– Я уже договорился с комиссаром Броссом, что мы туда подъедем завтра, – сказал Готье. – Он очень компетентный человек, и с ним приятно работать.
– Жаль только, что наше сотрудничество по-настоящему начинается лишь сейчас, – сухо заметил Эрвилье.
– Уверяю вас, что работы у нас на этом поле – край непочатый, – с очаровательной улыбкой заверил его посланец разведслужбы Ее Величества.
Они вместе прошли к Директору и уже с ним окончательно отработали систему взаимодействия двух разведслужб на маршрутах возможных поставок оружия «РУСАМКО». Когда Бартлет ушел, шеф сказал:
– В МИ-6 никак не хотят забыть, что Англия триста лет назад владела большей частью нынешней Франции. Видимо, им придется напомнить исторические факты, а заодно и наши договоренности. Они не в первый раз проводят свои операции во Франции, не ставя нас об этом в известность. Но в случае с Ващенко они просто обязаны были это сделать.
– Видимо, они боялись утечки информации, – заметил Эрвилье.
– Мы тоже боимся утечки, но это нас не освобождает от обязательств соблюдать соглашение о сотрудничестве разведок стран НАТО, – оборвал его Директор. – И мне придется об этом соглашении им напомнить. К счастью, англичане начали потихонечку понимать, что терроризм – дело серьезное, и уже не раз присылали к нам своих агентов, которые шли по следу исламистов в Европе. Есть данные, что у Бен Ладена существуют рабочие контакты с террористами из ИРА. Мы кое-какие сведения об этом англичанам тоже давали, как вы помните. И если миссия Ващенко была связана именно с террористами, то его вполне могли подстрелить. Впрочем, для него это был бы не худший выход…
– Вы имеете в виду, что он мог попасть в лапы к своим бывшим коллегам?
– Вот именно. Незадолго до начала войны с немцами советские агенты среди бела дня выкрали из Парижа двух генералов Белой армии и переправили их в Москву, где их вскоре поставили к стенке. Я думаю, что за время перестройки они своих навыков не потеряли.
В тот же вечер Директор доложил о событиях в Манге министру, а тот – непосредственно президенту.
Закрутились колесики и маховики огромной машины. Когда над Мангом поднялась половинка Луны, резиденту французской разведки в Москве ушла инструкция немедленно сообщить все, что он знает о генерале Рубакине, о его планах и действиях «РУСАМКО» в бывшей Югославии и во всех других районах, жизненно важных для Франции. Все разведки стран Евросоюза получили инструкции в случае визита генерала Рубакина организовывать прослушку всех его разговоров, вести наружное наблюдение и тщательно проверять его багаж.
Министерство внутренних дел Франции поставило под особый контроль все суда, зафрахтованные фирмой «Наш уголь». Прокурору департамента Иль-де-Франс сообщили об участии сотрудников ДСТ и «Интеллидженс сервис» в расследовании убийств в Манге и Мерикуре и попросили оказать им всяческое содействие.
Жандармерия на всех дорогах Франции приняла сигнал: «Возможна транспортировка оружия».
Служба грузовых воздушных перевозок получила схему взаимодействия с наземными силами безопасности в случае обнаружения груза оружия на борту грузового рейса из России.
На все пограничные посты в Западной Европе ушло кодом оповещение: «Перевозка оружия!».
«Интерпол» информировал всех своих агентов о возможной нелегальной поставке оружия на Ближний Восток через Кавказ и Турцию, в бывшую Югославию и, возможно, в страны Евросоюза, прежде всего во Францию и Англию. Все порты и все дороги Европы приняли сигнал «Опасность! Возможно нарушение эмбарго на контрабандные поставки оружия! Возможные нарушители: российские фирмы „РУСАМКО“, „Наш уголь“… Возможные маршруты…».
