И маленький росчерк паутину в углу письма. Сожгла лист бумаги я прежде, чем Делири успел за ним потянуться.
— Просто щедрые постояльцы. Иногда такое случается,— я улыбнулась обеспокоенному Бесо. — Вычти то, что они потратили в кассу, а остальное запиши как чаевые. Если что-то, конечно, останется. И иди поешь. Голодный, наверное?
— Как волк, — смущённо улыбнулся помощник, совсем по-детски сцапал чесночную булку с моей тарелки и ушёл исполнять поручения.
— Необычные отношения, — маг вскинул брови.
— Нас устраивают, — я махнула рукой. — Нам ждать вас на празднике? Или даже раньше?
— На празднике точно буду, такими приглашениями не разбрасываются. А вот насчёт более раннего визита сомневаюсь. Разумеется, если вы очень захотите меня увидеть и дадите об этом знать, я примчусь бросив все дела.
— Не стоит, — я окончательно смутилась, совсем как Бесо секунду назад. — Дела, знаете ли, категорически не любят, когда их бросают на полпути.
— Согласен. Но я как-нибудь переживу последствия, так что не бойтесь со мной связаться, если захотите поговорить. О свойствах защитной магии, например.
— Непременно.
— И если появятся новые… щедрые постояльцы, будьте аккуратны, а лучше напишите мне. Я оставлю адрес своей рабочей почтовой шкатулки на случай, если возникнет необходимость в быстрой связи.
— А если захочется поговорить о свойствах защитной магии?
— У меня дома стоит другая шкатулка, — маг подмигнул. — Любовные письма вам будут приходить с неё.
Я не сразу поверила в то, что услышала, а потом рассмеялась вместе с несносным магом. На душе стало легко. И будто бабочки сердце крыльями щекотали. Необычные ощущения.
Глава 14
Прощаться с Кеннетом было грустно, так что провожать его я не пошла. Вместо этого взяла Динали, присланную на замену сестричками, и занялась гостями. Бегали мы не так расторопно, но мне даже понравилось. Всяко лучше, чем вздыхать по фитоллийскому магу, у которого своих дел накопилось. Так что весь день я провела в трудах, успела проверить все на свете, пересчитать все, что только можно было, поговорить с домовихой и даже разобрать почту. Накопилось достаточно писем, среди которых большая часть представляла собой ответы на мои просьбы о помощи в суде. Я тогда искала свидетелей, пыталась гнуть свою линию, привлекала старых "друзей". Отправила ровно двадцать конвертов. Ответ пришёл сразу только от одного человека, но и тот скончался, не дождавшись суда. Ещё пятнадцать лежали сейчас передо мной. И во всех примерно одно и то же, но разными словами: "Ох, Хельда, какое несчастье, я так соболезную твоей утрате. К сожалению, письмо затерялось среди приглашений, я не смогла ответить вовремя. Теперь уже поздно, да? Ну ничего, ты держись. У меня скоро будет небольшой вечер для своих. Раньше ты посещала наши мероприятия, но теперь тебе явно не до этого, поэтому приглашение я не высылаю. Держу за тебя крестики. Будь умничкой!"
Самое мерзкое - лживые строки писали ровным почерком. Никаких эмоций. Даже злорадства. Высшее общество не просто проглотило меня, нет. Меня пережевали и выплюнули. Отвергли. Потому что, даже оставаясь Беринской, я потеряла то, за что меня любили все эти люди — деньги. Я больше не желанный гость. Я вообще никто.
Прислушалась к ощущениям и поняла, что не испытываю ничего, кроме глухого раздражения. Надо же. Я думала, будет тяжелее. Собрала пакостные страницы лжи в кучу и выбросила в урну. Сгодится на топку. Или подтираться. Не знаю, как лучше.
Я уже собиралась вставать, чтобы сделать очередной обход владений, но шкатулка подала сигнал о новом письме. Сердце забилось чуточку быстрее, когда я представила, что написал Кеннет. Он ведь обещал. Любовные письма.
С трепетом открыла артефакт и выдохнула сквозь зубы.
Не Кеннет.
Виктор.
Первый порыв — выбросить, не читая, но сделать этого я почему-то не могла. Зато вскрыть письмо магией, не прикасаясь к бумаге -- вполне себе. На всякий случай, да.
Ну же, братец, сделай мне приятное. Ты уже сдался и будешь умолять о помощи?
"Надеюсь, тебе плохо спится, сестрёнка," — так начиналось его письмо. Дальше куча оскорблений, сравнений и тонких угроз. Вся их суть сводилась к тому, что я, тварь неблагодарная, не передала Виктору дела как следует, а теперь из-за этого он попал на большие деньги. В том числе должен Нэди за её увольнение. Мол, как я могла его так подставить?
Если уж быть до конца честной, я вообще забыла о своей просьбе к старшему Саливану. Хорошо, что оба юриста у меня на "гонораре успеха". Сами все помнят, контролируют, решают какие-то проблемы. Шикарно.
С этим письмом я побежала к младшему Саливану, положила на стол и спросила, поможет ли.
— Теперь Виктор должен вам компенсацию, - ответил он. - Этим письмом брат нанёс вам ужасную психологическую травму, правда? Вот пусть платит за успокоительное зелье, услуги мага-менталиста и прочее добро.
Сказать, что я была рада насолить Виктору ещё сильнее, значит, просто взять и промолчать. Ибо я была на седьмом небе от счастья. Все всегда получают по заслугам. И я за свои грехи отвечу. Не на этом так на том свете. Но сейчас — очередь Виктора, лишившего меня отцовского наследства.
Я улыбалась так, будто мне только что подарили небольшой прибыльный заводик. Широко-широко. Но дабы не смущать гостей и работников своим прекрасным настроением, вышла на улицу и присела на скамейку. Вовремя. К трактиру как раз подъехали новые гости. Девушку в узких брюках и рубашке с немодным жабо, я узнала сразу. Её спутников - тем более. Очень уж колоритные у меня знакомые.
— Убедительная просьба все оружие оставить за пределами моего трактира. Хелицеры тоже, — я поднялась на ноги, улыбнулась Паучихе, и та благосклонно кивнула, усмехнувшись в ответ на шутку. — Благодарю за понимание. Я могу вам чем-то помочь?
— Я приехала с важным разговором, — девушка внимательно осмотрела здание. — Но сначала должна сказать “поздравляю”. У вас получился прекрасный трактир.
— Благодарю. Побеседуем на улице? Погода очень уж хорошая. Грех сидеть в четырех стенах, когда светит солнце.
Пускать её внутрь категорически не хотелось. У меня волосы дыбом вставали, когда представляла, на что способна женщина, подмявшая под себя весь преступный мир Бассалии. Перед глазами — Лис, некогда весьма уважаемый в определённых кругах. Нет, он не был лидером, но его знали все. Знали, боялись и уважали, потому что его слово стоило дорого. А он просто остался ни с чем, благодаря Паучихе. И вот теперь она рассматривала мои палатки, склонив голову на бок и ждала, когда я проявлю нетерпение.
Но я, как-никак, дочь своего отца. Терпеть и ждать умею. Хотя Беринские больше привыкли к активным действиям. Первой сдалась гостья. Села на лавочку напротив и заговорила:
— Вы уже поняли, что неприятность на дороге — мой вам подарок? Отлично. По какому поводу? Ко дню открытия, например.
