— И тем не менее Вадати кто-то подставил, —
напомнил Дронго.
— Да, — согласилась она, — но его смерть не
обязательно связана с работой в банке. Еситака Вадати был очень влиятельным
человеком, у него было много друзей среди сотрудников полиции и управления
национальной безопасности.
И было много врагов среди нашей мафии — «якудзы». Он
финансировал борьбу против «якудзы». Об этом знали многие в Японии. Вадати
принимал участие в борьбе против коррупции среди наших чиновников. Был
организатором специальных фондов.
— В вашем банке предусмотрены должности трех
вице-президентов, — уточнил Дронго, — не считая первого
вице-президента. Предположим, что Такахаси перейдет на должность президента.
Фудзиока станет первым вице-президентом, Морияма займет его место. Остаются еще
два вакантных места. Кто займет эти места?
— Один вице-президент по вопросам безопасности, —
ответила Сэцуко, — это будет Удзава. А другой вице-президент занимается
нашими филиалами. Если уйдет Морияма, то его место могут занять два человека.
Или Кавамура Сато — он руководитель нашего отделения в Осаке. Или Аяко Намэкава.
Она руководит нашим филиалом в Нью-Йорке.
— Я полагал, у вас более патриархальное
общество, — вставил Дронго. — Не думал, что в руководстве вашего
банка могут работать женщины.
— Она возглавляет наш филиал в Нью-Йорке, —
возразила Сэцуко. — Вы же знаете, какое значение американцы придают
эмансипации женщин. Мы должны выглядеть в их глазах более развитым обществом.
Поэтому Симура решил назначить в наш нью-йоркский филиал Аяко Намэкаву. Она
молодая женщина, ей тридцать восемь лет. Знает несколько иностранных языков.
Разведена. У нее есть дочь.
— Идеальный руководитель банка в Америке съязвил
Дронго.
— Да, наверно. Завтра она будет на нашем приеме.
Учтите, нельзя брать с собой оружие и мобильные телефоны. Там будут
премьер-министр и члены его кабинета. Они придут из уважения к президенту
банка. Все знают, что это его последний прием и он уходит из банка. Будут
руководители и других банков, иностранные послы.
— Вы знаете, какие вопросы курировал в своем банке
Такахаси?
— Нет, — удивилась Сэцуко, — но я могу
узнать, это нетрудно.
Он согласно кивнул головой и затем спросил:
— Вы давно работаете в банке?
— Уже три года, — ответила Сэцуко. — Раньше я
работала в газете, но потом перешла в банк. И сейчас я назначена заместителем
руководителя пресс-службы нашего банка.
— А кто до вас работал на этом месте?
— Наш новый пресс-секретарь Фумико Одзаки. Она стала
руководителем нашей пресс-службы.
— Что стало с ее предшественником?
— Он был хорошим журналистом и ушел работать в газету.
Он давно мечтал уйти в газету. И ему предложили стать редактором крупной
газеты.
— Вы тоже хотите уйти?
Она смутилась. Потом улыбнулась.
— Конечно. Любой журналист мечтает о карьере в газете
или в журнале. В банке готовить пресс-релизы не совсем творческая работа. Но я
полагаю, что здесь можно многому научиться. В том числе вы получаете и очень
хорошие связи с руководителями всех крупнейших банков страны и их
пресс-службами.
— Кажется, вы сумели проникнуться европейским
прагматизмом.
— Скорее американским, — рассмеялась
Сэцуко. — Я не сказала, что еще стажировалась в Америке.
— Ну, это как раз чувствуется. Кто из руководителей
банка говорит по-английски?
— Все, — удивилась Сэцуко. — Наш президент
выучил английский уже в пятьдесят лет. Такахаси очень хорошо говорит. Морияма
учился в Бостоне.
Фудзиока все понимает, но говорит с акцентом. У нас все
знают английский язык.
Такахаси говорит еще и на китайском, а Морияма знает
французский. Аяко Намэкава знает испанский и итальянский языки. Не считая
английского. Даже Фумико знает несколько языков.
— Очень впечатляюще, — пробормотал Дронго. —
Теперь остается узнать, на каких языках говорите вы. Кроме английского?
— Китайский и французский, — улыбнулась
Сэцуко, — но китайский я начала учить недавно. А французский изучала еще в
школе, в Австралии.
— Тогда мне повезло с помощником, — усмехнулся
Дронго. Она нравилась ему своей жизнерадостностью и молодым задором. —
Можно я приглашу вас на ужин в японский ресторан? — неожиданно спросил он.
— Вы любите японскую еду? — обрадовалась
Сэцуко. — Только разрешите, я сама выберу ресторан.
— Конечно, — согласился Дронго.
Поужинать с такой симпатичной женщиной было приятно. И ей
незачем знать, что он не очень любит японскую еду. Он просто не понимает, как
можно поглощать сырую рыбу в сасими или сваренные рисовые шарики суши с
кусочками рыбы и овощей. Ему гораздо больше нравилась китайская или итальянская
еда. Не говоря уже о французской. Перед тем как сесть за руль автомобиля, она
чуть поколебалась и неожиданно спросила у Дронго:
— Вы хотите сами повести машину?
— С правосторонним движением? — развел руками
Дронго. — Я оценил вашу учтивость, но будет лучше, если машину поведете
вы.
— Обычно европейцы любят садиться за руль, —
удивилась Сэцуко. — И мы заказали эту машину для вас. Тем более если вы
англичанин.
В Японии и в Англии одинаковое правостороннее движение.
— Значит, я на них не совсем похож, — резонно
ответил он.
Они отъехали от отеля, когда она сказала:
— В отеле «Окура» есть несколько ресторанов — японский,
китайский, французский. Этот отель находится в районе Роппонги, рядом с
американским посольством. Если хотите, поедем туда, но там фешенебельные
рестораны, и мне придется переодеться, чтобы появиться в «Окуре».
— Тогда предлагайте другой вариант.
— Поедем в Гиндзу, — предложила она, — там
рядом с отелем «Гиндза-Кокусаи» есть очень интересный ресторанчик, где можно
попробовать на-Родную японскую еду. Вы не возражаете?
— Сегодня вы мой проводник.
Сэцуко повернула руль влево. «Странно, эта молодая женщина
так бесшабашно ведет машину, недовольно подумал Дронго. — Она едет слишком
быстро. Это, наверно, тоже влияние американцев».
Через пятнадцать минут они были на месте. Небольшая вывеска
ресторана, несколько столов в глубине зала. Все столы были заняты, причем здесь
обедали в основном европейцы.
— Здравствуй, Сэцуко, — приветствовала их пожилая
женщина лет шестидесяти. Она появилась в зале, улыбаясь новым гостям и что-то
продолжая говорить на японском. Дронго не понял ни слова, но он понял жест его
провожатой.
— Я приехала не одна, — сказала Сэцуко, показывая
на гостя, и что-то добавила. Женщина рассмеялась и кивнула головой в знак
согласия.
