Но только Ольга решила, что осталась наедине со своими страхами и кошмарами, как почувствовала рядом чье-то присутствие. Алекс, про которого она забыла. Сколько времени он так, молчаливо, простоял с ней рядом? Он поймал ее встревоженный взгляд и слегка кивнул, одновременно успокаивая и давая знать, что понимает ее страхи. Так они и стояли рядом, едва соприкасаясь плечами, до тех пор, пока не разобрали завал. Ольга бросилась к зиявшему чернотой пролому со всех ног, еще не зная, что ее там ожидает – полет вверх или вниз, на камни.
Дымов был жив, в сознании и даже помогал спасателям – разбирал завал со своей стороны. Матвея увезли в больницу, осмотрели, сделали рентген, убедились, что отделался он ушибом, и отпустили. Петр Хворостов отвез их вначале в гостиницу забрать вещи и рассчитаться за «погром», а потом – в свой дачный дом. И только когда они оказались на месте, когда все самое страшное осталось позади, Ольга разрыдалась и одновременно раскричалась на Матвея. Он молчал – то ли чувствуя вину за свою безрассудность, то ли просто понимая, что так она выплескивает страх. Петр на некоторое время оставил их «устраиваться», потом вернулся, но не один, а с супругой Наташей и несколькими нагруженными сумками. И пока Ольга возилась с Матвеем, или он – с ней, успокаивая и пережидая ее ругань и слезы, хозяева незаметно успели создать в доме жилой уют. Петр разжег камин, и выстуженный за зиму дом в жарком тепле будто подобрел. Оранжевый огонь обгладывал, словно кость, толстое полено, неторопливо добираясь до сердцевины. Воздух наполнился вызывающим чувство щемящей грусти и одновременно радости запахом тлеющей древесины, смешанным с ароматом жареного мяса и специй. Наташа, скрывшись на кухне, уже колдовала над кастрюлями и сковородами, готовя для неожиданных гостей ужин. За окном туманились влажные, как в октябре, сумерки, в которых темным айсбергом проступали очертания леса.
– Малая, не сердись, – примирительно пробормотал Матвей, возвращая ей завернутый в полотенце стейк. Ольга хотела буркнуть в ответ, что у нее есть все поводы для того, чтобы продолжать сердиться. Сказать, что происшедшее с ним напугало ее до полусмерти и он настолько важный для нее человек, что она бы не пережила его смерти. Однако ничего из этого Ольга не сказала, помогла Матвею надеть футболку, потому что одна рука у него из-за ушибленного плеча не поднималась. И произнесла совсем другое:
– Надо бы тебе руку зафиксировать.
– Это не перелом, малая, просто ушиб.
– Тебе повезло, что не сломал ключицу, – проворчала она. – Постарайся не делать резких движений. Вообще не двигайся.
– Совсем не двигаться? – усмехнулся Дымов, и в его дымчатых глазах мелькнули задорные искорки.
– Совсем! – улыбнулась наконец-то Ольга. Матвей замер, поддерживая шутку, только смешинки в его глазах растворились в сгустившейся серой дымке, когда он неожиданно задержал на ней взгляд. И улыбка исчезла, будто стертая ластиком.
– Не буду больше так тебя пугать, – сказал он серьезно, словно давая клятву. Ольга кивнула и первой нарушила затянувшийся зрительный контакт. Оглянулась, будто в поисках поддержки, на Алекса. Но увидела, что тот сидит в глубоком кресле, поджав под себя одну ногу, и читает какой-то листок. Письмо, которое ему передала от Федора Галина – догадалась Ольга. И невольно задержала на Алексе взгляд, пытаясь по его лицу угадать, что ему мог написать ясновидящий. Может, сообщил, где искать ключ или рассказал о странном посетителе? Но лицо Алекса во время чтения мрачнело, будто вести были нехорошими. В какой-то момент он закусил губу и болезненно поморщился. А потом поднял голову, и лицо у него оказалось таким несчастным, словно ему только что сообщили дурную весть. Что случилось?! Алекс случайно перехватил взгляд Ольги, но тут же отвернулся, скрывая боль в глазах, а скомканное письмо сунул в карман штанов. В комнату вошел Петр и пригласил всех ужинать, но Алекс не поднялся первым, а так и остался сидеть в кресле, глядя в окно. И только услышав оклик Матвея, подскочил, засуетился, но на Ольгу больше не взглянул.
