Теперь всплывало все плохое, незаконное, раз уж законов не осталось. Джоэл не знал, кому и зачем теперь служить. Он любил Джолин и Ли, волновался за Батлера и слабо надеялся, что Энн с Уманом придут к какому-то соглашению. Или что уцелеет хотя бы кто-то из них. Больше ориентиров не осталось.
«Проклятье Хаосу! Хоть бы кто-нибудь опустошил Ловцы Снов! Самих же сожрут!» — посетовал Джоэл, поражаясь, куда подевались все исконные страхи жителей города. Сети реяли на ветру изодранными лохмотьями. В них, как содержимое переполненной канализации, бурлили и пенились кошмары всех мастей — монстры, состояния, персонифицированные фобии. Среди них угадывались мелкие сомны, а, судя по дырам, более крупные успешно сбегали, разрывая ловушки когтями.
Словно в подтверждение опасений, в ближайшем дворе наметилось шевеление. Джоэл отпустил овощную добычу и выхватил меч. На него при свете дня из-под груды мусора пялился сетчатыми глазами мухи сомн размером с вола. Через миг он с диким криком вылетел вперед, обнажая жвала.
Джоэл откатился в сторону, монстр пропахал мордой землю, зарылся в нее и раздавил мешок. Потом отряхнулся и с недовольным клекотом нацелился на Джоэла. Капуста тварь не интересовала, сомны желали только одного — убивать. Такими их создавал Змей, отнимая все человеческие и даже звериные черты. Так он выстраивал свою армию. Армию монстров.
Джоэл выставил меч в защитной стойке, потом резко крутанулся на месте и нанес рубящий удар сверху. Сомн отскочил, заслонился паучьими лапами, возмущенно зашипел, но снова подался вперед. Джоэл не дал ему опомниться и нанес новый удар, уже слева, потом справа. Он наступал, стегая сомна мечом, как плеткой, с разных сторон. Тварь шипела и хотела атаковать, но быстро задумалась о побеге и полезла на стену дома. Тогда забытый долг охотника не позволил отпустить опасного монстра, который мог влезть и в пекарню.
Джоэл резко дернул паука за заднюю лапу, опрокидывая на землю, отмечая, что после эксперимента Рыжеусого, он по силе не уступает обращенным. Сомн не успел очухаться, когда ему в основание деформированного черепа вонзился клинок.
Брызнуло синеватое подобие крови, которое потом приобрело нормальный цвет. Гигантский мухо-паук оказался заурядным рабочим, которому просто не повезло, как и многим до него. Джоэл со вздохом оттащил тело к стене дома и накрыл ветками высохшего декоративного винограда, вьющегося по веранде с разбитыми окнами.
Потом, пользуясь случаем, удалось поживиться кое-чем на веранде — связкой сушеной рыбы и половиной головки старого сыра. Хозяин дома, похоже, теперь лежал под мертвыми лозами.
«До чего я дошел», — посетовал Джоэл, но способы выживания и само сознание стремительно поменялись за считанные дни во всем городе. Каждый квартал понял, что больше нет четкого разделения и распределения. По улицам шатались группы вооруженных молодчиков. На ком-то виднелась измазанная сажей форма гарнизона, другие держали ржавые балки толстыми рукавицами сталеваров. В третьих, размахивавших досками из заборов, по характерному кашлю угадывались ткачи. Все они требовали изменений, а кто-то просто наслаждался вседозволенностью.
«Вот же смелые стали!» — подумал Джоэл, когда заметил еще одного сомна на улице. Тварь была совсем небольшой, где-то с собаку, и над ней гоготала толпа сомнительных типов:
— Гля, он же совсем не страшный! И от таких нас защищала Цитадель?
— Пф, да мы таких на завтрак жрем!
Вскоре они завершили свое жестокое дело, истыкав сомна палками с гвоздями и забив ногами. Существо жалобно кричало, а потом превратилось посмертно в пожилого человека в переднике столяра. Тогда один из нападавших вдруг замер:
— Проклятье Хаосу! Этой ж мой старик… А я-то думал, он на баррикадах пропал.
