— Хороший вечер! — вздохнул полной грудью Ли, когда они выбрались за ворота психушки. Под ногами блестел отполированный дождем камень мостовых. От земли поднимался душистый аромат весны, но вместе с ним обострялись и миазмы перенаселенного города. И все же на искривленных чахлых деревцах, которые росли в крошечных садиках или в кадках на крышах, наливались медовым ароматом свежие почки. Вермело умирал, но пробуждение природы доходило и до забытого города в когтях Змея.
— Ладно, не до восторгов, — оборвал по привычке Джоэл, чтобы и самому не поддаться неуловимому очарованию момента. Оно кружило голову, и Ли, опутанный Ловцами Снов, со своей улыбкой и светящимися глазами представлялся таинственным божеством весны, этаким хитрым паном из старинных сказок прошлого мира.
Но Джоэл отогнал видение и решительно пошел вниз по улице, на юг, в Квартал Шахтеров. Ли побрел за ним, беспрестанно на что-то отвлекаясь, хотя не хуже остальных знал, как им важно уложиться в срок до наступления Красного Глаза. Но после затхлых подземелий даже тесные улицы Вермело с закопченными шахтерами выглядели прекрасно, даже в невероятной сутолоке среди коробейников, рикш и нищих сквозило больше свободы, чем в плену кожаных ремней.
— Пора расходиться, — скомандовал Джоэл, когда они дошли до Рыбной улицы. Она служила некой границей между территорией, где развешивал сети Ли, и улицами, где работал Джоэл. К началу Красного Глаза они всегда встречались в одном и том же трактире. А дальше — как поведет себя Змей. Так они и патрулировали Квартал Шахтеров и Квартал Ткачей.
— Да, пора, — кивнул Ли, поглядывая на часы, светившиеся на высокой башне в центре района. Она монументальным идолом возвышалась над рядами двухэтажных лачуг и над невысокой горой, Гребнем Пеньясо, куда в шахты спускались рабочие по зову этой же башни с громкоговорителями. Вермело всегда жил по часам, по приказам.
— Все, как обычно.
— Эй, Джо! — окликнул его Ли, подмигнув. — Может, все-таки поговоришь по душам с Джолин? Я уже придумал для вас название — Джо-Джо! Забавно звучит, нет?
Иногда Джоэл обожал Ли за умение привнести веселье и легкость в любое дело. Иногда желал крепко врезать по наглой улыбке, чтобы поменьше зубоскалил. В данном случае охватило второе состояние.
— Не сегодня. Сегодня я опять «поговорю» с Ловцом Снов на ее улице, — сдержанно ответил он. Подколки про Джолин порядком надоели, потому что Ли не понимал всю серьезность проблемы.
С другой стороны, Джоэл ему не рассказывал, никому не рассказывал, что происходит на Королевской улице в Квартале Ткачей. «Интересно, кто дал этому узкому проулку такое название? Насмешка какая-то. Там и раньше ничего стоящего не было», — раздумывал Джоэл, привычно раскидывая сети.
Он забирался на плоские и покатые крыши двухэтажных лачуг, находил специально вбитые крючья, за которые цеплял петли круглого каркаса, расправлял переплетения ловушек. И так на каждой доверенной улице. К вечеру Вермело будто затягивали сетью гигантские пауки. Узор Ловца Снов и правда напоминал чем-то старания этих созданий, и кошмары к нему липли, как мухи. Добрые сны не покидали голов людей, а потаенные желания и страхи словно тянулись к Змею. Причины так и не установили, зато нашли способ бороться.
Обычно в каждом доме над кроватями висели персональные Ловцы Снов, но Джоэл знал, что у шахтеров не всегда хватает денег и осмотрительности вовремя менять их. Поэтому он бережно развешивал широкие сети, переходя с крыши на крышу, с улицы на улицу. Даже если бы чей-то навязчивый кошмар вырвался на свободу, он бы не причинил вреда спящим. Ловцы Снов манили их, как сладкая приманка тараканов.