Ужин проходил оживленно. Наташа оказалась превосходным кулинаром: приготовила мясо под каким-то хитрым соусом, на гарнир подала картофельное пюре и выставила на стол различные соленья из дачных запасов. В духовке румянилась шарлотка, и запах жареного мяса и потрескивающих в камине дров перебивался ароматом печеного теста, ванили и яблок. Ольга помогла хозяйке подать блюда на стол. Петр с задорными шутками и прибаутками разлил по стопкам коньяк, налил и дамам. Только Алекс, оставаясь верным своим привычкам, решительно мотнул головой, отказываясь.
– Так, может, тебе компоту? – предложила Наташа. – Вишневый? Яблочный? Персиковый?
– А компоту можно, – кивнул Алекс. – Вишневый, пожалуйста.
После пары рюмок коньяка беседа пошла веселее, настроение у всех, несмотря на пережитое, поднялось. Матвей шутил, Петр поддерживал, разрумянившаяся симпатичная шатенка Наташа заливисто хохотала, Ольга улыбалась. В этом загородном доме было уютно, как дома. И в компании Дымова и четы Хворостовых она чувствовала себя так свободно, как в родной семье. Петр был старше Матвея. Невысокий, крепкий, жилистый, с крупными залысинами и глубокими морщинами на лбу, он не был красивым, но пленял харизмой. К тому же улыбка молодила его лицо на целый десяток лет.
Наташа, в отличие от мужа, была высокой, на полголовы его выше, приятной полноты и с юным румяным лицом. Во время готовки она закрутила густые каштановые волосы в объемный узел, а потом распустила, и теперь локоны красивыми волнами ниспадали ей до лопаток. Наташа плавным движением откидывала пряди с лица и хохотала над шутками мужа так заразительно, что и Ольга тоже смеялась.
Только Алекс не принимал участия в общей беседе. Без свойственного ему аппетита он ковырял в тарелке, отпивал вишневый компот и мыслями находился где-то далеко – в темных пещерах грустных раздумий. Даже его дреды уныло повисли, а не торчали задорными антеннами. А может, дело было не в письме, а в укусах невидимой твари? Может, он плохо себя чувствует?!
– Алекс? – окликнула его Ольга, когда Петр громко принялся рассказывать какой-то забавный случай. Парень поднял на нее рассеянный взгляд и вопросительно вскинул брови.
– Все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, – ответил он после секундной заминки, которая ясно указала на ложь. Что-то случилось, но Алекс не хотел об этом говорить. То ли выжидал удобного момента, то ли вести оказались слишком личными. Ольга не стала вслух уличать его во лжи, только качнула головой, давая понять, что не купилась, но он уже опустил взгляд в тарелку.
За шарлоткой и чаем разговор от шуток вернулся к серьезным темам. Матвей еще накануне рассказал Петру о том, что с ними случилось. Добавил только рассказ о происшествии в пещере. Рассказывал и будто сам не верил в то, что все произошло на самом деле, а не померещилось.
– Это была охранница, – сказала Наташа так буднично, словно Матвей рассказал что-то совершенно обычное. Алекс наконец-то прислушался к разговору.
– Кто? – воскликнула Ольга.
– Охранница, – повторила Наташа тем же тоном и даже слегка пожала плечами. – Бабушка рассказывала нам с сестрой в детстве про них. Якобы они стерегут в пещерах что-то важное. Сокровища там, клады… Как драконы. Но бабушка говорила, что в наших пещерах охранница стережет ключ.
