Обмен энергией
(1985)
В тот солнечный майский день особенно не хотелось учиться. Мы сидели с Сергеем на третьей парте, вроде бы и учительница рядом, и свои дела украдкой можно делать. Серега малевал в тетрадке, я – на самой парте. Время стало абсолютно статичным, оставшиеся четверть часа до конца урока казались невыносимо долгими.
Классной руководительницей у нас была теперь Галина Петровна – сухая, прямая, как жердь, дама лет шестидесяти. С военной выправкой и весьма резкими манерами. Она обожала Пушкина, пожалуй, разве что говоря о нем, Галина Петровна позволяла себе улыбаться. Все остальное время уголки ее рта были направлены вниз. Строгий облик был дополнен стальным, тяжелым взором и броней из нескольких вязаных кофт.
Мы попались.
– И что это у нас? – осведомилась классная, выхватила у Сергея тетрадь и развернула картины танковых сражений на последних листах. – О чем думаем вместо урока?
Я постарался закрыть нарисованные в углу парты молнии рукавом, но Галина Петровна заметила и это:
– Встали, оба! Шагом марш к завучу, все расскажете, как было. Я после за вами приду, проверю, все ли честно вы рассказали.
Ничего не оставалось, кроме как идти в кабинет Аллы Игоревны, завуча. Про нее ходили страшные слухи, мол, может даже побить за провинности. Невысокая, почти круглая, с острым носом, она казалась похожей на перекормленную ворону. Резкие движения, неприятный голос с металлическими нотками. По совместительству она преподавала математику в старших классах, гоняя здоровых лбов, словно щенков. Железная леди.
Мы постучали в кабинет 23.
– Заходите!
Голос был чуть добрее, чем обычно. Может, пронесет?..
– Алла Игоревна, – начал Сергей, – нас к вам Галина Петровна отправила…
– Четче! Описывай, что случилось, как хулиганили?
Он показал рисунок.
– В тетрадке…
– Ясно, а ты?
Завуч посмотрела на меня.
– На парте, пару черточек.
– Замечательно. Хорошее у нас поколение подрастает, правильное. Вы, бараны, хоть понимаете, сколько сил вложено было в создание этой тетрадки? Сколько деревьев вырублено, чтобы она появилась у тебя в портфеле? Через что твоим родителям пришлось пройти, чтобы ее купить? А парта? Ею же еще десятки, сотни школьников пользоваться будут! Это не туалетная бумага, а общественное достояние! Ну что, бараны, как отвечать будем?
Серега испугался и начал ныть:
– Я больше не буду…
– А больше и не надо. – Она быстро встала и схватила его за шиворот. – За мной, в кабинет медсестры.
Странно, но на первом этаже, в комнате с красным крестом на двери, никого не оказалось. Алла Игоревна отперла дверь своей связкой ключей:
– Заходите, гости дорогие!
Мне стало страшно.
– Что… что вы хотите сделать?
– Сейчас все увидишь. Сергей, садись!
Друган понуро расположился в кресле, а завуч, покопавшись в шкафу, вытащила трубку и большой шприц. Уколы я крайне не любил, так что липкий ужас начал окутывать меня с ног до головы. Сергей выглядел не лучше, его била сильная дрожь.
– А ну, тихо! Набезобразничать успели, а как отвечать, так в кусты? Будьте мужиками! – Она разорвала пакет, вынула из него длинную трубку, подвинула ближе стоявшую на столе прозрачную емкость с размеченными рисками объема. – Закатывай рукав!
После этого Алла Игоревна сняла со шприца большую иглу, протерла Сергею предплечье спиртом и воткнула иглу в вену.
– Ай!
– Терпи, казак, атаманом будешь.
Завуч надела на иглу резиновую трубку и вывела ее окончание в мензурку, которая стала медленно заполняться темной кровью.
– Отлично! – сказала Алла Игоревна. – Значит, слушайте меня… Сейчас возьму у вас по четыреста миллилитров крови. Для взрослого это чепуха, для ребенка вашего возраста – многовато. Неделю будет ощущаться слабость, зато запомните как следует, что в школе шалить нельзя. И поспокойней станете.
В дверь постучали, завуч открыла. На пороге стояла Галина Петровна.
– А, вы уже?
– Да, сейчас с одним закончим и примемся за второго…
В мензурке было уже достаточно крови, Сергей стал довольно бледным. Классная встала у двери, так что шансы на побег стали ничтожны.
– Хорошо. Бинтуем руку! – Алла Игоревна закончила с Сергеем. – Теперь ты!
На ватных ногах я дошел до кресла, обнажил предплечье.
– Сергей, у тебя никто же не болеет? Тогда иглу менять не буду.
Она ввела мне ту же конструкцию в вену и в наполовину полную мензуру полилась кровь.
– Вы не много берете? – обеспокоилась Галина Петровна, обратив внимание на бледный вид Сергея.
– По четыреста…
– Зачем столько? И половины хватит, не мучайте его.
– Лучше запомнят.
Однако на слова классной она внимание обратила, взяв у меня наполовину меньше крови, чем у Сергея.
– Все, одевайтесь и марш домой. – Она перебинтовала мою руку. – Уроки на сегодня окончены.
Мы поплелись в раздевалку.
– Серега, тебе помочь?
– В норме, дойду.
Слабости особой у меня не было, так что на всякий случай я довел друга до его дома, а потом вернулся к себе в квартиру. Тетя Нина заканчивала сегодня раньше и сейчас как раз должна была приехать. Она с порога почуяла неладное.
– Что с тобой?
– Да все в порядке…
– Что случилось? – Тетя Нина начала ощупывать меня. – Где болит?
– Нигде, устал просто.
Но от тети Нины так просто не отделаешься. Она тут же высмотрела под рукавом забинтованную руку, сняла повязку.
– Тебе что-то кололи? Наркотики?
– Да нет же! Наоборот…
Поняв, что отвертеться не выйдет, я все рассказал, хотя это было непросто сделать. Казалось, что тайну нельзя передавать никому, а то в следующий раз еще хуже будет.
– Понятно. Не волнуйся. Давай перекусим и нам надо будет до поликлиники добраться.
В поликлинике тетя Нина оставила меня внизу у раздевалки, сама поднялась наверх и долго отсутствовала. Затем вернулась с доктором в белом колпаке и огромных очках. Он посмотрел мою руку, проводил в кабинет, где – вот невезуха-то! – медсестра взяла у меня каплю крови из пальца. Мы снова сели ждать внизу. Через час врач снова спустился, отдал тете стопку бумаг.
– Отлично, теперь в милицию.
Отделение располагалось напротив поликлиники, так что плутать не пришлось. Внутри тетя Нина решительно отправилась в кабинет нашего участкового, снова оставив меня в коридоре. Через какое-то время они вышли и пригласили зайти внутрь.
