— Я бы сказал, что сейчас жизни наследника почти ничего не угрожает. Но если рана была обработана недостаточно хорошо, то в кровь могла попасть зараза. Все же кухня — не самое подходящее место для подобных манипуляций.
— У меня не было времени искать подходящее. — Киирис ковырнула обида. Да, детская и глупая, но разве она не заслужила хотя бы «спасибо»?
Пока мужчины натягивали кусок кожи, чтобы на нем отнести Раслера, Киирис потихоньку изловчилась и макнула мизинец в его кровь. Быстро сжала руку в кулак, дожидаясь, пока Королева-мать рассудит ее участь. Та же была всецело поглощена хлопотами о сыне.
Когда Раслера переложили на кожу, и четверо крепких мужиков понесли его прочь, Киирис посторонилась, уступила дорогу. Она запретила себе смотреть в его лицо. Потому что продолжала бояться, но и не могла противиться желанию еще раз оценить и горбинку на носу, и короткий росчерк шрама поперек правой брови.
— Киирис…
Она чуть не подпрыгнула, когда холодные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Сиреневый туман обжег кожу таким невыносимым холодом, что из глаз брызнули слезы.
— Ты… рядом… — неразборчиво бормотал Наследник костей.
Королева-мать попыталась расцепить их руки, но чем больше усилий прилагала, тем крепче сжимал пальцы Раслер. Он яростно мотал головой, что-то бормотал и рычал, и, как заведенный, продолжал требовать мейритину.
— Похоже, тебе придется провести ночь с моим сыном, — скрепя сердце, согласилась королева.
Киирис ответила ей вымучено-покорной улыбкой и единственным уместным в этой ситуации вопросом:
— Разве не для этого меня похитили?
Глава третья
В комнате Наследника костей было темно, как в склепе. Лишь несколько свечей давали неверный тусклый свет, который робкими попытками пытался разогнать мрак.
Когда Раслера уложили на кровать, Киирис пришлось сесть рядом, потому что он так и держал ее за руку, и каждая попытка высвободиться стоила ей нового приступа боли. Как будто какая-то часть Наследника костей до сих пор бодрствовала, невзирая на его обморочное состояние.
— Киирис, значит… — начала Королева-мать, пока лекарь занимался осмотром раны. Его служки приволокли несколько подносов, на которые было не протолкнуться от обилия склянок, колб и горшков. — Я слышала, что ты недурна собой, но не думала, что у тебя… рога.
А вот и еще одна фальшь. Киирис распознала ее сразу: слишком уж женщина выпячивала свое незнание и удивление. Она все знала задолго до того, как придумала повод напасть на храм. Хотя это и поводом нельзя было назвать — обыкновенный грабеж.
— Слышала, ты бойкая девица, — продолжила сыпать «комплиментами» королева, одновременно пристально наблюдая за каждым движением лекаря. — Мой сын не так падок на женщин, как может показаться.
— Императору не к лицу ветреность и безрассудство, — согласилась Киирис, нарочно выделив интонацией титул Дэйна. Может быть, для королевы он по-прежнему сын, но для всех остальных — император самой беспощадной империи континента. И Киирис нравилось осознавать, что та ее сущность очень ловко привлекла его внимание. Будет не лишним намекнуть об этом королеве. — Было бы странно, заинтересуйся он грязной диковинкой с другой стороны мира.
Пара служанок быстро и ловко раздели наследника, уложили под одеяло. Раслер слабо застонал, когда лекарь дунул ему в лицо каким-то порошком из коробки.
— Это немного притупит боль, — пояснил лекарь. — Теперь наследнику нужен покой и сон.
На последнем слове он почему-то осекся, а королева едва не линчевала его взглядом.
— Если с моим сыном что-нибудь случится, вы оба и представить не можете, какие изощренные пытки вас ждут. — Королева обогнула кровать, предприняла еще одну попытку ослабить хватку Раслера на руке мейритины, а когда поняла, что бессильна, стала мрачнее тучи. — Имей ввиду, девочка: личная охрана наследника останется здесь и будет следить за каждым твоим движением во все свое великое множество глаз.
Что бы это могло означать? Киирис успела мельком осмотреть покои Раслера, насколько это возможно в полутьме. В углах и возле стен вполне могли прятаться соглядатаи, вот тольконужналинекромантуодушевленная охрана?
— За дверью тоже стража, — продолжала стращать королева. — Даже не смей вытворить хоть что-нибудь.
— Лишь то, чему усердно училась, королева.
Киирис очень надеялась, что женщина в полной мере распробует ее многозначительный ответ. Да, она бояласькоролеву едва ли меньше, чем Наследника костей, но та успела наговорить и сделать достаточно, чтобы обнажить свои самые страшные опасения: королева до смерти не хотела потерять власть над своими сыновьями. Ни над одним из них. И терять она ее начала задолго до того, как мейритина переступила порог Замка туманов. Наверняка королева рассчитывала использовать рас’маа’ру с выгодой для себя, как инструмент манипуляции. И о ее плане Киирис уже начинала догадываться. Теперьжес каждой минутой королева все яснее будет осознавать свою промашку. И обязательно попытается ее исправить.
— Как только Раслер придет в себя и поймет, что ты не та, за кого он принимает тебя в бреду— твоя жизнь в замке несколько усложнится.
И на этот раз королеве все-таки удалось заставить Киирис вздрогнуть. Было в этих словах что-то скользкое и холодное, за чем скрывался целый выводок неприятностей, которые эта жадная до власти мамаша могла устроить любому, кто становился у нее поперек дороги.
Когда комната опустела, Киирис не спешила радоваться внезапному одиночеству. В сухой, наполненной запахами лекарственных трав и припарок тишине, удары ее сердца звучали пророчащим беду набатом.
Она просидела на корточках перед наследником столько, сколько смогла. Но в конце концов спина не выдержала, плечи заныли, а в коленях появилась отвратительное колючее онемение. Раслер же, кажется, так и продолжал блуждать в мире грез, одурманенный порошком и болью.
И все же, когда она совсем отчаялась и в который раз пообещала себе, что это будет последняя попытка, дернула руку — пальцы Раслера бессильно разомкнулись. Киирис поднялась и на ватных ногах отошла к стене, опасаясь, что наследник вот-вот встанет и вернет беглянку. Запястье несчастноныло. В том месте, где его сжимали пальцы Раслера, остались багровые пятна, словно от ожогов. С той лишь разницей, что прикасаться к ним было не так больно.
Наследник костей, вне всякого сомнения, владел теургией высокого порядка и обращался с ней достаточно умело, раз до сих пор сохранил свой человеческий облик. Разрушительная теургия извращала людей послемалейших попыток овладеть самой темной стороной древнего искусства.
Киирис как раз размышляла, где устроиться и переждать время, пока Раслер будет спать, когда ее слуха коснулось скребущее шуршание. Она напрягла зрение, вглядываясь в едва разбавленный полумрак. В ответ на нее уставилась пара маслянистых точек. А потом еще пара и еще. Киирис попятилась, попыталась сообразить, что за чудовище мог держать на привязи некромант, но ей не пришлось долго гадать. Шуршание повторилось, на этот раз громкое и зловещее, и на незваную гостью поползла долговязая бесформенная тень, всяиспещренная глазами без век. Зрачки хаотично вращались, смотря сразу во все стороны.
