На мгновение площадь замирает. «Убился», – говорит, побледнев, какая-то женщина. Точно цирковой акробат, не поймавший под куполом никелированный поручень трапеции, падает Безногий на камни мостовой. Просунув морду сквозь прутья решетки, воет собака.
Газетная хроника
Газета «Жорнал да Тарде» поместила телеграмму своего столичного корреспондента, описывавшего беспримерный успех, который выпал на долю юного и до сей поры безвестного живописца, впервые выставившего свои произведения. Через несколько дней «Жорнал да Тарде» перепечатала из какой-то столичной газеты статью критика. Юный художник был уроженцем Баии, что весьма польстило патриотизму редактора, ревниво следившего за славой родного штата. Критик, рассуждая о достоинствах и недостатках художника, о «свете», «воздухе», «колорите», «гамме теплых тонов», «изобразительном решении» и прочем, писал:ъ
«…все, кто был на выставке этих картин, запечатлевших образы бездомных детей и сцены их жизни, не могли не заметить одной характерной особенности, присущей всем полотнам. Светлое начало неизменно воплощается в образе худенькой белокурой девочки с горячечным румянцем на щеках, а силы зла всегда олицетворяются фигурой мужчины в черном пальто – по всей видимости, приезжего. Тем, кто знаком с учением о психоанализе, это повторяющееся, словно безотчетное, возвращение двух персонажей, присутствующих почти на каждой картине, многое объяснит в творчестве художника Жоана Жозе, человека трудной судьбы…»
А потом опять начиналась искусствоведческая невнятица. Прошло несколько месяцев, и в газете появилась статья под заголовком:
«БОЙТЕСЬ ДАНАЙЦЕВ…
ПОЛИЦИЯ ГОРОДА БЕЛМОНТЕ ВОЗВРАЩАЕТ
БАИЯНСКИМ ВЛАСТЯМ МОШЕННИКА,
ИЗВЕСТНОГО ПОД КЛИЧКОЙ КОТ
Похоже, полиция Белмонте по воле своих коллег из Ильеуса оказалась в роли троянцев: завоевавший, несмотря на свою молодость, печальную известность мошенник Кот осуществил ряд махинаций и поживился за счет многих крупных помещиков и коммерсантов в Ильеусе, после чего переехал в Белмонте, где продолжил свою предосудительную деятельность. Он продавал земельные угодья, согласно его словам, „весьма подходящие для выращивания какао“. Когда же новые землевладельцы захотели осмотреть места будущих плантаций, то обнаружили, что все они находятся в русле реки Кашоэйра. Полиция Белмонте задержала Кота и выдворила из Белмонте.
Жители Ильеуса, бесспорно, богаче нас, им легче обеспечивать необходимый столь взыскательному и рафинированному гостю комфорт, чем нам, жителям прекрасного Белмонте, ибо если наш город именуют жемчужиной юга, то Ильеус по справедливости настоящий бриллиант».
В полицейской хронике в числе происшествий, не заслуживающих особого внимания, рассказывалось, что полиция разыскивает некоего Долдона, который во время ярмарочного гулянья устроил драку и пивной бутылкой проломил череп владельцу одной из палаток.
Незадолго до Рождества страницы «Жорнал да Тарде» запестрели огромными заголовками. Сенсацию можно было сравнить только с той, которую вызвала некогда статья о любовнице Лампиана, наравне с мужчинами принимавшей участие во всех набегах его шайки. Интерес читателей можно было понять: жители пяти штатов – Баии, Сержипе, Алагоаса, Параиба и Пернамбуко – затаив дыхание следили за приключениями грозного бандита. Одни его ненавидели, другие обожали, но равнодушным не оставался никто. Аршинными буквами «шапка» сообщала о том, что
«СПОДВИЖНИК ЛАМПИАНА —
16-ЛЕТНИЙ ПОДРОСТОК»
Заголовки были набраны чуть помельче:
«ОДИН ИЗ САМЫХ УЖАСНЫХ ЗЛОДЕЕВ – ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ЗАРУБОК НА ПРИКЛАДЕ – ОН ПРИНАДЛЕЖАЛ К ШАЙКЕ „ГЕНЕРАЛЫ ПЕСЧАНЫХ КАРЬЕРОВ“ – МАШАДАН ПОГИБ ПО ЕГО ВИНЕ».