— Навесили тут тряпок! Пройти не дают! — проворчала какая-то тощая скрюченная бабка, погрозив клюкой. Джоэл ответил ей:
— Это для вашей же безопасности. «Тряпки», как вы выразились, висят на уровне второго этажа. Проходите, как вам удобно.
А сам подумал с досадой: «Если бы не мы, ты бы не дожила до своих лет». Старуха сбила с привычного ритма. Во время монотонной рутинной работы он погружался в подобие сосредоточенной медитации. Мир растворялся смешением лиц и красок. Но неприязнь горожан отвлекала ненадолго. Он знал, что охотников никто не любит, хотя все им подчиняются, все боятся. Но невозможно любить того, кто каждую ночь может убить твоего родственника или соседа. Конечно, во имя общей безопасности, но все же…
— Вот так, и еще два часа до «отбоя», — довольно выдохнул Джоэл и отправился в трактир на Рыбной улице.
В этот раз Ли опередил его. Он сидел за нестроганой барной стойкой и глядел на пустой стакан. Любимая треуголка с бархатистым ворсом небрежно лежала рядом. Ли не замечал, что к ней подбирается лужица из опрокинутого стакана пьянчуги Бифа, который таращился рыбьими глазами на хозяина трактира, почесывая в седой бороде. Вот уж вечный кандидат на превращение. И во всем виноват самогон. Наглядный опухший пример, как не надо жить и что не стоит пробовать. Джоэл слабо надеялся, что напарник не пил здесь перед дежурством ничего крепче содовой. Запах алкоголя, въевшийся в это место, не позволял установить.
— Ли, сегодня ты мрачен, как Хаос, — попытался пошутить Джоэл, но вышло, как обычно, не к месту. Ли поднял на него полное презрения и безразличия лицо, а потом ответил:
— Она обратилась.
Джоэл подавился неловкой улыбкой, ощущая, как разглаживаются ее следы, болезненно и непривычно, точно мышцы заледенели, застыли гипсовой маской.
— Обратилась, — не спросил, а констатировал он. Другого исхода никто не ждал.
— Да, прямо на допросе. Я там узнал от охотников… Эх, — Ли махнул рукой.
Джоэл сел рядом у стойки, молча, напряженно, и задумался о том, что совершил. Женщина, сокрывшая простуду мужа, перекинулась в сомна следом за ним. От горя? Или от усердия дознавателей?
От того, что «доблестные» охотники довели ее до этого. Впрочем, их самих держали на коротком поводке со всеми этими мерами предосторожности. Любое неповиновение, послабление для нарушителей — повод закрыть в каменной комнате наедине с темнотой и сетью Ловца Снов. Один на один с кошмарами. После пяти-семи дней такого существования любой бы обратился в сомна, и уже не пришлось бы скрывать преступление. В цитадели безумия творилось много разных дел. Джоэл ненавидел это место, но работал на его обитателей, утешая себя лишь тем, что каждую ночь охраняет и спасает жителей города. Но к обезумевшей от горя молодой жене они не успели.
«Лишь бы успеть однажды к Джолин, — подумал Джоэл. — Это было бы… искуплением? Не знаю. Жизнь за жизнь не купишь. Но можно спасти».
Ли сидел нахмурившись, но, похоже, не злился на напарника. Он долго молчал, а потом стукнул с силой по стойке и прошипел:
— Не люблю я все это.
— Что? Жертвы на дежурстве? — осторожно спросил Джоэл.
— Да нет… их-то тоже. Но допросы не люблю больше, — отозвался Ли и стукнул еще сильнее. Так, что пьянчуга Биф подскочил с места и нелепо закачался на нетвердых ногах, как соломенное пугало. Зачем только жил? Напивался, отключался до отбоя на какой-нибудь помойке, случалось, что и ночью шатался по улицам и вообще вел бессмысленное существование — а все не обращался и даже кошмаров не видел. Так и перестанешь верить в спасенных и проклятых.
