– Моя мама была серебряной драконицей… – прошептала я и разрыдалась взахлеб.
– Боюсь, с этим мы уже ничего не сможем поделать.
– А папа вообще синий!
Шандор многозначительно посмотрел на Садара.
– Понятно. Придется вести на винодельню, – кивнул тот.
Меня? К синим ан-дарам?! Ух ты!
– А когда?
Вместо ответа Шандор сгреб меня в охапку, уткнулся губами в волосы и рассмеялся.
– Да. Она вернулась, – подтвердил Садар.
– Ты должен научить ее защите от ментальной магии.
– Само собой. Позволишь мне сказать ей несколько слов наедине?
– Валяй. Я пока спущусь вниз, надо нервы подлечить.
Шандор осторожно прислонил меня к стене и исчез из поля зрения. Зато прямо передо мной замаячила физиономия Садара.
– Хорошо погуляла, да? – отчего-то резко произнес он.
– Не понимаю, о чем вы.
– О сонной тропе. Думаешь, Эвалард этот блок тебе в пещере поставил? Тебе повезло, что Шандор притащил тебя в башню. В своем доме ты бы медленно сходила с ума, пока бы, презрев всякую осторожность, не рванула прочь из Гардонора.
– Эвалард хочет, чтобы я вернулась в Эридар.
– Плевать на желания Серебряного. Ты не его подданная. Забудь о нем. Самое время подумать, чего хочешь ты.
– Научиться магии!
– Достойное желание. Даю тебе сутки на восстановление, и начинаем.
Садар поднялся на ноги, у меня же не хватило сил сделать то же самое. Так и сидела на полу, пока в библиотеку не вернулся Шандор, неся впереди себя тот самый нервы восстанавливающий перекус: на огромном медном подносе лежал шмат копченого мяса, рядом на тарелке горка валяной нарезки, цельная головка сыра и почему-то один кусочек хлеба.
– Хлеба в башне нет. Слетаю потом, – извиняющимся тоном заявил он.
Я тихо хихикнула. Вот тебе и Повелитель драконов, а за хлебом гоняет, как вполне земной мужчина.
– Что смешного? – Шандор отрастил когти, срезал кусок сыра и протянул его мне. – Надо поесть.
– Не хочется. – От одного вида еды меня начало мутить.
– Сейчас тебе помогут только две вещи: питательная пища или горячая ванна. Какой вариант выберешь?
Хм… Еще спрашивает!
* * *
Еда и в самом деле придала мне сил, я даже подняться с пола смогла без посторонней помощи, а вот что делать дальше не представляла. Шандор сделал выбор за меня: подхватил на руки и понес… Нет, не в спальню, чтобы уложить на кровать. Он прошел мимо постели и толкнул дверь в умывальную, в которой уже была приготовлена ванна. Причем стараниями золотой рыбки и мандрагоры! Духи стихий обнаружились на бортике, и если золотая рыбка ехидно таращилась на меня сквозь стекло, то мандрагора энергично полоскала усики в воде, взбивая тем самым пену.
– Смотри, чтобы хваталки не отпали, – обеспокоилась я. В нашем мире в пенящиеся средства какую только гадость не добавляют.
Мандрагора непонимающе шевельнула листиками, а потом на мгновение продемонстрировала древесную рожицу и показала язык. Вот же нахалка!
Ай!
Я громко взвизгнула от неожиданности, поскольку меня самым бесцеремонным образом опустили в воду, и пока я хватала воздух ртом, стараясь привыкнуть к кипятку, который выдавался за водную процедуру, Шандор преспокойно стащил с себя рубашку.
– Что вы вытворяете?
– Перестраховываюсь, – невозмутимо произнес дракон. – Я не могу оставить тебя на попечение комнатному сорняку и одомашненной рыбине. Придется лично проследить, чтобы ты тут не утонула.
– Но раздеваться-то зачем? – Я в панике уставилась на верхнюю пуговицу штанов, которую, между прочим, уже расстегнули!
– Ариана, сейчас я открою тебе страшную тайну. – Шандор присел на бортик ванны и склонился ко мне. – В определенные моменты одежда начинает причинять мужчине огромные неудобства.
– Ни слова больше! – Я закрыла лицо ладонями, позабыв о пене. Разумеется, мыло тут же попало в глаза и рот.
– И эта женщина еще рассуждала о преимуществах связывания.
Я перестала яростно тереть лицо и прислушалась. Легкий плеск воды за моей спиной подтвердил то, о чем я уже догадалась, – Шандор находился в ванне.
– Чем богаты, то и несем, – буркнула я. – И вообще, я за сексуальное равноправие!
– Я тоже. Раздевайся! Не одному же мне голышом в ванне сидеть. Что? Не хочешь?
– Н-не-е-ет… – еле слышно выдохнула я.
Шандор меня не пугал, а вот собственная реакция на его близость – очень даже. Я сидела в воде, зарывшись в пахучую пену по самую шею, в блузке и юбке, и все равно ощущала себя голой. А еще я ни на секунду не переставала чувствовать Шандора. Его взгляд, ласкающий спину, его запах, так похожий на аромат свежесваренного кофе. Мое тело обрело странную, пугающую чувствительность. Сладко ныла грудь, а спина горела в ожидании прикосновений. Тончайшая блузка стала восприниматься как нечто чужеродное. Я обхватила колени руками и крепко сцепила пальцы в замок, опасаясь, что сотворю какую-нибудь глупость. Например, рискну повернуться к Шандору лицом.
– И чего же ты хочешь, Ариана? Или, может быть, кого? – тихим, слегка порыкивающим голосом поинтересовался змей-искуситель.
– Фланелевую пижаму и кофе!
А еще лучше – коньяк. Вот никогда не умела сбрасывать стресс с помощью алкоголя, а тут захотелось выпить. Вдруг удастся избавиться от внутреннего напряжения, такого сильного, практически болезненного. Да чтоб я понимала, что со мной происходит!
– Отлично вы обо мне заботитесь! – рявкнула я на духов стихий. – Вы, вообще-то, должны защищать меня от дракона, а не устраивать нам совместные заплывы в ванне!
– Быр-быр! – возмущению золотой рыбке не было предела.
Предательница! И мандрагора тоже хороша! Духи стихий с умилением смотрели на нас, точно родители, осознавшие, что их детки выросли.
* * *
Я согревалась в ванне, пока ко мне не вернулась магия. Когда Шандор предложил сплести заклинание в первый раз, у меня ни черта не вышло.
Ох и перепугалась же я!
Дурацкое ощущение, словно ты только что научился различать цвета и внезапно снова стал дальтоником. Шандор не дал мне запаниковать и терпеливо объяснил, что это последствия ментального блока. После того как мне удалось задействовать «Лирак», мазнув световым лучом по стене, Шандор заверил, что я точно пойду на поправку, и вытащил из воды. Вот как была в промокшей одежде, так и понес в спальню. К тому моменту, как мы добрались до кровати, юбка с блузкой высохли.
Тревога из-за возможной пропажи дара отошла на второй план, уступив место более жарким переживаниям.