Дальше пространно повествовалось о том, что жители деревень, подвергшихся налетам Лампиана, уже давно заметили среди бандитов мальчика лет шестнадцати по кличке Вертун. Несмотря на юные годы, он наводил страх на сертаны и славился своей жестокостью. На прикладе его карабина было обнаружено тридцать пять зарубок – по числу жертв. После этого газета рассказывала историю гибели Машадана, одного из самых старых сподвижников Лампиана.
Однажды бандиты захватили на шоссе пожилого сержанта полиции. Лампиан поручил Вертуну прикончить его, и мальчик с видимым наслаждением стал мучить свою жертву, медленно и неглубоко вонзая в тело сержанта клинок. Ужаснувшись такой жестокости, Машадан поднял ружье с тем, чтобы застрелить Вертуна, но Лампиан, гордившийся своим любимцем, успел выстрелить первым и убил Машадана. Вертун же продолжал пытку.
В статье пересказывались и другие преступления шестнадцатилетнего бандита. Потом журналист, вспомнив, что в шайке беспризорных мальчишек «Генералы песчаных карьеров» был паренек, кличка которого тоже была Вертун, спрашивал, не тот ли это самый, и пускался в рассуждения об упадке нравов.
Весь тираж газеты разошелся мгновенно.
Через несколько месяцев «Жорнал да Тарде» преподнесла своим читателям новую сенсацию, известив об аресте Вертуна. Отряду конной полиции, рыскавшему по сертанам в поисках Лампиана, удалось схватить Вертуна спящим. Газета объявила, что завтра юного бандита доставят в Баию, и поместила его фотографию: с газетных страниц глядело на читателей угрюмое лицо Вертуна – «лицо прирожденного преступника», как писала газета.
Но прошло время, и в специальных выпусках, освещавших ход процесса над Вертуном (суд, предъявив ему обвинение в доказанном и подтвержденном свидетелями убийстве пятнадцати человек, приговорил его к тридцати годам тюрьмы), газета, сообщив о том, что на прикладе обнаружили не тридцать пять, а шестьдесят зарубок – каждая из них означала убитого человека, – сама опровергла свое мнение о «врожденной преступности». Газета поместила выдержки из заключения судебно-медицинского эксперта, который славился своей неподкупной честностью и обширными познаниями и уже в то время был одним из виднейших социологов и этнографов Бразилии. Эксперт доказывал, что в психике Вертуна нет патологии и что он стал бандитом, с такой изощренной жестокостью убившим так много людей, вовсе не от врожденной тяги к насилию. Эксперт объяснял все влиянием преступной среды… Далее следовали ученые рассуждения.
Однако его выводы вызвали у читателей куда меньше интереса, чем прочувствованная, яркая, блиставшая красотами слога речь господина прокурора: он живописал мучения, которым подвергал свои жертвы юный кровопийца; в зале суда рыдали, прослезился и сам председатель.
Ко всеобщему негодованию, обвиняемый не плакал. Его мрачное лицо выражало какое-то странное спокойствие.
Товарищи
В городе происходит что-то новое. Педро Пуля вместе с Большим Жоаном и Баранданом вышел из пакгауза. Порт опустел: никого, кроме полицейских, охраняющих большие склады. Не становятся под разгрузку корабли: докеры во главе с Жоаном де Аданом объявили о своей солидарности с забастовавшими служащими трамвайной компании. Кажется, что в городе – праздник, только какой-то особый, непохожий на другие: люди собираются кучками, с жаром что-то обсуждают, взад-вперед снуют автомобили, из магазинов выглядывают смеющиеся лица продавцов; вся Ладейра-да-Монтанья запружена народом: кто вверх, кто вниз – на своих на двоих, потому что подъемник не работает. Забастовщики молча идут к зданию профсоюзного центра, чтобы огласить свой манифест, – лист бумаги зажат в огромной ручище грузчика Жоана де Адана. У входа, охраняемого солдатами, стоят, оживленно переговариваясь, люди.
