— Она просила сказать, — начал говорить, по-прежнему не поднимая глаз Рино.
— Стой, стой, — прошептал я, отпуская одеяло и вцепляясь в руку Сталада. Мне нужна правда. — Рино. Посмотри на меня. Правду. Скажи правду!
— Нет, — твердо и кратко ответил Рино, глядя мне в глаза.
— Хорошо. Спасибо. Оставь меня одного.
Я отпустил его руку и закрыл глаза. Что случилось? В чем причина? Как же это больно. А перед закрытыми глазами проносились картины недавнего прошлого.
— Еще безопаснее в нормальном гарнизоне, а не в этой дыре. В Райте, к примеру.
— Сколько ты еще будешь здесь служить?
— В том же Ритоше, не говоря про Райт, гораздо больше возможностей для талантливого мага!
— И как это произойдет? Как мы переедем в Райт? Скажи! Скажи!
— Она не привыкла к нашей жизни. Ей тяжело здесь. Она надеялась на тебя.
— Ты ведь обещал ей!
— Рино, тебе Риола не говорила, почему Аори так занята в эти дни? Она почти не приходит ко мне в палату.
***
Я сидел и перечитывал сборник стихов, когда, наконец, дверь в мою палату открылась. С самого утра, когда созрела решимость начать этот разговор, я ждал ее.
— Велира, — я решил сначала проверить некоторые догадки, что появились у меня после всех этих дней раздумий. — Как мои дела?
— Лицо мы уже поправили, — воодушевленно начала перечислять женщина. — Руки, если бы некоторые пациенты соблюдали покой, тоже уже были как новенькие. Дырочки — вообще сплошная ерунда, не сравнить с тем, каким я вас увидела впервые. Ноги хорошо восстанавливаются. Упражнения вы делаете, эликсирчики глотаете. Все идет отлично. Вы у меня, Аор, твердый середнячок, среди всех раненых гарнизона.
— Отлично? Никаких проблем? — уточнил я, выделяя голосом каждое слово.
— Да. Восстановление идет по графику.
Велира говорила это, твердо глядя мне в глаза. В отличие от Рино у нее гораздо больший опыт. Ведь я так и не знаю сколько ей лет.
— Велира. Я не думаю, что есть вещи обо мне, о которых вы не в курсе.
Я поднялся и, заложив книгу пальцем, подошел к окну, глядя на быстро темнеющий заснеженный Ретрошен.
— Много думал и вспоминал в эти дни. Переосмысливал жизнь, можно сказать. А поделиться итогами не с кем. Облегчить душу.
— У вас все еще есть друзья, — мягко напомнили мне из-за спины.
— Да. Пусть Динис и Брик погибли, но остались Рино и Рам. И все же... С вами проще. Вы ведь скоро покинете меня. Вы сами это сказали.
Я помолчал и, не дождавшись возражений, продолжил:
— Та девушка, Аори. Я понял, почему так заинтересовал ее. Понял, почему Динис был пренебрежителен к ней. Он опытен. Я тоже увидел из этой палаты множество намеков в ее словах. Я был ее шансом. Очень перспективный маг, местечковый герой, на минутной славе которого можно было сделать шаг выше. Из Изумрудного в Райт. Быстрый шаг, сократив годы жизни в так презираемой ей провинции и глуши. Но... Она покинула меня. Почему, Велира?
— Почему? — грустно повторила моя коллега по искусству. Бывшая коллега?
— Что на самом деле с моими повреждениями от Источника? — я сложил руки на груди, прижимая к себе книгу и с содроганием ожидая ответа.
— Очень тяжелые. Постоянное уменьшение боли при использовании неочищенной телом маны было вызвано отмиранием тонких периферийных манатоков и уменьшением эффективного объёма ауры. Прогноз пока неутешительный. Большой объём сожжённых каналов, высокая степень повреждений уцелевших. Не можем стабилизировать состояние и остановить некроз манатоков. Но я борюсь и еще не опробовала все методы терапии.
— Я потерял перспективность.
С горечью сделал я вывод, выталкивая слова через зубы, стиснувшиеся от ответа Велиры. Я сам уже понял это, но как страшно было услышать подтверждение.
— Это единственное верное объяснение произошедшего. Почему вы меня обманули в первый день, к чему был тот спектакль?
— Аор, состояние больного всегда лучше, когда у него позитивные ощущения. Когда он верит в выздоровление, — мягко, с нежностью в голосе, ответила мне Велира.
— Я понял, — я сжал книгу и с усилием выдавил из себя. — Спасибо. Я могу побыть один?
— Да, конечно, Аор. Поверь мне, я найду способ тебе помочь! — и дверь за моей спиной неслышно закрылась.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я все же смог разорвать хоровод воспоминаний об ушедшем счастье, каждое из которых заставляло щемить сердце, и открыть книгу. Перелистнув на нужное место, я прочитал:
Не жалейте меня, не надо,
Все равно вам меня не понять.
Ведь любовь это счастье, награда,
Вот поэтому больно терять.
Боль не смерить шагами, слезами,
Даже водкой нельзя унять.
Надо просто смириться с годами,
И как должное все принимать.
Все приходит, уходит, а значит,
Надо дальше стараться дышать.
Боль, она ведь когда-то проходит,
Надо только чуть-чуть подождать. (3)
Я поднял взгляд от книги к окну. Долго смотрел на свое отражение в стекле без единой мысли и вдруг подумал: «Неужели все?»
А затем мое лицо озарило светом.
Ошеломленный, я перевел взгляд на сияющий серебром знак Демиурга над площадью, который раньше всегда появлялся только на восходе солнца.
Хорошо. Если это не знак надежды, то во что мне верить еще? Я поверю тебе, моя Создательница.
Я поверю тебе, древний поэт. Да. Это было счастье. Это больно.
Я верю тебе, Велира. Я верю. Ведь в нашей стране так мало Повелителей.
Стихи:
Лора Тасси
Константин Симонов
Фламинго
Написано 2009-2018 год
Написано 2009-2018 год
Книга окончена, надеюсь, читатель, она принесла тебе много приятных минут чтения.
У меня просьба к вам. Прошу вернуться к странице книги и поставить ей сердечко, если ещё этого не сделали.