— Ты бы ему ничем уже не помог, — смутились дружки убийцы-сына и поспешили разойтись, оставляя зачинщика наедине с постигшим его несчастьем. Хотя он, похоже, не очень-то сокрушался, скорее в исступлении констатировал факт, равнодушно, измученно. Джоэл пошел дальше, быстро пересекая улицу и не поднимая глаз на типов, которые ломали ближайший забор в поисках новых досок с гвоздями.
«Ну, еще чуть-чуть», — успокаивал и уговаривал себя скиталец Вермело, уже не называвшийся охотником. С Вен Дарреном, пожалуй, было бы спокойнее, но еще неизвестно, на чьей стороне оказался бы Батлер: сохранялась вероятность, что друг поддержал Цитадель, которая, возможно, пообещала ему как бывшему охотнику защиту. Уман при всех недостатках прекрасно понял, как может быть важна для человека семья.
Но нет. Похоже, Верховный Охотник бросил их всех: скобяная лавка с упавшей вывеской стояла на прежнем месте. Несколько мелких стекол в раме были выбиты, сама дверь будто изрезана чем-то вроде кирки. Внутри через незанавешенные окна мелькал силуэт человека, к счастью, знакомый долговязый силуэт. Джоэл ускорил шаг и вскоре постучал, Батлер недовольно подскочил к двери, выхватывая меч, но через окошко возле нее увидел нежданного гостя и тут же впустил.
— Как ты, друг? — обеспокоенно спросил Джоэл после коротких приветствий. Выглядел Батлер скверно, пожалуй, еще хуже, чем в последний визит, все больше напоминая окоченевший сизый труп.
— Держусь. Ночью было очень страшно. Ида в подвале, малышка кричит, я с мечом от нее не отхожу… Силы неземные, когда же все это закончится, — ответил Батлер, запрокидывая голову и сдавливая виски дрожащими ладонями. — Всю ночь ждал, что вломится кто-то, на кухне выбили окно. Одного я зарубил… и… закопал в саду. Остальные ушли. Не знаю, кто это был.
Джоэл порадовался, что в пекарне ночь прошла без лишних происшествий. Им с Ли не хватило бы сил отражать нападение грабителей.
— Если все так страшно, переходи к нам, — предложил Джоэл.
Батлер нервно вертел в руках семейную фотографию, которая, похоже, упала со стены. Рамка раскололась, стекло треснуло. Затем он отложил картинку на прилавок, оперся на него руками, отчего сквозь рубашку и черный жилет на спине проступили лопатки, как вывернутые костяные крылья. Друг очень похудел, он практически таял стремительно горящей свечой.
— Куда это «к вам»? — недоверчиво спросил он.
— Мы обосновались в пекарне на Королевской Улице с Джолин и Ли, а наша мансарда… сгорела.
— С кем ты теперь? — уловил подвох Батлер.
— Мы сами по себе после побоища у Академии. Там такое было… — отозвался Джоэл и вздрогнул. — Но я не для этого пришел. Где сейчас Ида?
— Наверху с ребенком. Днем я не боюсь за них. А что ты хотел? Ты нашел… лекарство?
Батлер развернулся, нервно теребя пуговицы ворота, точно ему не хватало воздуха. Он ждал ответов, но, конечно, не пустых оправданий, с ними бы Джоэл не посмел прийти. Он спокойно и четко сказал:
— Похоже, что есть шанс.
— Ты уверен?
— Еще нет. Надо спросить кое у кого разрешение. Но, обещаю, скоро принесу лекарство.
— Принеси, пожалуйста, скорее. Я не знаю, сколько у нас еще времени. Она возвращается в человеческую форму разве что к полудню. Такой резкий скачок, точно весь этот ужас вокруг спровоцировал ее обращение, — снова горько посетовал Батлер, гладя фотографию и кидая полные тоски взгляды на лестницу, ведущую наверх.
