– Нет, не припомню, чтобы мы что-то делили, льораты далековато друг от друга, – задумался льор, но его мучила тревога. – Если орлы унесут ее к Аруге Иотилу, то сам догадываешься, чем это чревато.
– Что же ты сделаешь? Бросишь ее? Если уж она только твоя игрушка, – провоцировал по привычке Эльф. И так уже несколько сотен лет! Они провоцировали друг друга и поддевали, но, может, именно это не позволяло окаменеть в своем самодовольстве.
Раджед замер, точно каменные плиты поглотили подошвы сапог. Ловкая издевка Сумеречного срывала тонкую корочку свежей раны, и кто-то болезненно еле уловимо пел из-за завесы: «София, луна моего неба, если с тобой что-то случится, то солнце потеряет свой свет».
– Не брошу, – ответил сдавленно льор, тут же встряхивая головой, как будто отгоняя вцепившуюся в плечи гарпию отчаяния. – Придется покинуть башню. Аруга – просто старик, которому из уважения и жалости отдали почти окаменевшее прибежище. Но вот Илэни… С ее ревностью и мстительностью… На кого же оставить портал и вторую девчонку?
– Значит, это уже не игра? – пытливо интересовался Эльф, склоняя голову набок, как любопытная птица.
– Игра идет до тех пор, пока соблюдаются мои правила, – почти озлобленно скривился льор, указывая на собеседника. – А ты устроил диверсию, между прочим! Ни за что не поверю, что София сама прорвалась через магическую защиту.
– Так ты все-таки переживаешь за нее? – улыбнулся Сумеречный, приподнимая залепленные запекшейся кровью брови.
– Да, – честно признался Раджед, не видя причин скрывать. – Я привел ее в этот мир, это кое-что значит. Я несу за нее ответственность. Она все-таки моя гостья, даже если считала, что пленница.
– И зачем ты тогда морил ее голодом и чуть не заморозил насмерть на руднике? Так обращаются с гостями? – Собеседник развел руками, уже почти величественно восседая на троне, отчего казалось, что это он правитель башни. – Похоже, в Эйлисе свои представления о гостеприимстве.
– В моей башне я мог ее мучить и искушать. Это лишь способ испытать ее, проверить характер. Но другие льоры… – Раджед недовольно хрустел суставами длинных пальцев, машинально свивая их в непонятные знаки. – Впрочем, ты сам в курсе. Ну, так что насчет тебя?
Льор оживился, немедленно переодевая волей магии камзол; отличались они лишь оттенком янтарного – от красноватого до светло-золотого – да рисунком вышивки. Раджед шел к врагам и подозревал, что нарядная одежда будет снова безвозвратно испорчена. Парад перед боем.
– Я вообще ранен-контужен! – внезапно шутовским тоном пожаловался Эльф. – Только из клетки выбрался!
– Меньше по другим мирам надо шастать, бродяга, – беззлобно отозвался Раджед, пробуя свою верную трость с янтарным навершием. В поединке она бы превратилась в меч, слившись с когтями, усиливая их. Медленно поднимался холодный гнев и осознание собственной недальновидности: будто он ждал, что враги успокоятся. Может, и прошло десять лет, но они просто ждали подходящего случая. И вот он, льор, сам предоставил недругам возможность выманить его наружу.
– Зато у вас принято сидеть безвылазно и чахнуть над златом. Ох, ладно-ладно, посмотрим, что можно сделать, дай хоть отдохнуть, – хаотично потряс руками Эльф. Настроение его отчего-то резко менялось. Или он радовался, что Раджед молча признал свою неправоту?
– Лови самоцвет исцеления, хотя он тебе явно не нужен, – кинул яркий камень льор. – Но ладно, по старой дружбе, хотя испепелить тебя в последнее время тянет. Так ты посторожишь портал в мое отсутствие? Или снова заладишь свое «я не имею права»?
– Посторожу. Мир Земли для меня много значит, – серьезно кивнул Эльф, принимая янтарный осколок, но пряча его под изодранную бурую рубаху. Раны его исчезли сами собой.
– Ты все о той девушке? – развернулся Раджед с ухмылкой лиса. – Ох-ох, Эльф, да ты не лучше меня. Прикипел к миру из-за милого личика.
Он слышал по обрывочным разговорам, что Сумеречный уже несколько лет пытается найти общий язык с одной девушкой из мира Земли. Впрочем, для льора это не было новостью. Мало ли у его друга было женщин и даже жен в разные времена в разных мирах! Но Эльф утверждал, что эта особенная. Впрочем, Раджед не слишком любил лезть в чужие жизни, не терпел вмешательства и в свою, поэтому злился.
– Не только благодаря ей, – уклончиво отозвался Эльф, отводя глаза, продолжая официально. – Хватает там людей, чьей судьбы я не знаю до конца. Значит, могу в нее вмешиваться.
– Это ведь и есть ограничения твоей силы? – вздохнул Раджед.
– Да, – кивнул Эльф тихо, но, как мантру, повторил громогласно: – Я не могу перемещаться во времени, не могу воскрешать мертвых и не знаю собственной судьбы, как и прошлого до момента эксперимента.
– То есть, если есть пробелы в судьбах других людей – это ты должен вмешаться? – Льор в который раз пытался понять природу магии Эльфа. В башне помимо сокровищниц содержалась главной драгоценностью великолепная библиотека. Льоры наблюдали за многими мирами, лишь не умели перемещаться между ними, не позволяла сама магия планеты. Однако же знания разных эпох и самых отдаленных мест Вселенной скопились по крупице в сотнях книг. Но ни в одном из фолиантов не нашлось упоминания о Тринадцати Проклятых и великом эксперименте Семарглов. И все же отрицать существование и способности Эльфа не удавалось. Теперь Раджед решил, что настало время попросить помощи у друга.
– Не должен, но могу, – оживился Эльф, но тут же помрачнел: похоже, слишком мало содержалось «пробелов», позволяющих ему вмешаться.
– И как? Мою судьбу ты тоже не видел до конца? – интересовался Раджед, подозревая, что у бессмертного это спрашивал каждый собеседник.
– Не могу ответить, – стерлась тень улыбки с губ Сумеречного, он вновь полуприкрыл глаза, явно вспоминая виденное недавно. Еле слышно он заскулил брошенным псом. Но льору было не до жалости, не до бед землян, потому он резко оборвал:
– Опять началось! Что ж, ближе к делу. Придется отправляться на другой материк. Ненавижу покидать башню.
– Да у вас боязнь открытых пространств, сударь, как я погляжу. – Сумеречный вновь приподнялся, вскоре бодро вскакивая с места.
– Так уж повелось у льоров. Как там, на Земле, говорят? Мой дом – моя крепость. Или ты позволил Софии сбежать, чтобы я покинул свое убежище? – Льор ядовито рассмеялся, но что-то надломилось в его голосе: – Друг, ты меня, может, на смерть вообще отправляешь! Во враждебные льораты!
– Нет, у меня нет такой цели, – опустил голову Эльф, приближаясь, доверительно кладя руку на плечо, но Раджед стряхнул ее. Сумеречный сделал вид, что не заметил, продолжая с упреком самому себе: – Я не предатель, хотя… я предал сам свет, если во мне тьма. Но тебя никогда не предам. Иди. Портал Земли никому не достанется в твое отсутствие.
– «Иду-лечу», вот прямо сейчас! Забыл, что ли? Сначала надо защиту портала как-то разбить. Как-то… – недовольно оскалился Раджед, вспоминая о новой весомой препоне. – Диверсанты и смутьяны! Вы все! Может, это Нармо подкупил Огиру?
