Она припарковала машину неподалеку от панельной высотки, вытащила телефон и убедилась, что Таня уже заходила в WhatsApp. Невестка работала медсестрой в больнице, нередко оставалась на дежурства, а потом спала несколько часов утром. Не хотелось бы ее разбудить. Ольга пешком поднялась на третий этаж и еще на втором по запаху блинчиков поняла, что Таня не спит.
– Я как чувствовала, что ты сегодня приедешь! – обрадовалась невестка. Но следом за этим встревожилась:
– Что-то случилось? Ты обычно звонишь перед приездом.
– Нет, все нормально! – соврала Ольга и лучезарно улыбнулась. Случилось. Сегодня ночью умер ее знакомый. А ей самой, похоже, тоже осталось недолго. Вот что случилось. Чем не повод прийти к близкому человеку без звонка?
Она разулась, повесила куртку на крючок напольной вешалки и прошла за Таней сразу на кухню – к ароматам свежеиспеченных блинчиков, домашнему уюту и легким разговорам. Только вот на этот раз разговор легким не получился.
– Мне снился Алеша, – сказала Таня без подготовки в тот момент, когда гостья собралась взять четвертый ажурный блинчик. Ольга так и замерла с протянутой рукой, а потом отдернула ее, как маленькая.
– Он мне ведь никогда раньше не снился, – продолжала Таня, глядя не на нее, а куда-то в сторону. – Ни разу с тех пор… А за последние месяцы приснился трижды. Это ведь… как вновь его увидеть!
Невестка грустно усмехнулась. Несмотря на то что губы улыбались, ее голубые глаза наполнились слезами. Ольга застыла от скользнувшего по плечам внезапного сквозняка, будто некто подошел к ней сзади, положил на плечи ледяные ладони и подул холодом в затылок. На какие-то слишком долгие секунды она провалилась в другую реальность – страшную, темную, грохочущую осыпающимися камнями и бурлящую стремительно заполняющей все вокруг водой. Были ли это ее собственные ощущения, пережитые в похожих снах, которые она видела на протяжении трех месяцев в ночь на двадцать первое, или это оказалось последнее воспоминание ее брата, которое каким-то образом передалось ей?
– И как он тебе приснился? – глухо спросила Ольга. Есть перехотелось, хоть горка ароматных и кружевных блинчиков так и притягивала взгляд.
– Да вот так. Смотрит, будто что-то хочет сказать. Но молчит. А одет как в тот день, когда сделал мне предложение – в голубую рубашку и темные джинсы. Смотрит, а за спиной сгущаются тучи. Небо темнеет, становится почти черным. Я кричу ему, чтобы бежал в укрытие, потому что сейчас ливанет. Но просыпаюсь. Если бы я не проснулась, то обязательно бы узнала, что он хотел сказать! Я даже молила его, чтобы он снова мне приснился. Но…
Таня резким движением смахнула слезу. А потом улыбнулась – смущенно, виновато, словно устыдившись своей слабости. Прошло почти три года, но она так до конца и не оправилась после потери. Хоть жизнь ее вертелась бешеным колесом, в котором она крутилась неугомонной белкой. Брала подработки – кому-то поставить уколы или капельницы, оставалась на дежурства. И все ради того, чтобы вытянуть себя и семилетнюю дочь.
Ольга кивнула, не зная, что сказать. Отношения Алеши и Тани были для нее примером крепкой и счастливой любви. Познакомились они в больнице, куда брат попал с воспалением легких. Алексей сразу заприметил симпатичную медсестру с яркими голубыми глазами. Влюбился в нее, как говорил, с первого взгляда, хоть Таня его ухаживания приняла не сразу: не в ее правилах было кокетничать с пациентами. Но Алеша, несмотря на свой стеснительный характер, оказался настойчив. Таня согласилась пойти с ним в кино уже после его выписки. На третьем свидании Алеша сделал предложение, и Таня его приняла.
– Я зачем приехала… – нарочито бодро заговорила Ольга и суетливо закопошилась в своем рюкзачке. – Вот!
