– Ольгу – на улицу. А мне – пачку с солью!
Странный клубок из невидимой тварюшки и вполне видимой сущности, в которую превратилась погибшая женщина, перекатился к открытому шкафу-пеналу. Алекс аккуратно поднял с пола оброненный Матвеем веник. Оружие для обороны, хоть и так себе.
– Вот соль! – крикнул, врываясь в комнату, Дымов. – Что делать?
– Сыпь вот так, дорожкой. Гоним их к шкафу.
Матвей торопливо сделал то, о чем его попросили. Алекс аккуратно размел соль веником так, чтобы она максимально закрыла сущностям обратную дорогу. Последнюю щепоть Матвей кинул уже тогда, когда нечисть оказалась возле шкафа. Часть соли попала на Ирину. Она зашипела, будто на нее вылили кислоту, пронзительно взвизгнула и подняла на них полный ненависти взгляд. Матвей невольно отшатнулся, а Алекс крепче сжал в кармане ключ. Ирина сипло выдохнула, рванулась к ним, мазнула в воздухе когтистой лапой. И вдруг, будто затянутая мощной воронкой, исчезла в недрах шкафа. Матвей захлопнул дверь, придержал на всякий случай плечом, и Алекс запер ее. После этого они переглянулись и понимающе кивнули друг другу.
– Черт знает что… – проворчал Матвей, направляясь на улицу – к испуганной Ольге.
– А Шарлотта? – первым делом спросила она.
Алекс снова переглянулся с Матвеем и вздохнул:
– Она ушла.
– Умерла?!
– Шарлотта не может умереть. Она вернулась туда, откуда пришла, – попытался успокоить ее Алекс, но Ольга уже поднесла ко рту сложенные ладони и расплакалась.
В машине она забралась на заднее сиденье джипа, отказалась от компании Алекса, уткнулась в окно и всю дорогу проплакала. Когда они наконец-то оказались в квартире, Ольга захватила полотенце и ушла в ванную. Алекс проводил ее расстроенным взглядом, и когда за ней закрылась дверь, тяжело вздохнул.
– Дай ей время, – сказал Матвей. Алекс сунул руки в карманы джинсов и молча кивнул. Горе Ольги он разделял, потому что тоже привязался к Шарлотте. Но, в отличие от Ольги, понимал, что тварюшке будет лучше там, откуда она явилась.
– Оставил ее всего на пять минут. Ушел за веником, – пробормотал Матвей, сел на диван и обхватил опущенную голову руками. – Кто ж знал, что так выйдет.
– Кто ж знал, – эхом отозвался Алекс. – Все обошлось, Матвей.
Дымов качнул головой, не соглашаясь с ним. Но когда зашумевшая в ванной вода заглушила рыдания Ольги, наконец-то поднял глаза.
– Как ты думаешь, что там произошло?
Алекс, не вынимая рук из карманов, обошел стул и остановился напротив Матвея.
– Думаю, сущность напала на Ольгу, а Шарлотта встала на защиту.
– Сущность, – горько усмехнулся Матвей и, сощурившись, спросил:
– А с тобою что случилось? Двигаешься, как робот. Думаешь, не заметно?
– Тоже… с тварью столкнулся, – нехотя отозвался Алекс. Матвей продолжал сверлить его взглядом, и Алексу пришлось рассказать о своих приключениях. Умолчал он только о том, что у Вячеслава оказался нож.
– Вот тварь! Во всех смыслах тварь! – процедил Матвей. – Гаду – и гадский финал! Сильно он тебя?
– Ерунда.
– Ерунда не ерунда, а надо сделать рентген. У тебя могут быть сломаны ребра. Сейчас Ольга выйдет из ванной, и отвезем тебя в больничку.
– Не надо в больничку. Я сам как рентген. Нет у меня переломов.
– У Ольги в аптечке есть мази от ушибов. Хорошо помогают! – сказал, усмехнувшись, Матвей.
– Сейчас ей самое оно узнать про других тварей, – возразил Алекс. – Отмазка, что я споткнулся и ударился о веник, не прокатит.
– Гм…
– Я в порядке.
– Ну, как знаешь.
Матвей поднялся и кивком пригласил на кухню. Там он вытащил из навесного шкафчика две чашки и включил кофемашину. Алекс предпочел бы чай, но возражать не стал. Матвей приготовил кофе. Себе, как обычно, черный. Алексу добавил сахара и сливок. И, протянув ему чашку, прямо спросил:
– За завтра управимся?
– Управимся, – уверенно ответил Алекс. – Осталось всего два дома.
– Разделяться запрещено. Никого не будем оставлять в одиночестве даже на минуту.
– Даже если кому-то понадобится в туалет? – ухмыльнулся Алекс. – Уверен, Ольга станет возражать против эскорта. Или будем, пока она в кабинке, стоять в почетном карауле у дверей?
– Вот теперь я верю, что ты в порядке, – ответил Матвей и спрятал улыбку за поднесенной к губам чашкой с кофе, но затем уже серьезным тоном добавил:
– Вечером никуда не едем. Будем отдыхать. Тебе сегодня не до тренировок. И Ольга пусть в себя придет. Завтра все доделаем в деревне.
– Не откладывай поход в пещеры, Матвей.
– Я и не собирался. Мы с Петром многое подготовили. Просчитали, к примеру, маршрут. Легкой экскурсии не обещаю. Но, надеюсь, справимся. Позже все обсудим. Вместе с Петром и Севой. Это что касается моей части. По твоей – какие риски?
Матвей явно ожидал, что он упомянет охранницу. Но настоящую опасность Алекс видел в другом:
– Костя. Тот, который уже не Костя.
– Думаешь, он нам может помешать?
– Не только помешать.
– О Косте ничего не слышно с тех пор, как он ушел в пещеры. Алекс, может, он уже в Москву вернулся! Со своим серебряным ключом.
– Матвей, ты продолжаешь думать о нем как о своем знакомом. Как о Косте. И это ошибка, – возразил Алекс. – Кости нет. К сожалению, уже нет. Как нет и Ирины. Как нет больше и убийцы Федора Вячеслава. Только, в отличие от Ирины и Вячеслава, Костя еще может объявиться. И в самый неподходящий момент.
– Думаешь, он сидит в пещере и ждет нас? – усомнился Матвей.
– Более чем уверен. Уверен в том, что он не выходил на поверхность. Понимаешь… То, что родила Ирина и что вселилось в тело Кости, должно еще вырасти и окрепнуть. И лучшее место для этого – пещеры. Подземелье. Вход в другое царство, темное.
– Никогда не думал о пещерах как о вратах ада, – усмехнулся Матвей. – Для меня они – Космос, Вселенная, точка нового отсчета.
– И ты тоже прав, – улыбнулся Алекс. – Ты спросил о Косте, я ответил.
– Да, я тебя понял. И если мы с ним встретимся, что делать? Знаешь?
– Нет, – честно ответил Алекс, поставил пустую чашку на стол и сунул руки в карманы. – В том-то и дело, что не знаю.
Матвей сжал челюсти, с пару мгновений погипнотизировал Алекса взглядом, а потом вздохнул.
– Ну что ж… Будем надеяться на то, что встречи с Костей не случится. А если случится, будем импровизировать.
– Только не забывай, что он уже не Костя. Ольге тоже надо будет об этом напомнить.
Матвей кивнул и потер ладонью наморщенный лоб.