Группа МВД Франции по борьбе с терроризмом корсиканских сепаратистов запросила данные обо всех русских углевозах, посещавших остров с 1990 года…
МВД Испании провело серию допросов заключенных баскских боевиков с целью выяснить, есть ли у них связи с «РУСАМКО».
Международная система банковского оповещения поставила под контроль денежные переводы на счета фирм «Наш уголь» и «РУСАМКО».
Посольство России на время операции было снова взято под усиленный контроль, равно как и русская военная миссия, торгпредство, «Русский замок» в Манге и русские консульства в Марселе и Страсбурге…
Пока вся эта гигантская машина спецслужб работала на полных оборотах, Жером, как и было условлено, передал англичанам в Плимуте мешки с углем, а на деле – с «Иглой», а потом вместе с Вентурой дошел до Дувра, где оставил на парковке «Мерседес» Робинса. Вернувшись в порт Гавра, Жером сразу же попал в объятия таможенников. Они обшарили все трюмы, рубку и тщательно перетрясли личный саквояж юного капитана и дорожную сумку Жозефа Вентуры. Конечно, ничего не нашли. Жером не стал задерживаться в Гавре и после того, как пограничники проверили их паспорта, накладные на уголь и судовые документы, повел «Би-Би» вверх по Сене в Манг. А Вентура еще с полчаса простоял в очереди машин, которые проверяли с особой тщательностью на выходе из порта, прежде чем его выпустили на шоссе А-13.
4. «Это не Джонсон»
Бросс ждал гостей, и как только Готье представил ему Бартлета, сразу же провел их в морг. Бартлет без труда опознал Робинса, несмотря на то, что тело его было исполосовано рваными ранами, а лицо напоминало кровавую маску. Следы ожогов от раскаленных стержней почернели, и вокруг них уже синели трупные пятна. И все же Бартлет увидел главное – у левого соска на теле Робинса-Беркхема не было того самого алого родимого пятна, по которому только и можно было его отличить от Джонсона-Ващенко. Теперь ему было вдвойне важно, чтобы Джонсон был цел и невредим и чтобы о его существовании как можно дольше не знали французы. Почему-то Джонсон залег на дно, на связь пока что не выходил. Ненадолго он остановился у трупа Аси.
– Я знал ее брюнеткой, – сказал он Броссу.
– Видимо, она поседела, – ответил комиссар. – После пыток.
Бартлет ничего не сказал на это. Искаженное предсмертной гримасой боли и ужаса лицо Аси странно притягивало его. Он отошел от нее, только когда служитель морга прикрыл труп простыней.
Бросс пригласил коллег-разведчиков к себе на чашку чая. Комиссар рассказал все, что удалось узнать следствию, а под конец спросил, есть ли к нему вопросы.
– Всего один, – сказал Бартлет. – Как вы объясняете появление, как вы сказали, «Робинса номер два» на борту баржи господина Боле за три часа до того, как он вытащил из Сены труп Робинса номер один?
– У меня к вам тот же самый вопрос, полковник, – ответил Бросс. – И еще один, который напрашивается сам собой в этой необъяснимой иначе ситуации: не было ли у господина Робинса брата-близнеца или двойника, с которым он вместе приехал во Францию? На эту мысль меня наводит то, что покойный перенес несколько лет назад серьезную пластическую операцию лица. Во время вскрытия тела Робинса это обнаружил наш патологоанатом.
– Ну, что ж. Разведчикам иногда приходится менять свою внешность, насторожился Бартлет. – Но в данном случае ситуация, положим, может быть объяснена и иным способом – кто-то из тех, кто связан с людьми, пытавшими и убившими Робинса, искусно загримировался под него и пришел на баржу, чтобы еще раз обследовать содержимое его «Мерседеса». Видимо, он что-то искал, вы сами говорили, что Боле удивился тому, как долго он ковырялся в этой машине. Скорее всего, во время пыток они не получили от Робинса ответа на свои вопросы. Я бы дорого дал за то, чтобы знать, какие вопросы они ему задавали.
