Я обычно не пристаю к людям на улице, но все это было так странно, что я спросила:
– Простите, я вас не осуждаю, но… а почему не хотите?
– Просто не хочу, – ответила девушка, и это не было невежливо, а был такой ответ на мой вопрос – «просто не хочу».
Мы с Димочкой ушли – не можем же мы есть торт там, где чужому мальчику спать нельзя.
Не буду так расстраиваться. Этот мальчик – чужой, а у меня есть свой мальчик, Димочка.
Почему она так сказала – «просто не хочу»? Можно дать ребенку денег, а можно не дать. Ну не дала бы и не дала, но ведь она обидела человека безо всякой причины. А это уже совсем другое дело, совсем разные вещи.
Папа говорит, что каждому воздастся по его делам. Значит, когда-нибудь ей обязательно кто-нибудь скажет «просто не хочу»?.. А она будет думать «за что»?
2 апреля
Вечером у нас с Димочкой были гости – Вадим.
Димочка сказал, что сегодня у него как раз разговорное настроение. Сидел на кухне, пил кофе, беседовал, картинно курил, как морской волк.
Сначала обсуждали сегодняшнюю сцену в «ДэФэ».
– Не понимаю, о чем здесь говорить. Все это альпийское нищенство на самом деле хорошо организованный бизнес. Кто-то посылает мальчишку просить и потом на Ваши деньги купит себе бутылку или наркотики, – сказал Вадим и покосился на бутылку сухого вина.
Вино принес Вадим.
– Этому ребенку бутылка точно не нужна, – сказала я. – Ему бы в «Макдоналдс» и купить там киндер-сюрприз.
– Вот я еду домой по Фонтанке, и на светофоре у Невского всегда одни и те же: афганец и девушка с ребенком в платке подходят к машинам, просят, – сказал Вадим. – Приходится закрывать окно.
Думаю, Вадиму просто неловко давать деньги. Мне тоже ужасно стыдно давать деньги, мне тоже стыдно, когда у меня есть то, чего нет у другого. Но я даю.
– А если у ребенка, например, мама и сестренка больные? – сказала я. – И в любом случае этому ребенку хуже, чем нам.
– Достоевский, – сказал Димочка и важно отпил вино из своего стакана. – Пустая интеллигентская рефлексия.
Димочка прав, у меня пустая рефлексия, у меня Достоевский. Я ведь не бросилась за мальчиком и не переменила его жизнь, а просто расстроилась. Я как все.
Вадим явно не одобрял Димочкиных разговоров на моей кухне. Хорошо еще, он не знает, что Димочка – врунишка: никакого Достоевского он не читал, так, болтает, важничает.
– Маша, почему невоспитанный подросток вечно болтается со взрослыми, курит, умничает? Так и хочется ему поддать!.. Вы всем все разрешаете, – пробубнил Вадим, когда Димочка на минутку вышел из кухни. – Почему Вы налили ему вина? Это же «Chatau Fijeac»…
– Так мальчишка же безотцовщина, – проникновенно сказала я. – У него папа – банкир в Майами, Вы же знаете… Вот и приходится оказывать на него мужское влияние, когда выпороть, когда что… А Вы жадина. Подумаешь, «Chatau Fijeac»…
– Пить с подростком непедагогично, – проворчал Вадим.
Неправда, пить «Chatau Fijeac» с Димочкой очень педагогично.
* * *
Димочке Вадим тоже не нравится.
– Чего он сюда шляется, что ты про него знаешь? – пробубнил Димочка, когда Вадим на минутку вышел из кухни. – Он бабник! Нет, ну к тебе, конечно, он не может испытывать такой интерес, тогда какой?
Ах так?! Почему ко мне нельзя испытывать такой интерес? У кого последовательно были: один неврастеник, два дебила и четверо не вполне достойных меня? А? Ну то-то. А Димочке я отомщу.
– А тебе пора уроки делать, – невинно сказала я, когда Вадим вернулся на кухню.
Димочка покраснел. Наверное, он думал, что Вадим принимает его за взрослого солидного человека, а тут – уроки. Я поступила некрасиво, нужно быть тактичней.
– А вы вообще кто? – вдруг спросил Димочка и смутился, все-таки он у меня еще маленький.
– Вообще? Вообще не скажу, – ответил Вадим.
Не скажет почему? Стесняется, что он никому не известный сценарист одной линии в сериале?
– А никто не хочет спать? Я просто так спрашиваю, может, кто-нибудь хочет, – небрежно сказала я.
Я думала, может, Димочка хочет, но нет.
Все ушли: Вадим домой, Димочка на диванчик в прихожей. Надеюсь, я показала себя приветливой хозяйкой, а не настоящим писателем, который выпроваживает гостей, чтобы броситься к компьютеру и написать финал «Полиции в шкафу».
– Маша! Ты что, влюбилась? – строго спросил Димочка со своего диванчика.
– Влюбилась, – отозвалась я, влезая в папин халат. – В тебя, моя прелесть, чмок-чмок.
– Я тебе как мать говорю, – сказал Димочка, – нет у него серьезных намерений. Ты же нечесаный пудель. Он затащит тебя в постель, и все.
Ох уж эти подростки, у них на уме один секс, что у Димочки, что у Ады.
– Я чесаный пудель, – не отрываясь от компьютера, возразила я. – А Вадим не затащит меня в постель. Он хочет, чтобы у нас была настоящая первая брачная ночь. Это очень даже серьезные намерения.
– Не-ет, – завыл Димочка.
Я шучу, а Димочка ведет себя так, будто ревнует, почему? Димочка – смешной. Огрызается, рычит, делит территорию, а Вадим сегодня просто проезжал мимо.
– Маша, он мне не нравится как мужчина, – несчастным голосом сказал Димочка.
– Мне тоже, – сказала я.
Соврала, чтобы Димочка не расстраивался.
Вадим не нравится Димочке как мужчина. Но ведь и Димочка Вадиму тоже не нравится как мужчина, так что все нормально.
Димочка ревнует меня к Вадиму, а Вадим недолюбливает Димочку, моего крестного сына, и подумывает сдать его в ясли на пятидневку – это тоже говорит о его серьезных намерениях на мой счет.
Шучу, я шучу. Ирония – оружие влюбленных пуделей.
3 апреля
Димочка опять не пошел в школу, все утро чихал – осложнение после куриного гриппа.
Мы с ним хотим найти того мальчика из кафе. Приготовили обед и новую Димочкину куртку. По дороге к кафе обсуждали, правильно ли будет пригласить его в гости, не обидится ли он, что мы хотим дружить с ним из жалости. Ведь мы не знакомы. Решили: сначала заведем разговор и познакомимся поближе, а уже потом – в гости, чтобы он не подумал, что мы просто хотим его накормить или отдать ему Димочкину куртку.
Два часа бродили рядом с кафе, не нашли, очень плохо.
Среда, 5 апреля
На этот раз мы пили кофе в гостиной, потому что Вадим хотел, чтобы я рассказала про картины.
