– Нервничаешь? – проницательности Шандору было не занимать.
– Есть немного.
– Со временем все наладится.
– Так я не магию сейчас имела в виду, – еле слышно прошептала я, чуть ли не носом уткнувшись в грудь дракона.
– Я тоже, Ариана. Я тоже. Знаешь, чего мне сейчас безумно хочется?
– А можно я промолчу?
Низкие чувственные нотки в голосе дракона, стук его сердца и нежность объятий прямо-таки намекали на ответ. А непосредственная близость постели делала желаемое вполне осуществимым.
– Интересно, все девушки с Земли такие распущенные или это только мне так повезло?
От возмущения я не нашлась, что сказать! Это я-то распущенная?! Да я всего лишь хорошо подкованный теоретик!
Шандор опустил меня на постель так бережно, словно я была отлита из тончайшего стекла и могла рассыпаться от одного прикосновения. В какой-то степени так оно и было. Сладкое томление, накатывающее еще в ванне и вытесненное страхом потерять магию, словно пробудилось. Пульс подскочил, и сделалось очень жарко. Хотела зажмуриться, чтобы хоть частично сбросить это наваждение, но не могла отвести взгляда от Шандора.
Впервые в жизни я так бесстыже рассматривала мужчину и наслаждалась тем, что видела. Шандор был великолепно сложен, живая эротическая фантазия, но заводила меня ни гора мышц, ни легкое сияние обнаженной кожи, а то, как этот странный мужчина реагировал на меня. Я чувствовала, что и у него безумные проблемы с самоконтролем, и все-таки он держался, хотя сила его желания не оставляла сомнения. Шандор не повалил меня на кровать, чтобы одним резким движением взять то, что и так считал своим, он словно давал мне возможность самой сделать первый шаг. Уступить было так легко. Я даже не сомневалась, что мне понравится, но… что дальше? Я вернусь домой и буду горевать по утраченному?
Шандор тонко чувствовал мое настроение. Стоило ему измениться, как из его груди вырвался тяжелый вздох. Дракон опустился на край кровати и, убедившись, что я осталась лежать на месте, а не шарахнулась в сторону, осторожно растянулся рядом.
– Расскажи мне о своем мире.
Просьба была до того неожиданной, что я на мгновение забыла, что он обнажен.
– Что именно ты хочешь узнать?
– Как сделать так, чтобы ты захотела стать моей.
Эм! Это он так мило называет ритуал ухаживания?
– Так чем же я могу тебя завоевать? Расскажи мне… – неожиданно Шандор сел на постели и, схватив меня за ногу, притянул к себе. – Лежи смирно. В ванне ничего не было видно из-за проклятущей пены. Хм… – уловив мое смятение, он хитро улыбнулся. – Я всего лишь хотел убедиться, что ожоги не оставили следов. А ты о чем подумала? Да, милая, ты очень распущенная девочка. Оставайся такой же. Мне нравится.
И ему нравилось не только это. Выяснилось, что дракону пришлись по нраву и мои ноги. Он осматривал их так долго, что я не выдержала и попыталась прикрыть их юбкой.
Не вышло.
Приподняв правую, он прижал ступню к своей щеке и прошептал:
– Никогда не перестану винить себя за ту боль, которую невольно тебе причинил. Все серебряные умеют закрываться от нашего огня.
– Ты выяснил это на примере Садара?
– Нилиана Серебряная успела многое передать своему сыну. А потом об их встречах узнал отец.
– И как он поступил? – спросила я, страшась услышать ответ.
Ведь от него в какой-то степени зависела и судьба юных ан-даров из деревни.
– Он сделал все, чтобы они виделись как можно реже.
Вот, значит, как. Примерно это я себе и представляла. Мать Садара покинула Гардонор, потому что после смерти Повелителя она здесь стала никому не нужна.
– Не грусти. – Шандор провел пальцем по моей щеке, и я поняла, что плачу. – Я не стану тебя ограничивать в занятиях магией.
– И позволишь снова взглянуть на алтарь Алуны?
– Исключено!
Я распахнула глаза и села на постели. Шандор снова превратился в бронзовое изваяние, суровое и непоколебимое. Но и я не собиралась отступать.
– Я серебряная, Шандор, и хочу выяснить природу своей магии.
– Богиня Алуна убивает нас. Я не вправе рисковать своей стаей из-за твоего любопытства.
– Да поймите же, Алуне невыгодна гибель драконов! Вы все ее дети!
Шандор налетел на меня смерчем, повалил на кровать и, грубо подмяв под себя, зло прошипел в лицо:
– Ты охренеть как ошибаешься. Не знаю, что тебе вбил в голову Эвалард, но обещаю, я лично приволоку тебя к следующему трупу дракона, обнаруженному в горах, чтобы ты полюбовалась на любовь своей богини.
– Она не моя богиня. Я атеистка! И мне охренеть как плевать, что ты даже не знаешь, что означает это слово!
Мы смотрели в глаза друг другу бесконечно долго, и во взгляде Шандора больше не было нежности, одна лишь ярость и обида. Его злило, что я не разделяла его точку зрения. Шандор считал богиню Алуну врагом огненных драконов и не допускал иного варианта.
Но разве я была вправе его осуждать?
Я провела в Авендоре так мало времени, а он здесь вырос. И если Шандор говорил, что драконы погибали из-за алтарей Алуны, то он действительно в это верил. Я же чувствовала, что Алуна невиновна, но не представляла, как это доказать. У меня было слишком мало информации. Что ж… Значит, мне пора начать учиться.
* * *
Серебряная чужачка выжила его из собственной башни! Нет, девчонка не указала ему на дверь прямо, на это у нее не хватило бы наглости, она действовала тоньше – практически свела его с ума. То застенчиво улыбалась, то пожирала взглядом, а стоило ему расслабиться и подумать, что он подобрал к ней ключик, выставила непомерное требование.
Шандор никогда не позволит ей слиться с алтарем Алуны – белоснежным мрамором, лишающим разума. Активированный, он повлияет не только на Ариану, но и на всех, до кого сможет дотянуться древняя магия. Ариана сама не ведала, о чем просила. И все из-за невежества. Шандор чувствовал, что эта ан-дароу отличается от других, но раскрыть ее тайну смог лишь благодаря брату. Кровь серебряного дракона не успокоилась, пока Садар не установил истину. Ариана – дитя серебряной драконицы и синего дракона, выросшая далеко за пределами Авендора. Она была далека и от вражды, раздирающей земли огненных и серебряных драконов, не ведала коварства Лунной богини, и, как подозревал Шандор, не догадывалась о приближении Кровавой бури.
Она вообще ничего не знала!
Эта ан-дароу находилась в Гардоноре уже неделю, но так и не проявила интереса ни к городу, ни к обычаям бронзовых драконов. Шандор счел бы Ариану эгоистичной глупышкой, если бы доподлинно не знал, что она не такая. Черствая дева не стала бы спасать чужих детей в лесу, не вступилась бы за них перед драконом. Иарусу Красному очень повезло, что он успел убраться из города до его возвращения. И все-таки Ариана держалась обособленно, не пыталась стать частью Гардонора, понять его, изучить. Единственное, что ее занимало, – собственная магия.
