Хм, до людей тоже могли существовать цивилизации, где-то слышал, что если они старше двух-трех миллионов лет, то шансы найти свидетельства разумности на сегодня минимальны. Вдруг мы не венец, а, как и осьминоги, которые имеют полноценные зачатки разума, могут использовать подручные предметы, лишь очередная ступенька на пути к созданию какого-то действительно прогрессивного существа? Допустим, что разумных цивилизаций на Земле было уже много, сейчас сформировалась еще одна, но вскоре и она будет смыта с поверхности, а опыт – поглощен Праотцами. И для этого совсем не обязательно превращать все в кремний. Возможно, это очередная страшилка «Братства». По крайней мере, когда я использовал Аватар, не было видно, что его «копья» превращают все в камень, напротив, они давали какие-то аннигиляционные взрывы, словно мгновенно сжигали цель.
Мне показалось, что я что-то нащупал. Уж не знаю, что бы получилось от экспериментов «Щита», а вот работа «Братства» выглядела как целенаправленное действие по уничтожению нашей цивилизации. Создание хаоса. Далее – первобытный мир вокруг и… И создание новых видов? Новой цивилизации? Нового биологического витка, который будет создавать новый «венец»? Так, может, как раз «Братство» и занимается притягиванием Тьмы в наш мир? Зерна сомнений явно упали на благодатную почву, от всего пережитого я стал настоящим параноиком. Собственно, даже если это и так, чем мне эти домыслы помогут в противостоянии Габриэлю Иванову? Ничем.
Я снова сел в кресло и постарался успокоиться. Закрыл глаза. Снова, как бы мое существо ни противилось этому, представил Край мира. Но почему-то сознание все равно уходило от него. Погружаясь в медитацию все сильнее, я вдруг ощутил себя идущим по длинной тропе. Вокруг колосилась трава, на горизонте виднелись дома и несколько деревьев. Было ни жарко, ни холодно, дул легкий ветерок. Синее небо над головой было особенно ярким. Дышать здесь было легко и приятно, в теле ощущалась бодрость. Шагая все быстрее, я подбросил носком туфли какой-то предмет. Отыскал его на дороге и поднял. Это был старый потемневший медальон, он словно сам нашел меня. Порванная цепочка, треугольный вензель на крышке, сломанные ушки, которые раньше служили для удобства открывания. В руках он был похож скорее на раковину какого-то заморского моллюска, а тонкая серебряная цепочка не выглядела чем-то инородным, напоминала продолжение панциря. Несмотря на поломку механизма, я как-то удивительно быстро открыл медальон, просунув ноготь между его пластинами. Внутри, на розовом перламутре, лежал мазок какой-то серой субстанции. Типа небольшого кусочка пластилина. И все. Я осторожно поднес его к носу, принюхался… И тогда все стало ясно.
Ключ к миру
(1959)
– Жора, Миша! Быстрее, на ускорителе внештатка!
– Халат!
– Да и фиг с ним! – Георгий опрокинул пару шахматных фигур, опрометью бросился вон из комнаты отдыха и, шумно топая, спустился в управляющий центр.
Приборные панели мигали разноцветными огнями, под потолком вращалась лампа. Звучала противная трель сирены.
– Миша, давление?
– Норма.
– Из-за чего тревога? У меня все показатели плановые.
– Поток отклонился почти на два градуса.
– Как? Магниты?
– Судя по всему, ошибка конструирования. Не держат мощность.
– Глушим. Ключи?
Михаил разбил стеклянную колбу и подал ему один ключ, второй оставил у себя.
– Серега! Запись в журнале сделай!
– Уже.
– Давление?
– Датчик сдох. Не думаю, что выше нормы. По крайней мере, четверть часа назад проверял, все было в порядке.
– Начинаем. Вставили. На счет три. Раз, два…
Он повернул ключ, краем глаза видя синхронное движение Михаила, но произошло не резкое падение мощности, а ее повышение. За доли секунды все стрелочные индикаторы переместились к правой, красной, части циферблата. Еще через секунду окно в управляющем центре лопнуло.
Словно в замедленном темпе он наблюдал, как осколки прошили стоящего ближе всего Сергея, как на халате расцвели причудливые красные лепестки. Затем пришла очередь Мишки, его друга. Тело перекрутило ударной волной и отбросило в стену. Он постарался присесть за стойкой. Но больше ничего не происходило. Страшная сила словно пощадила его. В комнате сильно пахло озоном. Георгий бросился к комнатному дозиметру – все показатели обычные. Да и вряд ли поток частиц мог сделать что-то крамольное. Тогда откуда взрыв, что произошло? Мишка, Серега, они живы? Надо помощь вызывать, по инструкции пострадавших трогать запрещалось до активации команды. Он хотел нажать кнопку, но заметил, что что-то не в порядке с левой рукой. Опершись на панель, почему-то не увидел части кисти. Двинул конечностью – она только глубже ушла в металл. Резко ударил по кнопке помощи: в пластиковом обрамлении потонула и правая рука. Он с ужасом взглянул на ноги – пол уже по щиколотку затянул его. Задергался, зашевелился и тут увидел самого себя, стоящего невдалеке у панели, поворачивающего ключ. Вот только головы у этой фигуры не было, только аккуратный срез на шее, красный, из которого почему-то не лилась кровь. Давление, вот в чем дело. Не уследил, не уберег…
Постепенно погружаясь в металл, Георгий вдруг осознал, в чем смысл бесконечной возни людей. Эта вспышка была такой же яркой, как и вся его жизнь. И пока сталь не сомкнулась над ним, пока он еще мог понимать, чувствовать, горькое и тоскливое ощущение росло.
Старый знакомый
(2030)
– Кристина! Кажется, я кое-что увидел.
– Слушаю, – она устало обернулась, видно, что многочасовое сидение в кресле не шло на пользу.
– Был такой… инсайт, что ли, озарение. Я увидел последние минуты одного человека. Возможно, он работал на ускорителе, может, даже в Центре.
– И?
– Ладно, не буду тянуть. Короче говоря, этот Георгий, он, кажется, погиб во время одного из экспериментов. И в этот момент понял одну важную вещь. Любое живое существо на планете – маленький компьютер. Чем больше мозг, тем он мощнее. Люди, скажем, в разы мощнее обезьян, а обезьяны – черепах. Все существа заняты, помимо своей жизни, вычислениями. Их мозг тратит лишь маленькую часть усилий на свое выживание, на выживание рода. Все остальные силы идут на некий расчет. Эволюция запущена с целью постоянного увеличения мощности этих компьютеров. Кратного, с каждым новым родом. Ну как компьютеры апгрейдят, так и эволюция постоянно создает новые виды. И знаешь, чем занимаются эти компьютеры, зачем они? Они и поддерживают вычисления самой эволюции! Вот такая получается петля Мебиуса, змея, которая развивается, пожирая свой хвост. Каждый новый вид занят расчетами по созданию следующего, более совершенного. Самовоспроизводящаяся спираль.
– Очень интересно. То есть ты думаешь, что Праотцы просто включили рубильник и удалились?
– Типа того.
– А зачем тогда табличка, Аватар?
