А в это время Вайт продолжал наигрывать незамысловатую мелодию, все больше убеждаясь, что ее стоит показать парням. Да, это будет баллада. Медленная, тягучая, с легкими вспышками рока. И петь ее будет он. Блэку он эту честь не уступит. Только не песню, которую помогла родить Диана. Точнее – мыли о ней.
Не выдержав, Вайт оборвал мелодию и подошел к кровати. Синтезатор обиженно тренькнул, явно недовольный таким обращением. Взяв с тумбочки свой белый коммуникатор, он набрал номер Дианы.
- Алло? - сонно ответили на том конце провода.
- я разбудил тебя? – тихо спросил парень, присаживаясь на вертящийся стул, стоящий рядом с его клавишными.
- Ну, дай-ка подумать, - Голос из сонного стал слегка насмешливым, - ведь мы проболтали до позднего вечера, потом я с подругой сидела, а завра мне в семь вставать на пары. Нет, ты что, я в ночном клубе танцую на барной стойке и попутно распиваю с голого торса бармена абсент!
- какие яркие у тебя сны! – засмеялся Вайт.
- Чего хотел, пижон? – улыбнулась Диана. Вайт мог чувствовать ее улыбку.
- Я песню написал, - слегка неуверенно сказал Вайт.
Он вдруг немного застеснялся того, что сделал. Может, позвонить Хоук было не такой уж хорошей идеей?
- Ух ты! – девушка была явно рада, - дашь послушать?
- Угу, - кивнул парень.
Включив телефон на громкую связь, он положил его на колени.
- тебе слышно? – спросил он на всякий случай.
- очень отчетливо, - ответили ему, - играй уже!
Вайт вздохнул, собираясь – и заиграл новую, но уже ставшей родную мелодию.
Я вижу озеро печали,
Мерцает в нем вода из слёз.
Мы всем когда-то ложь прощали,
Но это было не всерьез.
Закончив куплет, он остановился и спросил:
- Что скажешь? – а сам замер, ожидая услышать ответ.
На том конце провода молчали. Парень даже снял блокировку с экрана, проверяя – может, звонок оборвался. Но нет, он все еще был соединен с Дианой. Но он молчала. Неужели всё так ужасно?!
- Ди… - неуверенно начал он, но она его прервала.
- а еще стихи есть? – тихо-тихо спросила она.
- Есть, - кивнул Вайт.
- играй, - всего одно слово, но парень подчинился ему, будто приказу.
Сколько слез! Сколько Лжи!
Как же мне справедливость найти?
Через страх, через боль
И душевный огонь!
Я смогу пройти!
- а дальше? – спросила Диана.
- Пока не придумал, - признался Вайт, - думал, может, ты поможешь. Общение с тобой вдохновляет меня.
- Наиграй мелодию еще раз, - попросила девушка так же тихо.
Вайт послушно начал играть – и чуть не сбился с ритма. Диана запела! Тихим, чуть срывающимся от волнения голосом, она произнесла именно те строчки, которые так и не смогли родиться в голове Вайта.
Внутри я чувствую усталость.
Слеза моя любовь сотрет.
Хочу, чтоб озеро исчезло,
Тогда и вся печаль пройдет.
- Вау, - только и смог сказать Вайт, заканчивая играть, - я и не знал, что ты поешь.
- А я и не пою, - просто ответила девушка, - я – ди-джей на радио.
- Точно! – улыбнулся парень, - значит, тебе понравилась та ерунда, то я сочинил?
- Никогда не говори так о песне, к которой я приложила руку и голос! – прикрикнула на него Диана, - мне понравилось. Очень.
Ребята поболтали еще пару минут, но девушка постоянно зевала, и в разговорах появлялись паузы. Вайт всё понял и, извинившись, еще раз пожелал своей телефонной знакомой спокойной ночи.
- Знаешь, - неожиданно сказала она, уже почти попрощавшись, - а ты своей песней почти убедил меня в том, что свидание с тобой – не самая ужасная вещь на свете. Верной дорогой идете, товарищ!
И, коротко хохотнув, положила трубку. Вайт же еще с минуту сидел с обалдевшим лицом, сжимая в руке телефон. После чего широко улыбнулся и отправился в душ.
Глава 11
Неожиданно для меня прошел месяц. Это было действительно полной неожиданностью – вот только я закрывала глаза промозглой февральской ночью, а открыла их уже в конце марта. Стоит отметить, эти дни были весьма насыщены событиями – работа, университет, семья, друзья, Вайт. Особняком, конечно, стояло радио. Переезд дался нам всем неожиданно легко. Коллектив – поскольку никто не уволился сам - преимущественно остался старым, а те, кто оказался для нас новичками, в наши ряды влились очень быстро.
С моей конфиденциальностью всё тоже решилось почти играючи – мы просто заключили новый договор, по которому я всё так же сохраняла тайну личности. Но обязалась писать для сайта. На какие то выездные мероприятия я старалась не подписываться – всё же ярко-рыжие, почти красные волосы, скрыть было непросто. Но вот всё, что касалось новостей, которые можно было выяснить с помощью звонков или отследить в сети – это запросто. Тем более – новости частенько пересекались с теми, которые я выдавала на радио. Так, что зря я так боялась перемен – всё сложилось весьма удачно.
На учебе всё тоже было спокойно – наконец-то преподы вспомнили о том, что четвертый курс лучше оставить в покое и дать хоть немного свободы. Расписание весьма существенно перекроили. Пары начинались не раньше полудня, так что я успевала и выспаться, и потом еще что-то отписать по работе.
Семья радовала тем, что у всех навалилось много дел, и никто меня вообще не трогал. Один раз только меня слегка напрягла сестренка. Точнее, ее звонок. Нет, поначалу ничего необычного я не услышала. Моя малышка рассказывала, как дела в университете – ей, второкурснице, было интересно абсолютно всё. Но когда в разговоре прозвучало знакомое имя - я насторожилась.
- Лева всю лекцию мне новые фокусы показывал. Знаешь, там нужно подписать карту, сложить, зажать зубами, он подписывает свою, также зажимает во рту, потом мы дотрагиваемся кончиками карт друг дружки, достаем их изо рта, разворачиваем – и моя карта оказывается у него, а его у меня! Ты представляешь?! До сих пор не пойму, как он это делает!
- Поль, а Лева – это кто? – я постаралась, чтобы мой голос звучал максимально ровно и не заинтересованно.
- Ну ты даешь, сестра! Вообще-то это мой сокурсник и по совместительству друг. Я тебе рассказывала – мы сдружились на фоне картавости.
Ох, точно…Полина действительно рассказывала еще на далеком первом курсе, почти два года назад, что подружилась с забавным, но немного нелюдимым мальчиком. Видеть его мне не доводилось – всё же круг общения у нас с сестрой был разным, но слышала про паренька я регулярно. Просто как-то раньше не придавала значения рассказам.
