– Вы не имели права выспрашивать у Лидии про наши отношения. Вы должны понимать, что ситуация нестандартная и требует деликатности и тактичности. И никто не давал вам права судить.
Игорю хотелось нахамить в ответ, разговор у них получится неприятный и явно не под протокол. Хотя, конечно, по итогам Игорь составит протокол, но внесет в него только суть.
– Делать выводы должны вы, – сдержанно ответил Игорь. – А я имею право задавать любые вопросы, которые посчитаю нужными. Тот факт, что вы не слишком заинтересованы в расследовании убийства вашего отца, алиби вам не предоставляет. А еще тот факт, что у вас общая любовница, навевает подозрения.
– Вы топчетесь на одном месте, причем далеко от того, где топтался убийца, – проговорил Виктор, – поэтому с вами никто не хочет разговаривать. Вы просто хотите влезть в нашу семью и перетрясти все белье.
– Все ваше белье уже перетрясено, – ответил Игорь. – И вопросов у меня стало еще больше. Например, с чего вы решили, что ваш отец был не против отдать вам Лидию? Ведь это его женщина.
– Лидия не собственность, она вправе сама решать, с кем ей быть.
– И как, интересно, она решила?
– Она решила быть со мной, – отчеканил Виктор. – А уладить этот вопрос с отцом – мое дело. И я бы сделал это на днях, но увы, отца не стало.
– Как давно вы с Лидией вместе? – спросил Игорь.
– Какая разница?
– Что сложного в ответе на мой вопрос? Ладно, я и так это знаю. Несколько недель. У вас не было времени за эти недели поговорить с отцом?
– Отец – человек занятой. Я сказал ему, что нам нужно поговорить. Он ответил, что догадывается о чем, но ему некогда. Обещал, что как только разгрузится, сразу же.
– Вам известно, что вы получаете по наследству?
– Это неважно, – ответил Виктор. – И у меня, и у Вики есть фонд. Отец не хотел проблем с наследством. Поэтому отчислял в наши фонды деньги, к которым мы имеем доступ и имели его всегда. Отец считал, что мы сами должны решать, как распоряжаться наследством. Или тратить сразу, или откладывать. Квартира на Тульской моя, квартира в Сочи и дача – Викины. Все справедливо и уже разделено. Наследство – какие-то деньги на счетах отца, это не суть.
– Но Вика, видимо, таким разделом недовольна?
– С чего вы так решили?
– Она не приехала на похороны отца, – ответил Игорь.
– И что?
– Вам не кажется это странным?
– Мне – нет.
– Могу я поинтересоваться почему?
Игорь с трудом сдерживал неприязнь. Ему хотелось поставить этого пацана на место. Видите ли, мотива убить отца у него не было, потому что наследство уже разделено, а женщину и делить не надо – у отца их столько, что одну отдать не жалко. Да уж, Дмитрий, воспитали вы детей!
– Можете, конечно, – ответил Виктор, – у нее самой. Вика вам все расскажет.
– А вы причин не знаете?
– Знаю, но я не знаю, насколько это правда, и попусту сотрясать воздух не хочу. К тому же у меня слишком мало времени.
– Вы понимаете, что обязаны сказать мне?
– Нет, не обязан, – ответил Виктор и поднялся. – Дальше любые расспросы задавайте через семейного адвоката. Мне пора.
– Не так быстро, – ответил Игорь. – Вам придется пару часов подождать.
– Это еще зачем?
– Мне нужно составить протокол допроса, согласовать его с вашим адвокатом, вы его подпишете и только потом получите мою подпись на пропуске для выхода из здания. Ожидайте в коридоре.
– Но…
– Что из сказанного мной вам непонятно?
* * *
Игорь смертельно устал.
Свинцовая тяжесть в груди, в глаза насыпан песок, на языке горечь от выпитого кофе. Ему страшно хотелось домой, в уютное тепло семьи, в дом, где полно барахла и вкусно пахнет ужином.
Но на десять вечера назначена встреча с ассистентом министра, и к этой встрече следовало подготовиться тщательно.
Парень что-то знал, о чем не мог или не хотел говорить по непонятным причинам. Конечно, вполне может быть, что Михаил знает нечто такое, что бросит тень не только на министра, но и на него самого, и тогда от него ничего не добиться.
Игорь внимательно прочитал биографию министерского ассистента, поговорил с опером, который «нарыл» про парня все-все-все, и сделал вывод: а парнишка-то у нас не прост, ох как не прост.
Долгое время министерские считали Михаила Сидорова геем. Дело ли, молодой парень, и ни разу не был замечен с девушкой! Никогда ни с кем по душам не разговаривает, живет тихо, работает усердно. Идеальный ассистент, не вызывающий ни подозрений, ни интереса. Но только не у женской половины светского министерства. Вот и ходили разные слухи, но питать их Михаил не собирался. Он просто не обращал внимания, и как-то все само собой развеялось. А потом выяснилось, что у Миши все же есть подруга, и девочки в министерстве вздохнули спокойно. Слава богу, не гей. А девушка, та, что согревает молодого красавца ночами, – не стена, можно и пододвинуть.
А между тем девушка Маша как раз была стеной.
Они жили вместе. Судя по постам и фотографиям Маши из социальных сетей, она была влюблена и очень гордилась Мишей. Девушка активно делилась со своими подписчиками, что с тех самых пор, как ее возлюбленный уехал из родной деревни сначала в Новосибирск учиться, а потом в Москву уже работать, он никогда ни с кем не жил. На этот шаг он пошел сознательно, потому что Маша очень хорошая девушка, не пьет, не курит, работает переводчиком в итальянском издательстве. Конечно, открытым текстом Маша этого не написала, но вывод такой напрашивался. А на совместных фотографиях было видно – пара счастлива.
Если не считать затянувшейся интриги с личной жизнью Михаила, то отзывы о нем были весьма пресные. Сплошь положительные. Ни одного серьезного провала, ни одного «косяка» за ним замечено не было. Но и звезд с неба он не хватал. Но если еще полтора года назад Михаил был наравне со всеми, то в последнее время босс стал его выделять. Он назначал Михаилу премии, разрешил занять отдельный кабинет – небывалая роскошь! Отчего такие привилегии обычному на самом-то деле сотруднику?
Должность Михаила звучала пафосно – ассистент, хотя, по сути, он самый обычный помощник, выполнял руками то, что министру по рангу делать не положено. На эту должность нанимали молодых, бойких студентов, но долго они не держались – полгода, максимум год. Ну а что молодым да скорым в бумажках копошиться, планировать визиты министра на предприятия, записывать результаты встреч и писать по ним протоколы? Тоска смертная! А вот Мише, судя по всему, нравилось: работал в министерстве уже третий год. Ни у кого не возникало подозрений в каких-то протекциях – Михаил честно прошел конкурс на вакантную должность. Но вот почему столько благосклонности на него снизошло от начальника, понять никто не мог.
