Своего титула Уман удостоился, когда расследовал сложное дело с массовым убийством. В ту пору, пять лет назад, Вермело переживал очередной всплеск эпидемии обращений, сомны разгуливали по улицам даже днем. В городе ввели чрезвычайное положение. Охотники сутками без выходных патрулировали улицы, сделавшись от усталости прозрачными тенями. Все понимали, что долго так продолжаться не может.
Уман же словно не опасался чудовищ, он лез туда, куда другие просто не решались, и исследовал самые темные закоулки. Джоэл, Батлер, Ли и Энн ему помогали, за что по сей день имели некий статус особо уважаемых. Правда, им это ничего не дало. В отличие от Умана Тенеба…
Они всем небольшим отрядом вычисляли первопричину эпидемии. И вскоре нашли источник — гигантского сомна, который насылал кошмары, заставляя людей обращаться. Джоэл хорошо помнил, как они ворвались в «гнездо», которое находилось в юго-западных трущобах — злачном местечке, рассаднике криминала.
Туда с неохотой отправлялись и в спокойное время, не говоря уже об эпидемии, когда из каждого угла могли напасть и монстры, и обычные бандиты с кинжалами. Но Уман и его отряд отчаянных не испугались. Они высчитали по местам нападений, отмеченным на карте, где может прятаться враг, и нашли лачугу, от которой тянулся подземный лаз. Монстр уносился в Хаос по скрытому туннелю, а потом возвращался, подпитанный новой силой, хотя оставаться навечно за стеной почему-то не мог. Его тянуло в Вермело, словно он собирал в городе армию таких же тварей.
В тот день они столкнулись с воплощенным ужасом. Джоэл до сих пор четко помнил удушающий запах лачуги, в полу которой зияла дыра тайного хода. А потом оттуда донеслась такая вонь, что заслезились глаза. И в тот же миг показалась колоссальная голова чудовища.
Весь в чешуе и полипах, он не напоминал ни зверя, ни птицу, ни рыбу, а как будто все вместе. Пучеглазое создание с кожистыми крыльями вытянуло паучьи лапы, но Уман решительно обрушил удар своего любимого двуручного меча. По физической силе он от природы превосходил своих товарищей. И не убавила ее ни дурная кормежка в трущобах, где он вырос, ни изнурительные дежурства в разгар эпидемии.
Уман Тенеб жил войной, вечной и нескончаемой. Он всегда жаждал битв и кровопролития, ему нравилось проламывать головы и выпускать врагам кишки. Один раз он голыми руками вырвал у сомна сердце из груди. Джоэл помнил, как оно еще с минуту трепыхалось в огромных кулаках, и с тех пор отчего-то избегал работать с Уманом в качестве напарника. В пылу преследования тот не думал ни о чьей безопасности.
Когда показалась гигантская голова опаснейшего сомна, он тоже не замечал, что Ли, который вечно несся быстрее всех вперед, стоит на линии удара. Джоэл помнил, как сбил с ног тогда еще неопытного мальчишку, накрыл собой и заставил откатиться в сторону. Уман же видел только противника.
Батлер и Энн атаковали с флангов, подсекая лапищи монстра. А будущий Верховный Охотник яростно молотил прямыми ударами по голове чудовища, прогрызаясь через панцирь к мозгу. Враг щелкал клыками и размахивал лапами. Джоэл и Ли пытались обойти его, их опрокидывал мечущийся из стороны в сторону крысиный хвост исполинских размеров. Энн и Батлер без устали трудились над передними лапами, они же рубили задние, но тварь не стояла на месте. Она вертелась волчком, разнося лачугу. Возле лица щелкали острые, как мечи, зубы. Потом вновь накрывал взмах хвоста. Носились обломки, осыпались края лаза. Джоэл уже тогда инстинктивно заслонял собой Ли, а он все несся вперед.
— Уйди! Не мешай! — прорычал Уман, отбрасывая молодого охотника в сторону. И Ли пораженно отскочил, едва не напоровшись на меч союзника.
