Регви просто оказался перед фактом, что ему нужно заботиться о новом маленьком мужчине. «Этот опыт очень материален, ты просто должен забыть о себе хоть немного, отставить себя в сторону. Быть настоящим, сопричастным, любящим. Сначала ребенок, а потом уже ты сам. Вот что во мне изменилось: теперь я не могу делать все, что захочу. У меня есть семья, трое детей, я должен быть с ними. Иногда я не хочу всего этого, хочу быть свободным — но не могу, я же взрослый. Фантастический опыт смирения, вот что это такое».
Регви говорит, что быть активным отцом — его сознательный выбор: «Отцовство, конечно, меняет тебя как человека. Но только если ты сам этого хочешь. Я знаю отцов, которых рождение детей ничуть не изменило, потому что они не были вовлечены в их жизнь, в их воспитание».
Как это принято на Фарерах
Регви имеет в виду и собственного отца. Он был моряком, надолго уходил в рейс, возвращался на неделю-другую, а потом снова отправлялся в плавание. Когда отец оказывался дома, это был настоящий праздник, в том числе и потому, что он привозил замечательные игрушки из дальних стран. Но Регви помнит, как однажды просто его не узнал: «Мама говорит: да это же папа! Но я как-то скептически к этому отнесся».
Это до сих пор очень типичная история для Фарерских островов. Отцы надолго уходят в море, а матери — якоря, на которых держатся семьи. Они занимаются детьми и всей домашней работой. Общество здесь более традиционное, чем в остальных Северных странах. Отпуска по уходу за ребенком берет пока не очень много отцов. Суровые рыбаки и моряки считают, что не мужское это дело — менять подгузники, они добывают деньги для семьи. А большинство фарерских женщин понимают это и принимают. И считают воспитание детей своей заботой.
Но все постепенно, хотя и медленно, меняется. «Мне 37 лет, и мы уже не такие, как наши родители, — говорит Регви. — А те, кто младше нас, отличаются еще сильнее. Традиционный образ мышления сохраняется потому, что Фарерские острова изолированы от остального мира и географически, и культурно. Но благодаря интернету мир открылся всем и каждому. И еще на острова возвращаются те, кто уезжал учиться в Данию или Англию, где все устроено совсем по-другому. Поэтому так радикальна разница между поколениями».
Когда у Регви появился сын, он не мог не задуматься о том, как растили его самого. И решил быть со своими детьми другим, более близким им человеком. Таким, который интересуется их жизнью и с которым они будут делиться своими мечтами. «Я хочу, чтобы они знали: я очень серьезно воспринимаю то, о чем они думают, чего хотят. Конечно, если дочки упадут и ушибутся, то, скорее всего, побегут к маме. Может, она просто мягче, а может, из-за того, что у меня колется борода. Ну и пусть, мне важно, чтобы они просто знали, что ко мне тоже можно прибежать. Что я всегда рядом».
А еще Регви и Санна до сих пор не женаты, и это тоже сравнительно ново и необычно для Фарерских островов. Когда мы спрашиваем почему, то Санна говорит: «Даже не знаю. Мы же не романтики». А от Регви получаем ответ, который часто слышали в других скандинавских странах: «Я-то как раз романтик и предлагал Санне пожениться уже не раз. Но она пока не готова. Считает, что мы еще не подошли к этому этапу наших отношений. Наше поколение другое. Нам все равно, женаты люди или нет. Нас не волнует их сексуальная ориентация. Да, многие фарерцы настроены очень консервативно, и если ты часть этого сообщества, то брак по-прежнему имеет значение. Для нас — нет».
Трудное счастье рутины
Когда появился Бьяшти, Регви не стал брать отпуск по уходу за ребенком: работа с гибким графиком и так позволяла проводить много времени с сыном. Дочки родились уже на Фарерах. С Барой он сидел в отпуске две недели, а с Бьёшк, самой младшей, — четыре месяца. «Был мамой, — шутит Регви, — все делал, разве что грудью не кормил. Здорово, что Санна работает совсем рядом, я приносил на кормление дочку ей». Такой отпуск — не совсем обычная история для Фарер. Регви даже давал интервью местному радио о том, каково это — сидеть с детьми.
Когда он выходил гулять с коляской, пожилые женщины всегда выражали ему свое восхищение: «Ну какой же вы молодец!» Женщинам с детьми, увы, такого вообще не говорят. И все же Регви уже далеко не единственный такой отец. Он рассказывает о своем близком друге, который взял отцовский отпуск практически одновременно с ним: «Мы, кстати, благодаря этому очень много времени гуляли с детьми вместе».
Опыт отца троих детей отличается от экзистенциальных ощущений, которые Регви пережил с рождением первого ребенка. Воспитание детей становится повседневной работой и физических сил требует не меньше, чем душевных. «У нас, наверное, сотни тысяч фотографий с Бьяшти. С Барой — уже десятки тысяч. А с Бьёшк — тысяч пять. Но дело не в том, что девочек мы любим меньше, — мы всех детей любим очень сильно. Просто с Бьяшти чувствовали все очень остро, внимательно наблюдали за тем, как он растет, за всем, что он делает. А с появлением дочек стали на многое смотреть проще».
Говоря о своих повседневных делах, Регви ничего не приукрашивает. Утром надо вставать и идти на работу. Перед этим — покормить детей, проследить, чтобы все почистили зубы. Потом отвезти их в детский сад, после работы — забрать из сада. У сына — футбольные тренировки, у средней дочери — занятия гимнастикой. А еще надо сходить в магазин, приготовить поесть. «Нет никаких лазеек, от этого всего никуда не денешься, — говорит Регви. — Когда дети ложатся спать в восемь вечера, мы уже выжаты». «Часто так устаем, что просто лежим вместе и смотрим сериалы по „Нетфликсу“», — добавляет Санна. «А утром, — продолжает Регви, — все начинается сначала. Но все это прекрасно и неповторимо, вот в чем дело. Мы просто живем теперь не для себя. Ответственность и самопожертвование наполняют жизнь любовью». И я понимаю, что для Регви это не красивые слова — он подобрал самые точные для того, что хотел сказать.
Больше чем пара
В активном отцовстве Регви много глубоко личного, эмоционального. Но смысл такого родительского подхода он объясняет и рациональными доводами: «Не один, а два вовлеченных родителя постоянно рядом. Две ролевые модели вместо одной. Две крепкие скалы, на которые можно опереться».
Но главное, он воспринимает совместную заботу о детях как новую норму. Точно так же воспринимает и Санна, чем отличается от большинства фарерских женщин. На это, несомненно, повлиял опыт их жизни в Копенгагене. «На Фарерах в отпуске по уходу за ребенком есть период, который родители могут разделить между собой, — говорит Санна. — Но обычно он целиком достается женщинам — просто потому, что они сами хотят сидеть дома с детьми. А отношение фарерских мужчин к тем, кто берет отцовский отпуск, чаще всего такое: „Ты что, феминист, что ли? Вместо работы с детьми сидишь“».
