Ну а теперь вот он, Максим, – забытый роман.
Забытый роман – это очень хорошая вещь. С одной стороны, вы встречаетесь как старые друзья и вам не нужно друг у друга узнавать – как учишься, чем увлекаешься, кто твои мама и папа. С другой стороны, перед вами хорошо забытое старое, а значит, новое. То есть передо мной совершенно новый хорошо забытый человек.
Максим обнял меня, по-дружески, и нежно прижал к себе, тоже по-дружески, но я все равно немного смутилась.
– Ну, а как ты вообще? – неопределенно спросила я и уточнила: – Я имею в виду вообще…
– Я? Я, как всегда, умный, сексуально полноценный член общества, – сказал Максим, – полностью овладел техникой жизни. Это просто – отбрасываешь все лишнее и воспринимаешь жизнь как шутку… Даша, пойдем еще куда-нибудь, например ко мне? Полина на работе, Юлька у родителей.
– Ты с ума сошел! Нет, я домой. Андрей скоро придет, и мы… – сказала я, – лучше скажи, что ты здесь, в Питере, будешь делать?
– Я точно знаю, чего я не буду делать. Я в своем НИИ десять лет «от дзинь до блям» просидел, потом в Америке «from 9 till 5» – то же самое! Все, не бу-ду. Лучше вообще не жить, чем «from 9 till 5» работать.
Максим объяснил мне, что Америка – страна перемены участи. Вдруг говоришь «не буду» и выбираешь совсем другую, новую жизнь, и это нормально.
– Так что я сейчас поступаю как истинный америкос. Выбираю другую, новую жизнь, – весело сказал он. – Даша, пойдем ко мне.
– Не могу. Андрей скоро придет, и мы…
– Что вы? Пойдете в кино на «Шрек-3»?
Это намек. Максим намекает, что Андрей не такой интеллектуал, как он.
– Ты удачно вышла замуж, – невинно улыбнулся Максим, – твой Андрей – великолепный мужской экземпляр, жгучий брюнет, капитан дальнего плавания… А читать он умеет? Или у него только две извилины: одна для бизнеса, а другой он ловит рыбу? А он бы больше тебя любил, если бы ты была рыбой? Семгой или этим… хариусом? А ты никогда не жалеешь, что теперь всю жизнь будешь спать только с ним? А со мной больше никогда не будешь?
– Он не брюнет, – запальчиво возразила я, – и не капитан дальнего плавания, и не великолепный мужской экземпляр, и… и он очень хорошо умеет читать.
Макс обнял меня крепче, улыбнулся и продекламировал:
Я верю, любовь, еще сбудешься ты.
Природа не терпит
Ни в чем пустоты.
Я не стала спрашивать, что сбудется, какая любовь, почему пустота и чьи это стихи. Думаю, его или другого питерского поэта – Олега Григорьева.
19 октября, пятница
Это уже становится нашей доброй семейной традицией – ссора накануне субботы.
– Я хочу… разве я так много хочу? Пошуршать листиками в Павловске, послушать Баха в Малом зале филармонии и… и все. Почему ты на все говоришь «нет»?
– Погулять – нет, в Павловске – нет, Бах – нет.
– А что «да»?
– Только не в филармонию, – не отрываясь от телевизора, сказал Андрей, – я уже там недавно с тобой спал.
Это игра слов – он имеет в виду, что он уже там был со мной, и уже спал в кресле, и уже чуть не свалился в проход.
– Но в прошлый раз был не Бах, а Брамс и Шуберт, – возразила я.
– Даже не знаю, что лучше… Под Брамса засыпаешь сразу, но спишь неглубоко, а под Шуберта засыпаешь не сразу, но сон очень глубокий, – мрачно пошутил Андрей.
Все-таки ужасно быть таким… таким… не любить музыку.
– Тогда, может быть, пойдем в кино?
– Нет.
– В кино, – повторила я, думала, может быть, он не расслышал.
Андрей щелкнул пультом от телевизора.
– Не видишь, что ли, футбол!
Минут через пять Андрей спросил:
– В кино на что?
Прочитала вслух «Афишу», подробно про все фильмы.
– Нет.
– Что «нет»?!
– Все – нет.
Но… что тогда «да»? Футбол по телевизору?.. Неужели Максим был прав? Сейчас проверим.
– Может быть, ты хочешь посмотреть «Шрек-3»?
Молчание.
…Какой скучный сюжет у меня на кухне – незамысловатая мелодрама из жизни новых русских.
Действующие лица:
муж – предприниматель (не олигарх, не представитель криминальных структур). Предприниматель с честным усталым лицом, пренебрегает своими светскими обязанностями и членораздельной речью.
жена – домохозяйка (не дура, с высшим образованием, когда-то работала и была человеком).
Домохозяйка, не удовлетворенная жизнью, всегда сидит в вечернем платье. Ждет, что муж, уставший от своего предпринимательства, быстренько наденет фрак и пойдет с ней по ее культурным делам: рауты, презентации, суаре, журфиксы, «Шрек-3»…
В ответ на ее претензии предприниматель бессильно издает напоминающие человеческую речь звуки…
И так далее, а также измена назло с последующим развалом семьи.
Возможный финал (см. сериал по первому каналу, а также пьесы Арбузова, Ибсена и разных других писателей):
домохозяйке уехать на Север, там стать врачом и спасти кого-нибудь или всех;
кукольный дом должен быть разрушен…
графиня с изменившимся лицом бежит к пруду.
Никуда мы не пошли, потому что футбол, потом баскетбол, потом теннис, опять футбол…
…К вечеру я как будто листок из тетрадки в клеточку. Каждая клеточка заполнена – ужин Андрюшечке, ужин зверям, ванну Андрюшечке, ужин Андрею, прогулка с Львом Евгеньичем, вечерний звонок Алене, Ольге…
…Футбол знаете, когда закончился? Я, например, не знаю, я уже спала. Когда немного поплачешь перед сном, лучше засыпаешь… Не знаю, почему я так плакала.
Вообще-то знаю. Потому что Максим ходит в филармонию. Потому что он ходит с Юлькой в Эрмитаж (уже два раза был), а Андрей с Андрюшечкой нет. Потому что Максим любит Полину – никого не любил, и меня не любил, а ее любит.
А меня никто не любит.
Звучит по-детски, да? Ну и пусть. У всех, у каждого взрослого, бывают такие мысли, только они не признаются, а я призналась, – может человек хотя бы один раз написать в своем личном дневнике чистую правду?.. Я плачу потому, что меня никто не любит.
20 октября, суббота
Как всегда по субботам, я одна. А ведь одиночество, остракизм, изгнание всегда считались еще более страшным наказанием, чем даже смертная казнь.
Меня утешает только любовь. Что вокруг меня одна любовь. Вот сухое перечисление чужих романов, не моих.
У мамы роман с каким-то молодым человеком немного постарше ее. Познакомились в библиотеке, сегодня вдвоем читают Андрюшечке «Евгения Онегина», избранные места.