С этими словами она выложила на стол конверт.
– Зачем?! – отшатнулась невестка. – Ты уже привезла нам денег! В прошлом месяце и в позапрошлом. А перед этим дала крупную сумму. Да и я же работаю!
– Я знаю, что ты работаешь, – перебила Ольга. – Купишь Юлечке наряды и книжки. Вы же мне не чужие люди, а самые родные!
– Спасибо, – вздохнула Таня и неуверенно, все еще сомневаясь, взяла конверт. А потом вскинула на Ольгу глаза с такой решимостью, словно собиралась сказать что-то важное и одновременно сложное. Но ее оборвал звонок в дверь.
Когда Таня вышла с кухни, Ольга машинально стащила с тарелки остывший блинчик, свернула его трубочкой и откусила. Из коридора до ее слуха донеслись голоса: звонкий женский – хозяйки, и низкий, с хрипотцой, мужской. Знакомый голос, который ни с каким другим не спутать. Ольга положила на край тарелки недоеденный блин, поднялась из-за стола и улыбнулась вошедшему следом за Таней гостю. Дымов ничуть не удивился, увидев ее, кивком поздоровался и без улыбки подмигнул.
– Я блинчиков напекла, будешь? – предложила Таня и, не дождавшись ответа, засуетилась, выставляя на стол еще одну тарелку и чашку.
– Я на минутку, – замялся Матвей, вопросительно покосился на Ольгу, будто спрашивая у нее позволения, а потом громко вздохнул. – У меня сегодня куча дел.
Скажет или нет? Таня, кажется, не была знакома с Игорем Петриченко, но новая трагедия может напомнить ей о ее личной. Ольга поймала взгляд Дымова и непроизвольно качнула головой. Матвей слегка кивнул и отвел взгляд, сделав вид, что его занимает тарелка с угощением.
– Подогреть?
– Нет, не надо, – гость взял себе пару блинчиков, свернул их, в отличие от Ольги, не трубочками, а треугольниками, обмакнул один край в подставленную ему хозяйкой пиалу со сметаной и с аппетитом откусил. – Вкусно как! М-м-м!
– Ешь! Я много напекла. С собой заверну.
– Дочери оставь, – возразил Матвей, быстро доел второй блин и вытер рот салфеткой. А затем вытащил из кармана помятый конверт и выложил его на стол.
– Вот.
Ольга невольно улыбнулась тому, что они с Матвеем и выразились одинаково.
– Да вы что?! Сговорились?! – воскликнула Таня, не решаясь прикоснуться к конверту. – Не возьму! Ольга уже привезла деньги.
– Бери, – громыхнул Матвей своим сочным хриплым басом, и Таня не посмела больше возражать.
– Халтура подвернулась, – уже мягче пояснил он. – Леха был моим лучшим другом. Братом. И Юля мне как племяшка. Купи ей все, что нужно. Или свози куда. И себе тоже купи. Платье или помаду там.
Он неловко отвел глаза и будто даже смутился. Забавно было видеть высокого плечистого Дымова смущающимся. Ольга подозревала, что Матвей тайно влюблен в Таню. Не ухаживал – из уважения и памяти к лучшему другу. Но поддерживал, как мог.
– Мне пора, Тань, – сказал он, поднимаясь.
– Давай я тебе блинов с собой заверну.
– Не надо. Спасибо! Тань, я не домой. У меня весь день пройдет в разъездах. Испортятся.
– Тем более, если ты в разъездах! Испортиться не успеют, раньше съешь.
Сухие губы Дымова тронула легкая улыбка, он, сдаваясь, кивнул. И Таня быстро собрала ему угощение. Ольга тоже поднялась с места, прижалась плечом к дверному косяку и, дожидаясь Матвея, невольно подумала, что многие бы проблемы разрешились, если бы невестка сошлась с ним. Тане нужен рядом мужчина и такой, как Дымов – надежный и любящий. «А тебе?» – тут же возразил внутренний голос. Она дернула головой, будто прогоняя назойливую муху.
