– А он не готов?
– Нет.
– Почему?
– Потому что нет идеи. Такой, за которую жизнь не жалко. Всем, не только ему. Всей стране! Нет мировой революции, завоевания мира, коммунизма, нет даже построения социализма в отдельно взятой стране. Есть борьба за сытую и более-менее приличную жизнь. И то не для всех. А это не тот рычаг, которым можно перевернуть пусть не мир, но хотя бы собственную страну. Мы живем в эпоху мелкотемья. Белая раса исчерпала себя. Она не снаряжает эскадры, не открывает новые страны и не завоевывает их, не захватывает территории, не покоряет народы, не воюет за колонии, не совершает революций. Белый мир торгует, считает, складывает и преумножает. Им правят не военачальники и диктаторы, а скучные бухгалтеры. Этот мир размяк и разложился. Он питается, одевается и говорит по айфонам. Он – потребляет. Он потребляет блага. Как откармливаемая на убой свинья. Которую готовят к… употреблению.
– Кто?
– Все. Ислам, Китай… Все, у кого есть идея и сверхзадача. И азарт драки. И нужны пространства и ресурсы. И смею тебя уверить – эти своего добьются. Потому что побеждают всегда фанатики. Идеи. Все остальные – проигрывают. Мы выбрали западный путь, путь борьбы за сытость и ипотеки. Я не уверен, что это наш путь. Потому что территория! Которая всем нужна и которую надо защищать. А защищать пирог с мясом или свои квартиру и машину никто не станет. Они того не стоят. Не стоят жизни. Своей. Тем более детей. Мне кажется так. Нет у нас одной общей идеи. Есть много мелких идеек. Которые не могут никого ни на что вдохновить. И нет фигур, за которыми бы все пошли, даже не задумываясь куда и зачем. Не те у нас вожди, не прежние. Которые могли – без оглядки. И всех за собой хоть посулами, хоть пинками, хоть штыками! К светлому завтра! Потому, что сами в него веровали. Как Христос в свое учение! – Помолчал, как кот жмурясь на солнышке. – Измельчали вожди. Кастро сам, лично, с автоматом по горам бегал. Наполеон Бонапарт одним своим словом разворачивал войска, которые посылали для его изничтожения. Просто выходил под наведенные стволы и говорил: убейте меня или ступайте за мной! И войска разворачивали штыки на сто восемьдесят градусов. А за этими – не пойдут. Нет! Потому что не понятно куда. И зачем. И потому они сдадут друг друга и сдадут народ, как только запахнет жареным. Потому что, чтобы побеждать, нужно быть готовым жертвовать своей головой. Как жертвовали многие. И только так, только не жалея себя можно получить право не жалеть своих подданных. Только будучи готовым отдать свою жизнь, можно отнять чужую. Без этого не бывает побед в войне. И в переустройстве мира. Нельзя бояться крови. Как не боялся Наполеон, сметая картечью бунтовщиков, как не боялись китайские «старцы», отдавая приказ давить танками бунтующих студентов, как не боялись французские революционеры-романтики, рубившие на гильотинах головы друг дружке. Все они не чурались крови, ни своей, ни чужой. Все они готовы были за идею взойти на плаху. Да, это так. Те вожди крови не жалели. Ни чужой ни своей. А кто теперь, скажи мне, готов будет у нас дать приказ о расстреле какой-нибудь «мирной» манифестации? Кто возьмет на себя ответственность за боевые залпы? И кто будет готов выполнить этот приказ? Кто согласится подставить свою свободу, свою голову, свою жизнь? Боюсь, никто. Потому что все понимают: если что-то пойдет не так, то власть сдаст их и посадит на скамью подсудимых. Или сдаст Западу и они посадят!.. Времена изменились. Потому, что были Хусейн, Каддафи и прочие большие и маленькие диктаторы. Были Югославия и суды над сербскими генералами. Теперь добираются до всех. И нужно быть фанатиком, чтобы не оглядываться, чтобы идти до конца, наплевав на свою и чужие жизни. А у нас аресты счетов чиновников пугают. Ну какие они Наполеоны-Гобсеки, они, которые за презренный металл на что угодно, с кем угодно, в любой позе.
– Так что же ему? Стрелять?
– Быть готовому к тому, чтобы стрелять! И иметь подле себя соратников, которые готовы будут стрелять, выполняя приказ. Без оглядок на последствия лично для себя. Потому что только так можно победить и стать неподсудным. Как китайское Политбюро. Так действовали большевики, хотя были «занюханными интеллигентами» с университетским образованием. Но когда надо было, шли служить в ЧК и мотались на бронепоездах по стране, расстреливая дезертиров. И потому победили всех своих врагов и внутри и снаружи. В нынешней власти фанатики не присутствуют. Нет борцов за идею, с одной только ношенной шинелькой за душой. А есть управленцы, которым не интересно терять свои активы, а уж тем более жизни. И они всегда будут оглядываться на Запад, чтобы не преступить. Потому как не хотят терять того, что имеют, и не хотят сесть на скамью подсудимых, или как Каддафи… Они желают, чтобы «и нашим, и вашим». Чтобы всем услужить и удовольствие доставить. В том-то и беда. Идя в драку, нельзя бояться получить тумаков. Собираясь воевать, нужно быть готовым умереть и посылать на смерть других. Но это возможно, лишь когда ты знаешь, за что умирать и во имя чего посылать на смерть. Когда есть идея, которая того стоит. Которая выше жизни. А это точно – не ипотека.
– Всё так печально?
– Нормально. Как и должно быть. Государства рождаются и умирают. Всё как в природе. Более сильные и агрессивные хищники сжирают старых, больных, одряхлевших и взявшихся жирком. Чтобы за их счет нарастить на свой скелет мясо. Чтобы, выполняя биологический заказ, прервать изжившую себя породу. Это естественный отбор. Слабый должен умереть, чтобы выжила вся популяция. Чтобы выжило человечество. Так умер непобедимый Рим, который перестал быть «хищником», погрязнув в удовольствиях и разврате. Так умрет Европа, которую сожрут изнутри приехавшие туда «варвары». Так умрет Америка, если перестанет бодаться и воевать со всем миром! Потому что скушает себя сама. Так будут жрать нас, но, возможно, подавятся. Потому что появится идея. Та самая, национальная и понятная всем – спасти свое государство и через это своих детей. И мы мобилизуемся. И наши правители не испугаются крови и будут воссоздавать по образцам штрафбаты и заградотряды, чтобы победить. И будут не дрогнувшей рукой расстреливать паникеров, хоть целые демонстрации, когда те будут требовать мира любой ценой. И всё встанет на место. Потому что в беде мы собираемся вместе, а в борьбе за мелкое счастье умираем каждый по отдельности. И если бы страна строилась по образу и подобию… хоть даже нашей Организации, по ее законам, то это была бы совсем другая страна… Но это… это решать не нам. А пока… Пока надо исходить из того, что есть. Делать то, что должно. То, что зависит от нас. И пусть каждый отвечает за себя!
Замолчали.
За спиной шелестели пальмы. Впереди шуршал прибой. Лица ласкало тропическое солнце. Рай на земле…
И совершенно не райские вопросы.
– Хочу спросить…
– Хочешь, спрашивай.
– Почему тогда ты не помог мне, не вмешался в ситуацию? Когда – на самом краю!.. Ведь это были риски. Ведь Президент… Он мог в любой момент…
– Риски? Ну, не такие уж они были большие. Ты действовал очень выверенно, практически не допуская ошибок.
– С чего ты взял, что не допускал? Откуда ты можешь знать, что я…
