Кое-как удалось успокоить Ирину и уговорить персонал больницы отпустить ее. Явно не обошлось без помощи Матвея: он умел убеждать людей и склонять их на свою сторону. Только вот как удалось Косте склонить его на свою? Ведь с Ириной явно не все в порядке.
– Тебе не кажется, что у нее проблемы с психикой? – прямо спросила Ольга, когда Матвей закончил.
– Костя не говорил об этом.
– Такие вещи обычно скрывают, Дымов!
– Костя не стал бы от меня скрывать!
– А так ли хорошо ты его знаешь?
– Я видел Ирину несколько раз. И никогда она не казалась мне неадекватной, – старательно спокойно, чтобы снова не сорваться на повышенные тона, ответил Дымов. Но Ольгу остановить было уже сложно:
– Конечно! У дуриков не всегда на лбу написано, что они дурики! Она могла сидеть на лекарствах от шизофрении, а тут либо забыла принять волшебную таблетку, либо попала, к примеру, под влияние луны и снова кукукнулась! Недаром же Костя так всполошился, когда она пропала!
– Она нормальная!
– А творит совершенно ненормальные вещи, – парировала Ольга и оглянулась на Алекса:
– Ну а наш «узист» что скажет? Давай, не молчи! Огласи весь список увиденных тобой диагнозов Ирины! Должны же мы знать, кто с нами в компании!
– Она не больная, – подтвердил слова Дымова Алекс и поправил свою шапочку, будто та мешала его «антеннам».
– Не больная, не беременная… Однако же… – Ольга оборвала себя на полуслове и уже, словно выдохнувшись, устало добавила:
– Мы приехали сюда, чтобы разобраться с собственными проблемами, а не решать проблемы незнакомой нам Ирины: то искать ее, то утешать, то снова искать. Нам и без нее нескучно было! Это ад, Дымов…
– Это не ад, а адище, – откликнулся он вдруг с непонятной ей усмешкой. – Адище, малая.
– Что ты имеешь в виду?
– Увидишь, – ответил Матвей и крепко стиснул челюсти.
* * *
Матвей снял два номера в местной гостинице: один для супругов, другой, двухкомнатный, для остальных. Свободных больше не оставалось. Конечно, можно было снова разделиться: женщины – в одном номере, мужчины – в другом, но все согласились с тем, что с Ириной должен остаться муж.
Что имел в виду Дымов, назвав ситуацию «адищем», Алекс понял сразу, едва увидел Ирину. Она сидела в глубоком кресле – бледная, с отсутствующим взглядом, и придерживала руками сильно выпирающий живот. Ольга испуганно ахнула, непонимающе перевела взгляд на Матвея, а потом, будто ища поддержки и объяснений – на Алекса. Он бы и хотел дать ей ожидаемых разъяснений, только сам ничего не понимал.
Матвей тем временем поинтересовался у Кости, удобно ли им в номере, нужно ли что и, получив заверения, что ничего не надо, дал молчаливый знак остальным уйти. Выходя из номера, Алекс оглянулся на Ирину. Она не подняла на него глаза, но он отчего-то чувствовал, что кто-то глядит ему в спину.
– Как такое может быть?! – громким шепотом вопросила Ольга, когда они оказались в коридоре. – У нее же явно пятый-шестой месяц! Она вчера была плоской! Отчего у нее так вздулся живот?!
Алекс пожал плечами и оглянулся на вышедшего к ним Матвея.
– Ну что, гвардия, пошли к себе.
Дымов проводил их к соседнему номеру и открыл ключом дверь.
– Ольга, выбирай себе комнату. Мы с Алексом разместимся в соседней. В ванную ты тоже пойдешь первой.
– Да погоди ты со своей ванной, Дымов! – набросилась она уже на него. – Ты что-то понимаешь?! У Ирины явно не шесть недель, как там врачи сказали!
– Я ничего не понимаю, малая, – признался Матвей, сбрасывая свой рюкзак на пол в прихожей.
– Ее врачи снова осматривали?! Или вы сразу сюда рванули? Ей нужен врач! Ты видел, в каком она состоянии?!
– Она сейчас лучше…
– Лучше?! – взревела Ольга. Ее зеленые глаза яростно сверкнули, а бледные скулы залил румянец. – Дымов, где ты увидел «лучше»?!
– Малая, тише ты! В больнице ей стало бы хуже! Я был против, но отвезти ее сюда действительно оказалось лучшим решением! Пусть она придет в себя, а завтра… Завтра мы Ирину с Костей либо отправим к врачу, либо сразу домой. Нечего им тут делать.
– Она не поедет, – вырвалось у Алекса прежде, чем он успел прикусить язык. Все тут же развернулись к нему. Он виновато улыбнулся и развел руками, но повторил:
– Она не поедет домой. Останется тут. Не захочет. Или не сможет.
– Что значит «не сможет»?
Теперь Ольга смотрела уже на него. И от ее прямого взгляда кошачьих глаз ему отчего-то сделалось неуютно. Алекс даже опустил глаза, но, опомнившись, решительно вскинул их на Ольгу.
– Мне так кажется… Думается, то есть. С ней что-то случилось.
– Это мы и так знаем, капитан очевидность!
– Оль, не нападай на него! – попросил Матвей и положил ей ладонь на плечо. Ольга дернулась, но не раздраженно, а будто удивленно. И ладонь Дымова не скинула.
– Я не нападаю, – смягчилась она. – Но ничего не понимаю! Ни того, что произошло с Ириной. Ни ваших поступков!
– Я уже объяснил, – терпеливо повторил Матвей.
– Ладно, ладно! Я хочу узнать, что думает об этом Алекс!
Кажется, она впервые обратилась к нему по имени. Он опять пожал плечами.
– Разберемся, – ответил, чтобы хоть что-то ответить. Разобраться ему действительно хотелось. Дело оказалось… интересненьким. А еще хотелось разобраться, потому что Ольга смотрела на него таким взглядом – будто искала у него не только ответа, но и надежды.
– Ладно, я в ванную, – спохватилась она, поняв, что задержала на нем взгляд излишне долго. Взяла рюкзак и протопала в соседнюю комнату. Но вскоре вышла оттуда со сменой одежды и косметичкой. Поход походом, а женщина в любой ситуации остается женщиной. Отчего-то увидеть в ее руках внушительную косметичку розового цвета показалось трогательным. Таким трогательным, как это прозвище «малая», которое дал ей Дымов.
– Будешь пирог? – отвлек его от созерцания захлопнувшейся за Ольгой двери в ванную Матвей. Алекс машинально кивнул. Уж чем-чем, а отсутствием аппетита он страдал редко. Даже если уже был сытым.
– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил Матвей, когда они, сидя друг напротив друга на выдвинутых из-за стола стульях, доедали по второму пирогу.
– Странная у Ирины беременность. Что-то случилось там, в деревне.
– Что ты обнаружил? Ведь что-то обнаружил? Давай, Алекс, рассказывай все. Мне можно и нужно.
Он и рассказал. Обо всем. Только о найденном под ковром листке умолчал. Пока умолчал.
– Есть версии?
– Нет, – честно признался Алекс. – У меня было мало времени. Да и не совсем я по этой части.
