— Нет, нет, — попросил он, отступая, — только
не дотрагивайся до меня.
Я не могу думать ни о чем в такой горячей воде.
Она рассмеялась и повернулась к нему спиной. Он подумал, что
сказал не правду. Даже в такой горячей воде он мог любоваться ее красивым
лицом, находившимся над водой, и смутно видневшимся телом.
Они пробыли в воде минут пятнадцать. После чего приняли душ
и вытерлись большими суровыми полотенцами. Закончив этот обряд, они снова
надели свои кимоно и вернулись в дом. На этот раз ему не было холодно, даже
когда он шел по двору.
В одной из комнат были приготовлены небольшие плоские
подушки для сидения, называемые дзаутон. Женщина принесла им разноцветные
матерчатые носки, которые они надели на ноги и которые Фумико называла таби.
Потом поставила в комнату хибати — небольшую жаровню для обогрева.
С этой жаровней здесь неплохо, отметил Дронго, чувствуя
истому в теле.
Они отдыхали так не более десяти минут. Затем женщина снова
куда-то их пригласила.
«Надеюсь, на этот раз не будет экспериментов, — подумал
Дронго, — в виде ледяного бассейна, например. Хотя Фумико совсем не похожа
на „моржа“».
Женщина первой вышла из дома и направилась к строению,
стоявшему в глубине сада. Это был небольшой чайный павильон. Здесь было всего
две комнаты.
Одна для приема гостей и другая, называемая мидзуя. В ней
мыли чайную утварь и готовили чай. Перед тем как начать известную чайную
церемонию, женщина принесла им жаровню, называемую котацу. Это была домашняя
жаровня, накрытая одеялом. Вся семья обычно просовывала ноги под такое одеяло в
короткие зимние дни, согреваясь столь необычным способом. Дронго просунул ноги
и коснулся прохладных пяток Фумико.
Следующие полчаса Дронго пил чай и наслаждался теплом
котацу. Особую прелесть этой церемонии придавали ноги Фумико, которые он все
время чувствовал рядом с собой. Она глядела на него и улыбалась. Когда им в
очередной раз подали плоские чашечки с чаем, похожие на узбекские пиалы, он не
выдержал.
— Чему ты все время улыбаешься? — спросил Дронго.
— Ты знаешь, как называется наша чайная
церемония? — ответила она вопросом на вопрос.
— Просто чайная церемония, — буркнул
Дронго. — Хотя у вас, наверно, она тоже называется как-то особенно. Должен
признаться, ваша баня, эти жаровни и чай очень благотворно на меня
подействовали. А как у вас называется эта церемония?
— Чайный обряд в Японии называется «ваби-саби», —
пояснила Фумико, — и переводятся эти слова: «печальная прелесть
обыденного».
Дронго замер. Не обязательно быть поэтом, чтобы
почувствовать музыку этих слов. «Печальная прелесть обыденного», как красиво, подумал
Дронго. Может быть, так можно назвать и нашу жизнь. Обыденность самой жизни,
заключенная в ее уникальности и всегда смешанная с печалью, так как мы осознаем
неотвратимость нашего ухода. Печальная прелесть обыденного. Мне нужно остаться
здесь на годы, чтобы хотя бы попытаться понять этих людей. Их уникальную
эстетику. Мудрость.
Любовь к поэтическим образам. Их своеобразное мужество.
Этику их отношений. Как странно мы себя ведем, отвергая все, что не можем
понять.
— Ты была права, — сказал он. — Я начинаю
находить удовольствие в ваших традициях, Фумико. Насчет японского дома беру
свои слова обратно. Это самый теплый дом, какой может быть в вашем холодном
климате. Теперь я это знаю.
Глава 19
Часы показывали уже половину седьмого, когда они вернулись в
дом.
Чайная церемония была закончена. Дронго подумал, что теперь
ему не страшны никакие весенние ветры. В комнате стояла жаровня, она показалась
ему даже лишней. После горячей бани и чайной церемонии он был так размягчен,
что ему хотелось спать. Но необходимо было еще позвонить Мицуо Мори. Он
вспомнил о погибшем Тамакити. Звонить с телефона Фумико опасно. Но здесь нет
другого телефона. Если Мори понял все правильно, он дал номер, который
наверняка не прослушивается. Нужно решаться, потом будет поздно.
— Ты можешь одолжить мне свой мобильный телефон? —
спросил Дронго. — Но с одним условием. Как только я поговорю, мы его
отключим, чтобы никто не мог определить, где мы находимся. Хотя сейчас можно
определить, где находится владелец телефона, даже если он отключен.
— Тогда не обязательно говорить по моему
телефону, — улыбнулась Фумико.
— Это хоть и японский дом, но здесь есть телефон.
Легко поднявшись, она прошла в другую комнату и вскоре
вернулась с телефоном в руках. Дронго набрал номер и напряженно ждал ответа. И
услышал, как что-то говорят по-японски.
— Что это? — спросил он, передавая трубку Фумико.
Она переспросила, и мягкая улыбка тронула ее губы.
— Он в баре отеля «Такара», — пояснила Фумико —
Это его любимое место.
Если хочешь, я позову его к телефону.
Да, — попросил Дронго, — позови, если можно. Она
попросила позвать господина Мори. Через несколько секунд, когда раздался его
голос, она торопливо сунула трубку Дронго.
— Алло, — сказал Дронго, чувствуя, как немного
нервничает, — добрый вечер. Вам удалось что-нибудь узнать?
— Да, — ответил Мори, — а где вы находитесь?
Вас искала полиция.
Говорят, в гараже кто-то стрелял. Это были вы? Или стреляли
в вас?
— Это не важно, — перебил его Дронго. —
Скажите, кто это?
— Новый начальник отдела в Осаке Хиробуми Акахито. Я
ему уже звонил, и он признался, что воспользовался кодом Сато, чтобы проверить
некоторые материалы по просьбе Сэцуко Нуматы. Он не знал, что она погибла…
— Вы ему звонили? — переспросил Дронго.
— Да, — ответил Мори, — он очень хороший
парень, и я…
— Скажите, — перебил его Дронго, — кто-нибудь
еще мог узнать о попытках Акахито войти в вашу закрытую систему?
— Конечно, мог. Система защиты построена таим образом,
что всегда можно проверить, кто и зачем входил на наши закрытые сайты и чей код
в данном случае применялся…
— Как позвонить Акахито? — спросил Дронго.
— Я не помню, — ответил Мори. — А зачем он
вам? Бедный парень и так ужасно переживает смерть Сэцуко. И еще это
происшествие. Он имел право воспользоваться кодом Сато как начальник отдела.
Юридически он имел на это право. Хотя с точки зрения этики это было не совсем
красиво. Он должен был подождать, пока получит собственный индивидуальный код.
Его только недавно назначили. Но если бы вы знали, как он переживает…
— Не сомневаюсь, — сказал Дронго. — Спасибо
вам за помощь… — он отключился.
— Что происходит? — спросила Фумико. — У тебя
такой взволнованный вид.
— Нужно подумать, — сказал Дронго,
нахмурившись. — Ты не могла бы узнать телефон некоего Хиробуми Акахито,
сотрудника вашего банка в Осаке?
