей. Так я и думал.
— Возможно, и верно думал. Хотя это, скорее, смелая теория.
— А как Грета стала оборотнем, научилась контролировать обращения?
— Мы завершили процесс, начатый Ленцем. Сделали ей еще три инъекции крови созданий Хаоса. Этого хватило. До этого в секте они переливаниями баловались чуть ли не каждый день, — Рыжеусый вдруг замолчал, ссутулился, вжимая голову в плечи, и, понизив голос, медленно и неохотно продолжил: — Поэтому так и ловил тех бедных людей. После падения секты они стали материалом для изготовления ваших стимуляторов. Поэтому твоя Джолин так и боялась Охотников. Она догадывалась. Тогда, семь лет назад, еще не ловили массово созданий Хаоса, но уже велись разработки… И вот нашли выход. Выкачали досуха из людей, боялись, что звериная кровь не подойдет, потом научились синтезировать из нее. Сначала мы считали это спасением. Оправдывали себя, свою бесчеловечность, старались не считать тварей Хаоса разумными. А до того вместо них держали жертв секты. И их неразумными считать не получалось. Тогда-то я и вступил в ряды революционеров, тайно. Не выдержал, если можно так выразиться.
— Проклятье Хаосу! — выругался Джоэл, но остальное вслух не высказал: «Среди них могла оказаться и Джолин. Так вот, чего она так боялась! И Ида… И все! Даже, кто не превращался. Еще бы не бояться».
Рыжеусый дрожал, вероятно, совершив самое честное признание в своей жизни. На него, похоже, накатили воспоминания обо всем, что довелось делать в стенах лаборатории Цитадели. И от открывшихся знаний Джоэл не представлял, как вообще мог переступать порог столь мерзкого места, этой психушки. Цитадель — слишком гордое слово. Дом умалишенных, которые последние семь лет возглавляли люди без чести и совести.
— И давно все это началось? — жадно вопрошал Джоэл. Расколотые частицы страшной мозаики складывались воедино.
— Как Бифомет Ленц начал. Давно. Где-то двенадцать лет назад, когда обнаружились первые признаки разрушения стены, — вздохнул Рыжеусый. — Тогда все посвященные были в отчаянии, тогда-то мы и начали создание дирижабля. А потом им завладели магнаты. И мы создали тайное общество, ученых, изобретателей. И теперь мы знаем, что делать, мы готовы.
Джоэл больше не желал слушать восторженное восхваление очередной секты. Думающая интеллигенция, как всегда, делала свою революцию параллельно с рабочими. И думала явно не в ту сторону, раз все их знания позволяли издеваться не только над разумными созданиями Хаоса, но и над людьми. Уже целых двенадцать лет! В ту пору Джоэл еще со Стеллой носился по крышам, наслаждаясь службой охотника и свободой после Академии. Тогда они еще ничего не подозревали, а уже начался этот страшный процесс распада. Но теперь оставался шанс спасти. Хотя бы Джолин, хотя бы Иду, поэтому Джоэл резко оборвал воспевание Секты Дирижабля вопросом:
— Значит, чтобы излечить искалеченных Бифометом людей, надо просто перелить им чуть больше крови созданий Хаоса? Они станут…
— Станут, как ты. Ты совершенно контролируешь свои силы, — энергично закивал Рыжеусый. — Конечно, и эксперимент шел под лучшим наблюдением. По моей задумке, твое тело должно само подсказывать, когда проявлять сущность Хаоса.
— Твоей задумке? И отчего я не в восторге, что стал чьей-то задумкой! — озлобленно протянул Джоэл. Он слишком устал, чтобы чем-то восторгаться и чему-то удивляться. Дрожь в руках и ногах все усиливалась, намекая на последнюю степень изнеможения, которую разогнал бы только долгий отдых, а не полкувшина воды. Но еще оставалось очень много дел, а разговор с Рыжеусым мог оказаться единственным шансом узнать всю правду.
— Очень удобно, согласись? — широко улыбнулся собеседник, что уж совсем не приличествовало случаю и всеобщей атмосфере кошмара наяву.
— Не уверен. Так зачем ты нашел меня? Ведь все это признание, как на исповеди, было не просто так. В чем твоя истинная цель? Выкладывай уже.
— Присоединяйся к нам. Мы готовим армию «иных».
— И с этой армией вы пойдете, конечно, на Змея? — устало выдохнул Джоэл. Он ожидал, что его посвящают в запретные секреты не без цели. О предательстве Цитадели Рыжеусый уже знал, даже подтолкнул к нему Энн, а она в свою очередь — доверчивых идиотов-друзей. Теперь, похоже, перешел к вербовке-шантажу.
— Сначала на магнатов, которые ждут, что Охотники станут их орудием. Но они не достойны ни этой силы, ни власти в новом мире. Это было изначальной директивой Секты Дирижабля, — воодушевленно продолжал Рыжеусый, но погрозил длинным костлявым пальцем: — Ты, конечно, сдал всех нас. Но я готов тебя простить во имя нового человечества. Мы поднимемся в небо на прекрасной парящей лодке, которая прячется возле Королевского Театра, ее успешно выдают за реквизит, если кто-то натыкается. А потом мы отправимся к лиловому солнцу нового мира. Минуем Змея или, быть может, победим его.