Внезапно Уман взвыл хриплым ожесточенным голосом. Джоэл сперва решил, что чрезмерная горячность командира отряда все-таки довела его до безвременной гибели. Но он уцелел. Оказалось, что он лишился левого глаза, когда с развороченной кровли дома сорвалась заостренная щепа. Нелепая случайность едва не стоила ему жизни, но он не прекратил сражаться. Тогда монстр почуял, что не выстоит против пяти вооруженных охотников, и резко нырнул обратно в лаз. Уман споткнулся о балку и не успел кинуться следом.
— Не дайте ему уйти! Так вас растак! — крикнул Уман, зажимая брызжущую кровью рану, и тогда Джоэл бесстрашно прыгнул в темный туннель, кидая зажженную ядро-гранату. В меткости он всегда превосходил Умана, искрящий снаряд угодил за плечо убегавшего монстра и с оглушительным грохотом взорвался впереди, обрушивая туннель. Похоже, под землю ушли еще пара лачуг, но в тот миг Джоэл об этом не думал. Он остановил врага, тварь бешено взревела, стремясь разрыть мощными когтями новый проход, но не сумела и развернулась, двинувшись на поверхность.
— Джо! — кричал где-то наверху Ли. Джоэл дальше ничего толком не помнил. Когда он кинулся вниз, его вела одна мысль — остановить чудовище и прекратить эпидемию, даже ценой своей жизни. Потом его обуял животный страх, он куда-то полз, силясь подняться и не напороться на щелкающие зубы панически метавшейся твари.
Монстр наступил ему на руку, гудящий темный мир вокруг застила пелена невыносимой боли. Дым и пыль ослепили и лишили обоняния. Джоэл куда-то полз, потом его вытаскивали за шиворот Ли и Батлер, подцепляли за разодранный плащ и кое-как приводили в чувства.
В это время Уман Тенеб, уже одноглазый, со страшным окровавленным лицом, наносил решающий удар их общему врагу. Он разогнался, используя обломки как трамплин, и прыгнул прямо на чудовище. Двуручный меч расколол панцирь, как скорлупу ореха, и по самую рукоять вошел в череп монстра. Тварь упала и вскоре рассредоточилась на пять изуродованных человеческих тел.
В тот день охотники выяснили, что несколько сомнов способны сливаться в одного колоссального. Убитые оказались лидерами бандитских группировок юго-западных трущоб. Возможно, они видели одинаковые кошмары, возможно, изначально сговорились обратиться для каких-то жутких немыслимых целей. Это уже никто не узнал, хотя в тех же разнесенных закоулках поймали несколько свидетелей. Кое-кто намеренно укрывал лачугу, считая, что лаз в Хаос спасет их из обреченного города.
Уман лично казнил предателей, хотя до этого еще неделю они с Джоэлом провели в лазарете, располагаясь на соседних койках. Уман, отойдя от воодушевления битвы, сполна ощутил, что значит потерять обзор с левой стороны. К тому же его била лихорадка, как и Джоэла, которому с трудом вправили открытый перелом. Повезло, что люди из прошлого оставили немало указаний, как и что лечить, и рецепты снадобий.
— Меня назначили Верховным Охотником, — сказал Уман через двое суток после победы, отстраненно глядя в потолок. — Предыдущий сказал, что он уже стар.
Выходило, что всю славу присвоили ему, человеку, который красиво прикончил жуткую тварь. Самолюбие Джоэла неприятно всколыхнулось, но тут же рассеялось утренним туманом: он бы и сам ни за что не согласился на столь высокий пост.
— Поздравляю! — искренне отозвался Джоэл.
— Да, все поздравляют. Я пытался рассказать им о том, что ты сделал. Но они написали, что из-за твоего взрыва было необоснованно разрушено три здания и погибли люди. Твари! — В голосе Умана появилось чувство вины, глубокой и ожесточенной. — Но мы-то оба знаем, как ты помог. Выбора не было! Мы оба знаем, что в некоторых ситуациях гибель людей неизбежна. Я поговорю и…
